к нему, оттолкнув ошеломленную Ильзу. Все вышло из-под и без того шаткого контроля.
Агата так и стояла в стороне, пытаясь связаться с генералом Локком, лишь немного поглядывая на возрастающее напряжение среди ее друзей, уже всерьез решаясь вновь вмешаться, отпустив попытки найти дипломатичное решение. Но без предупреждения или слов прозвучала сирена воздушной тревоги. Оглушающая своей громкостью, она окутала в объятия парализующего страха всю планету. Все происходило так быстро, что Агата даже не успела среагировать на звучащие рядом с ней выстрелы, потому что там наверху, прямо с орбиты, на планету начался ошеломляющий видом и разрушительный для всех огнепад.
9
Впервые оказавшись на крыше многоквартирного дома, где в одной из студий она прожила последние три месяца, Агата жадно вглядывалась в открывающийся с большой высоты простор. Красивое безоблачное утро позволило в деталях разглядеть пробуждение необычно яркого солнца, окрасившее этот мир в столь недостающие теплые цвета. Но истинная ценность самой большой высоты в ее жилом районе состояла именно в визуальной доступности практически необъятного неба, являющегося единственной связью с важнейшим местом в жизни Агаты – космосом. Еще в детстве она вглядывалась в мир за пределами планеты, пересчитывая звезды и выискивая искусственные спутники, отдаваясь фантазии в изучении, а то и обуздании удивительных явлений таинственной Вселенной. Ведомая любимым увлечением, Агата смогла стать самым молодым директором орбитальной станции Кесслер, откуда принимала участие в отправке первых Пилигримов к другой планете. Эта должность была главным достижением ровно до момента, когда в ее жизни появилась новая тайна, тяга к раскрытию которой происходила от самой природы, и это – любовь. К сожалению, то время имело и обратную, крайне трагичную сторону, причем не только для нее и ее работы, но и для многих невинных людей. С тех пор прошло чуть больше семи лет, человечество столкнулось с немыслимыми событиями и самым страшным инцидентом во всей истории, а Агата прошла ужасный путь от участника неправильных решений до жертвы человеческого фактора. И вот, здесь и сейчас, Агата хочет убедиться в своей способности по-настоящему отпустить прошлое для жизни в этом новом мире, где спустя полгода вынужденной разлуки ее ждут муж и дочь. Но чем больше она смотрит на тот верхний мир, тем сильнее ее раздражает отсутствие Кесслера на орбите и всех остальных многочисленных искусственных спутников, и вместо того, чтобы восхититься чистотой простора, она начинает замечать, как ее любимые звезды оказались неожиданно тусклыми. К счастью, противостоять побочному эффекту прагматичного ума позволяет результат долгой терапии, научившей возвращать утерянный контроль над эмоциями вместе со стабилизирующими ее состояние лекарствами.
Решив более себя не мучить, а все-таки придерживаться изначального приоритета, Агата спустилась на улицу и направилась в сторону вокзала, где один из поездов должен отвезти ее к семье в их загородный домик. Вполне возможно, путь в несколько кварталов был бы преодолен быстрее, если бы ее внимание не привлекло окружение. Район выглядит целым, лишенным признаков прежних разрушений и следов мародерства, а отсутствие патрулей регулируемой армии даже вызывает удивление. А так жизнь кипит, как и раньше: люди гуляют, самый разный транспорт следует по своему маршруту, а на фоне многих разговоров среди прохожих можно услышать и смех, и простой всплеск ярких эмоций этого обычного субботнего дня. Все продолжая идти, Агата озирается по сторонам, чуть ли не потакая старому педантизму, когда позволяла профессиональной деформации стать поводырем в поисках несовершенства чего-то, доказывающего… доказывающего что? Остановившись у перекрестка среди проходящих мимо людей, Агата всеми силами старалась успокоиться. «Проблема не в людях» – чуть ли не вслух проговаривается заученный факт.
Вся эта идиллия, на которую она посматривала с завистью, дополнительно подчеркивалась воодушевляющими речами Эхо, которые не просто изрекались виртуальными проекторами и приемниками, а проецировались на рекламных щитках. Не удивительно, смирилась Агата, как легко ему удается в столь странное время привлекать все больших сторонников собственной и единственной в этом мире религией. Пусть многие месяцы она крайне успешно игнорировала его тирады, толком даже не обращая внимания, но сейчас, в этот момент и этот день, что-то внутри хочет поддаться влиянию красивой и небезосновательной пропаганды единства и любви. А ведь она всегда была прагматиком, истинным технократом, человеком науки и примером дисциплины и эрудиции. К счастью, у нее есть те, ради кого стоит попытаться приспособиться к новым правилам, а иначе… Приняв уже дневную норму таблеток, Агата собралась с силами и вспомнила о своем врожденном упрямстве, дабы поскорее сесть на поезд.
Вроде бы ожидаемый путь в пару часов обернулся совсем уж кратким временем, чуть ли не обезоружив ее, когда она оказалась уже перед пунктом назначения. Небольшой деревянный дом в два этажа на участке без забора, откуда вдалеке виден берег залива, был будто бы вырван из художественной картины. Все еще не привыкшая к такому красочному виду с совершенной идиллией, Агата аккуратно обошла дом, выискивая глазами тех самых людей. Но не успела она и двор разглядеть, как перед глазами появился Филипп, за плечом которого метрах в десяти ее дочь играла со щенком на зеленой траве.
Видеть здесь мужа спустя полгода было лишь немного странно, даже скорее неловко, так как чувства между ними проходят испытания, да и слишком уж на условностях они разошлись в прошлый раз. Но к этому она в целом была готова, а вот один лишь взгляд на дочь породил в ней самый странный сгусток боли, чуть ли не лишающий способности дышать.
– Пойдем, – подхватил ее за руку Филипп, заботливо уводя на кухню дома. Посадив на стул скованную чувствами Агату, он сел напротив и, заботливо поглаживая ее руки, проговаривал успокоительные слова. Минуту спустя у нее получилось нормализовать состояние, но его руки она не отпускала, держалась так, словно без этого умрет.
– Она и не изменилась вовсе, – с трудом проговорила Агата, чувствуя себя ужасной матерью.
– Ты не представляешь, как же я рад видеть тебя здесь! Нам с ней тебя не хватало.
Агата внимательно разглядела будто бы не тронутое всеми испытаниями лицо Филиппа, потом окружающий уютный домик – и лишь после этого, с трудом отпустив руки мужа, машинально достала упаковку и начала вытаскивать очередную таблетку, хоть и знала, что это неправильно.
– Таблетки? – удивился Филипп и выдернул из ее рук пузырек. – Зачем… как ты…
– Они мне нужны! – твердо и решительно произнесла она, выхватив их обратно. Филипп же ждал от нее объяснений. – И не смотри так. Тебе известно о моем лечении, полгода – срок не такой большой,
