— О чем вы? — с интересом спросил Второй.
— Шеф, Эл, и другие… они чувствуют диск, — Аквист задумался. — И сейчас Шеф говорит, что чувствует его, но как-то странно.
— Мертвый, можешь объяснить, что ты конкретно ощущаешь? — повернулся к ним Первый.
— Не могу, — покачал головой Шеф. — Может быть, стоит посмотреть на диск?
…Диск, как и обещала драконица, отыскался в ее большой лаборатории. Он стоял на прозрачном постаменте, слабо подсвеченном сверху, неподалеку от большого окна полукруглой формы. Рядом с диском не было ничего, а вот дальше, собственно, и начиналась сама лаборатория Хийтри, точнее, лабораторный комплекс. От того, как этот комплекс выглядел, Аквисту стало немного не по себе. Там, в этом переплетении плоскостей, емкостей, каких-то приборов и трубок затаилось, кажется, что-то живое. По крайней мере, ему так почудилось. А минутой позже показалось, что в глубине комплекса, за приборами, кто-то есть. Не просто живой, нет. Разумный. И этот разумный сейчас наблюдал за ним, Аквистом. Он чувствовал на себе чей-то неприятный пристальный взгляд, от которого мороз пробегал по коже.
— Это точно ваш диск? — спросил Первый, подходя поближе. — Фадан, посмотри и скажи.
— Вроде бы наш, — ответил Фадан.
— Вроде бы?! — возмутилась драконица.
— Он правильно говорит, — заметил Первый. — Вроде бы. Он ведь не может проверить. Мы тоже.
— Я подам на вас жалобу, — драконица рассердилась. — И не только на вас, на всю вашу группу.
— За что? — равнодушно спросил Первый.
— За оскорбление, — прищурилась драконица.
— Оскорбление — чем? — уточнил Первый.
— Тем, что вы сомневаетесь в моих словах, — выплюнула драконица. — Я честный ученый, а не объект для поиска саботажника.
— Странно, что вы вообще произнесли это слово, — задумчиво проговорил Второй. — Впрочем, неважно. Фадан, бери диск, и пошли. Хийтри, если выяснится, что всё в порядке, мы принесем извинения. Официально. От всей команды. Но если выяснится, что нет…
— А что может быть не в порядке? — безмерно удивилась драконица.
— Понятия не имею, — широко улыбнулся Второй. — Надеюсь, что ничего. Пошли, Фадан, пошли, незачем тут стоять.
* * *
— Там кто-то был, — робко заметил Аквист, когда они вышли из дома драконицы, и направились к своему жилищу. — В лаборатории.
— Заметил? Молодец, — похвалил Первый. — Шестой, кто там был, кстати?
Из темноты внезапно выступил гермо, которого звали Шестым, и сказал:
— В комплексе сидел дракон, мастер путей. Ангк. Поэтому завтра я бы предпочел работать со вторым.
— Разумно. Что он там делал? — с интересом спросил Первый.
— В дальней части лаборатории стоит аквариум с мальками местной рыбы. Всё время, пока я смотрел, он жрал. Таскал их по одному, и жрал. Деликатес, видимо. Зыркает по сторонам, а лапы, которые меньшие, запустил по локоть в аквариум. Скорее всего, он там пасется не первый раз.
— Или аквариум там стоит специально, — подхватил гермо по имени Восьмой. Оказывается, всё это время он находился за спинами говоривших, а подошел настолько тихо, что никто не заметил. — Мне кажется, наша золотая подруга держит эту рыбешку для себя, а мастера захаживают туда время от времени, и подъедают. Понемножку. В общем, на первый взгляд, обычное развлечение местных, которые лезут на стену от скуки.
— А на второй? — спросил Фадан.
— На второй — он нас слушал, — пояснил гермо. — Ну и ладно. Сперва он нас, потом мы его… жаль, что мало времени. Пятый, а ты что скажешь?
Еще один агент, с которым ни Фадан, ни Аквист пока что не общались, подошел к компании откуда-то сбоку, и, секунду подумав, уверенно произнес:
— Саботаж сто процентов. Рыбу жрали для отвода глаз. Слежку вашу сняли…
— А твою?
— А мою нет. После рыбы он рванул полным ходом оттуда, но не к себе, а к Холму. Сейчас его там встретит Десятая, и посмотрим, что за комедию он разыграет для нее.
— Два фигуранта, — подытожил Первый. — Фадан, да ты положи пока диск-то. Тяжело, небось?
