Он нуждался в подтверждении. И она подтвердила.
— Семь Звезд — не призрак, — сказал он. — Семь Звезд — это террористическое сообщество. За ним гоняется полиция. И крупные корпорации. Какой информацией вы располагаете, чтобы поставить нас в более выгодную стартовую позицию по сравнению с крупными игроками?
— Физически Семь Звезд — это один человек. Разумеется, ее одну можно считать за легион.
Он ввел ссылку.
"Марк. Глава пятая. Стихи восьмой и девятый. "И сказал он ему: "Изыди от человека, ибо душа твоя нечиста". И спросил он у него: "Как имя тебе?" И он ответил, говоря: "Имя мне Легион; ибо много нас…"".
— Библия короля Иакова.[119] Очень выразительно. Я думала, постхристиане пользуются переводом Джеффри Арчера.
— Я не постхристианин, — ответил Джером. — Библия имеет скорее культурное значение, чем религиозное.
— Насколько вы сильны в Ветхом Завете?
Ему не хотелось устраивать здесь игру в викторину, и он сдержанно пожал плечами.
— Посмотрите Исход, главы с седьмой по двенадцатую.
— Казни египетские?
— Отлично. Отвечая на ваш первоначальный вопрос, я знаю идент Семи Звезд. Имя их "мясо".
Он поморщился. Не ожидал от нее вульгарности.
— Это Мимси Маунтмейн.
Она продиктовала ему по буквам.
Он все еще не очень верил, что Семь Звезд — это один человек. Большинство теоретиков считали, что это инфо-армия, подпольно финансируемая консорциумом, чтобы разрушить инфо-мир. В частных службах безопасности всех крупных корпораций были люди, разыскивающие ее, не говоря уже про силы Глобальной информационной полиции.
В последний год Семь Звезд не сидели сложа руки.
Сначала Ползучие Бомбы казались случайными нарушениями инфо-потоков. Корпорации и банкиры отложили на время свои информационные войны и объявили награду за изгнание Семи Звезд из Сети. Сам Дерек Лич, изобретатель Информационного Мира, абсолютный затворник, впервые за много лет покинул свою Пирамиду, чтобы появиться на площадке реалвелта вместе с Директором-распорядителем Лондона, Исполнительным директором "Дисней-Европа" и Модератором Евросоюза.
Потом пошли дела посерьезнее, рассчитанные на то, чтобы подорвать доверие клиентов. Джером повеселился, учитывая циничное отношение выходящих из дома вроде него, к той части популяции, которую составляли домоседы, когда фрик-выпуск "Вог онлайн" убедил сотни миллионов человек в том, что последняя мода — это подведенные губной помадой обнаженные анусы. Когда сотая часть подписчиков раскрасила окончание прямой кишки губной помадой, это было сочтено настоящим модным трендом, и настоящий "Вог", издаваемый Личем, по закону был вынужден сообщить об этом. То, что регистрационные взносы любителей моды ушли на неведомый счет в Виртуальной Швейцарии, было особенно забавно.
Их выходки становились все более жестокими, а Семь Звезд представлялись все более ужасными. Несколько нашумевших идент-убийств дорого обошлись главам государств и шишкам из корпораций: их коды были удалены из инфо-мира или изменены так, что все пользователи сочли их деперсонифицированными. После идент-убийства вы всегда можете начать другую жизнь, даже если это означает вернуться на двадцать лет назад и начать все сначала. Когда была испорчена изрядная часть рецептов из "Лекарств от Лича", начали расти списки умерших людей — реальных людей, "мяса". Домоседы умирали в своих жилищах, и их Электронные Домоправители переводили их из домашних пользователей в разряд отработанного материала.
Если приближался давно предсказанный Коллапс, Семь Звезд могли неплохо подойти на роль Антихриста. Империи шатались, и многие независимые становились психопатами "в духе Семи Звезд".
Один человек. Один идент. Мимси Маунтмейн.
Джером спросил клиентку насчет дополнительных подтверждений. Она просто знала. Это само по себе настораживало.
Он умел читать людей не хуже, чем работать с объемами информации. С людей тоже можно было считывать данные и помечать их флажками. Он поверил клиентке. Хотя в ней было нечто нечитаемое.
Вернувшись в свою монаду, он воткнул наушник в Электронного Домоправителя и скачал из него несколько небольших инфо-блоков. Он часто начинал с того, что забрасывал сеть наугад, выискивая, нельзя ли как-либо связать события между собой.
Собачья история принимала характер эпидемии. Первой была выдвинута версия, что звуки определенной частоты, воспринимаемые только чувствительными собачьими ушами, раздражают слух всех собак — включая немногих оставшихся в зоопарках живых волков. Однако ни один инструмент, кроме собачьих ушей, не смог зафиксировать никакого ультразвука.
Даже несмотря на звуконепроницаемость своей монады, Джером слышал отдаленный шум. Он был рад, что у него нет собаки, ни компаньона, ни миньона. Были сообщения о миньонах — генно-модифицированных собаках для охраны и защиты, — нападавших на своих хозяев-домоседов. Это не могло быть инфо-шутками. Собаки обычно не бывали подключены ни к чему иному, кроме Реального.
Он прозондировал почву насчет Мимси Маунтмейн, маскируясь ради осторожности. Для полноты картины он провел поиск и по Женевьеве Дьедонне. Всегда разумно узнавать о клиенте столько же, сколько и о выслеживаемой добыче. Зачастую то, чего клиент и сам не знал о себе, становилось главным ключом к успеху.
Он подписывался на обычные полицейские сайты, с которых скачал найденные материалы по Семи Звездам. Однако пока он не желал вести полномасштабный поиск. Меньше всего ему хотелось засветить свое собственное имя. Семь Звезд могли запросто стереть его. Или убить.
Может, обратиться по коммсвязи к сестре Шанталь и завести дискуссию про казни египетские? После падения Ватикана она, став свободным художником, уехала из Праги, но, наверно, все еще продолжает изучать Библию. Он просканировал свой мыслительный пакет. У него были вполне веские причины связаться с Шан, но ему не хотелось этого делать. На нее у него была заведена папка с эмоциональными файлами, и он знал, что она сочтет этот звонок скорее личным, чем деловым. И тогда им придется продвинуться вперед или назад. А он хотел, чтобы они оставались на прежнем месте.
Он оставил все как есть.
Собачья история была главной новостной сенсацией, разрасталась как на дрожжах, затмевая прочие обсуждаемые истории. Большинство каналов предлагало жалкие альтернативы — что-то про астрономическую аномалию, про заинтересованность человечества в истреблении сирот, про новые исследования в эндокринологии, — но собачья история была глобальной, совершеннейшей загадкой, позволяющей реагировать на нее как угодно — от насмешки до ужаса. Однако Джером не мог позволить себе отвлечься на массмедийные обсуждения спекулятивного характера.
