узких кругах. Будучи вхож ко двору, он надеялся на получение одной из высоких должностей, которую занимала его мать. Но графиня умерла, а должность отдали… — Андрей поколебался, выбирая подходящее выражение, захлопнул портсигар. — Более подходящему для этого лицу. Граф обиделся на весь мир и принялся сочинять памфлеты, о сильных мира сего. То про господина канцлера, то про Апрксиных, то про Барановых.
В одном из сочинений графа Долгорукова было и про Адлербергов, но Андрей решил этого не озвучивать. Тем удивительней было то, что Долгоруков гостил именно у Владимира Александровича.
— В последнем своём "панегирике" он завуалировано, но всё же прошёлся по императрице. После чего Долгорукову намекнули о том, что он явно кусает руку, что его кормит.
— А потом? За ним пришли кто-то из ваших?
Андрей только поморщился. Даже дочь Юлии Фёдоровны, и та считает магическое отделение злодеями и серыми кардиналами.
— Да нет, он сбежал. Вроде как собирался уехать за границу, приниженный и оскорблённый, но как в воду канул, теперь я понимаю почему.
— Это же было двадцать лет назад, — Надя недоверчиво посмотрела на мага. — Откуда Вы всё это знаете?
— У нас нет срока давности в делах. Долгоруков всё ещё "на карандаше", и я читал его дело среди прочих… — Андрей осёкся, видя, что полицейская его не очень-то и слушает. Надя зевнула, подняла на мага рассеянный взгляд. — Сколько Вы не спали?
— С шести утра, — взгляд барышни сделался виноватым. Она активно потрясла головой. — Извините, Андрей Сергеевич. Я готова.
— Так дело не пойдёт, — маг качнул головой недовольно. — Позволите?
Он протянул руки к лицу барышни. Надя прекрасно знала эту процедуру — маг вливает в тебя часть своих сил, чтобы подбодрить, дать подпитку организму. Очень полезно, но на утро состояние будет такое, будто она с гвардейцами шампанское пила. Секунда колебания, и Надя всё же согласно кивнула.
Прохладные пальцы легли на виски. Лицо мага оказалось близко-близко. Полицейская с удивлением отметила, что глаза у Андрея, оказывается, серые, а в левом над радужкой тёмная точка, будто родинка. Сердце забилось громче, Надя, чувствуя как краснеет, поспешила закрыть глаза.
По телу тоненькими иголочками побежал холодок. Но это был не тот холод ужаса или зимней вьюги. Это был приятый холод ледяного лимонада в жару или первый кусочек холодного арбуза, приятно бодрило. Надя даже блаженно улыбнулась, почти представив сладковатый вкус на губах. И в этот момент пальцы исчезли.
— Пока хватит, — Андрей встряхнул руками, уже знакомым жестом. Также он стряхивал пламя с пальцев. — Надеюсь, что скоро Вы просто сможете отдохнуть.
— Вы ведь тоже устали, — тихо заметила полицейская. Андрей ведь мог ей не помогать, мог просто отправить сидеть с остальными, чтобы не возиться с ней. Но побежал за ней на второй этаж и вот теперь…
— Ничего, я покрепче Вас буду, — хмыкнул маг.
Надя фыркнула. Всю минутную симпатию к мужчине как рукой сняло. Всё ещё щегловатый хам.
Правое крыло дома встретило их тишиной и умиротворённым спокойствием. Никакой угнетающей не только взгляд, но и душу разрухи. Ещё одна маленькая гостиная для посетителей, большая столовая, бильярдная. Везде были задёрнуты темные шторы, окна закрыты ставнями, в комнатах царил сумрак, который быстро разгонялся выключатель. Андрей в гостиной решил заглянуть в тонкую щёлку между ставнями. Что и требовалось доказать — тот же летний сад. — Всё в порядке? — Поинтересовалась Надя.
— Да-да, кое-что проверил.
Мастерская нашлась, как и говорил Остин, в самом конце крыла. Ей была отведено достаточно большое и очень светлое от огромного количества ламп помещение. Когда молодые люди вошли внутрь, то застыли в нерешительности и восхищении. Столы с инструментами, диковинными приборами, банками со всевозможными жидкостями в преимущественно бурых оттенках. И резкий запах керосина вперемешку с маслом. Андрей видел нечто подобное только в лабораториях у алхимиков. Тоже куча колб, пахнет аммиаком и гарью. Только там все было стеклянное, а здесь блестящее металлическое, жестяное.
У одного из столов спиной к двери возился мужчина. Доносился металлический скрежет и тихая ругань.
— Да чтоб тебя леший забрал… — Дальше шла крепкая ругань, типа той, что прибавила Надежда, когда они сходили с поезда.
Андрей с интересом покосился на барышню. Та застыла, потом неловко прокашлялась и заговорила первой:
— Господин Иванов?
Мужчина у стола резко повернулся на голос. На носу у него были круглые затемнённые очки, лицо со щетиной перепачкано чем-то, на руках перчатки. Он недовольно нахмурился.
— Вы кто? — Потом, будто вспомнив о правилах хорошего тона, нахмурился ещё сильнее, поправился. — Прошу прощения, Владимир Александрович обещал, что меня не будут беспокоить.
— Мы из полиции, — выступил вперёд Андрей, на этот раз, решив взять переговоры на себя.
Мужчина бросил с грохотом деталь, которую держал в руках, кажется смиряясь с тем, что продолжить работу ему в ближайшее время не дадут.
— Вы из магдознавателей, — процедил он, глядя на Андрея своими тёмными очками вместо глаз.
— Это имеет значение? — Вежливо поинтересовался маг.
— Ещё какое, так что вы хотели? Я занят, если вы вдруг не заметили.
— Клим Анатольевич, меня зовут Надежда Ивановна… — Тут вперёд вступила полицейская. При виде её изобретатель стал не столь насуплен, и Надя, решив закрепить успех, постаралась как можно короче и ёмче рассказать, что произошло.
В середине разговора изобретатель водрузил очки на кожаном ремешке на темечко, теперь переводя недоверчивый взгляд с полицейской на мага и обратно. Без очков Иванов смотрелся словно бледная моль — белёсые брови и ресницы, абсолютно постное лицо. Андрей бы даже не рискнул назвать реальный возраст изобретателя. Ему с одинаковым успехом могло быть и тридцать, и пятьдесят.
— Я действительно задремал ненадолго, — признался Иванов, стягивая свои устрашающие перчатки. — Но это ничего не значит, чем вы можете доказать свои слова?
— Здесь нечего доказывать, Вы сможете сами убедиться, как только выйдете из мастерской, — Андрей почувствовал, как начал заводиться. Невооружённым глазом было заметно, что он Иванову не нравится. И тот делал всё, чтобы чувство было взаимным. — Да и потом, мы ещё не выяснили причину происходящего. Вдруг в этом виной ваши опыты? Чем вы тут вообще занимаетесь?
— Ничем магическим, уж будьте покойны, — тут же огрызнулся изобретатель.
— И всё же, — снова мягко попросила Надя. — Клим Анатольевич, расскажите. Сейчас каждая, даже самая незначительная деталь важна.
— Я бы не назвал мои исследования, Надежда Ивановна, незначительными, — усмехнулся Иванов и всё же широким жестом пригласил полицейскую к столу. Андрей предпочёл остаться в стороне, поддерживая вооружённый нейтралитет.
— Знаете ли Вы, Надежда Ивановна, как устроен автомобиль? — Вежливо поинтересовался изобретатель. Надя не без интереса, но с опаской подошла к