— Нормально, — отмахнулся Фадан. — А что дальше будет?
— Посмотрим, — Первый зевнул. — В общем, кто как хочет, а я пошел спать. Утро вечера мудренее.
— Спать? — растерянно произнес Фадан.
— Конечно, — пожал плечами Первый. — И вы тоже идите спать. Сейчас и Холм, и этого мастера будут отслеживать ребята. А кто-то еще, видимо, будет отслеживать нас.
— Первый, что происходит, а? — требовательно произнес Фадан.
— Что-то, — пожал плечами тот. — Разберемся, не переживай. Доброй ночи.
* * *
Бонни проснулась раньше всех, не было еще и шести утра. Несколько минут она пролежала, наслаждаясь теплом, тишиной, и покоем, но потом решила, что надо бы встать — судя по всему, заснуть ей уже не удастся, а валяться в кровати просто так нехорошо. К тому же вчера к ней, уже засыпающей, сунулся Аквист, и стал сбивчиво говорить про что-то… про что, кстати? Про то, что происходит что-то нехорошее, про то, чтобы она была осторожна, и, кажется, про то, что утром им надо будем всем встретиться, уйти в сторону от Таможни, и поговорить про что-то важно. Кажется, так. Ну, ладно. Вставать, так вставать. Тем более что день обещает стать интересным.
Первые полчаса Бонни посвятила ванной — тут было, где развернуться. Ванная комната, огромная, роскошная, изобиловала всякими приспособлениями и приборами, про которые Бонни не имела представления, но с которыми очень стремилась познакомиться. Благо, что система охотно отвечала на все вопросы, и подсказывала, что делать. Сначала Бонни минут пятнадцать плавала в маленьком бассейне, который, оказывается, был в полу, потом еще минут десять изучала различные режимы душа — от дождика, идущего с потолка, до облака теплого водяного пара — потом мыла волосы чем-то вроде шампуня, но она никогда не нюхала такого чудесного шампуня, потом ей снова захотелось в бассейн… В общем, к окончанию банных процедур Бонни почувствовала себя совершенно счастливой и умиротворенной. Как жаль, что дома такой роскоши нет, и никогда не будет. Маме, наверное, тоже очень понравилось бы. От мыслей про маму ей стало грустно, но Бонни решила, что поддаваться грусти сейчас нет никакого смысла. Если она будет грустить, маме она этим не поможет.
После ванны Бонни заказала себе в комнату еды, переоделась, и решила попробовать поговорить с Аной. Та почему-то неохотно шла на контакт, и Бонни сочла, что это нужно исправить.
— Ну и о чем ты хочешь поговорить? — спросила Ана, когда Бонни в пятый раз стала упрашивать её «выйти и не упрямиться».
— Ты почему спряталась и молчишь? — упрекнула Бонни.
— Потому что для этого есть причины, — жестко ответила Ана. — Прежде всего — система оповещает Агорха обо всем, что происходит в этих помещениях. И не только его, как я думаю.
— И что? — удивилась Бонни. — Тебя это смущает?
— А тебя нет? — парировала Ана. — Да, меня это смущает. Приватный разговор невозможен, а неприватный меня не устраивает.
— Мы можем выйти на улицу, — Бонни вдруг поняла, что от ее безмятежности не осталось и следа.
— Смешно. На улице нас слышат точно так же.
— А куда нужно уйти, чтобы не слышали?
— Я подумаю. Но тут — разговора не будет. Только одно скажу, девочка. Будь очень осторожна. Учти, драконам доверять нельзя. Тут происходит что-то очень странное и нехорошее. Всё, я ухожу.
— Подожди! — взмолилась Бонни. — Если драконам доверять нельзя, то кому можно?
— Сама подумай.
Больше Бонни ничего от нее добиться не удалось — Ана выходить категорически не хотела, и на вопросы и просьбы не реагировала.
— Да ну тебя, — рассердилась Бонни. — Пойду-ка я прогуляюсь, пока мальчишки спят. Может, здесь и опасно, но сидеть взаперти я не хочу.
* * *
Ничего опасного Бонни на улице не обнаружила. Точнее, на улице просто никого не было. Вообще. Ни рядом с их домом, ни рядом со зданиями таможни. Бонни постояла, подумала, а потом медленно пошла в сторону Холма — ей до сих пор было очень интересно, как выглядят блоки, а еще она решила посмотреть, есть ли на них надписи. Дома надписи были. Интересно, тут тоже есть?
