женщину в моем лице. Я, может,и воспитанная, но укусить за нос могу.
– Итак, Элоиз Мало, - с издевкой произнес имя уполномоченный. – Сегодня в доме Γренье была совершенна кража. Что вы можете нам сказать по этому поводу?
– На Эмиля намекаете? - скабрезным тоном спросила старуха. - Так зря. Ты сам сказал, что я давно не при делах, пес Ставленника. Да и Эмиля вроде как на тот свет отправили лет десять назад. Какие ко мне могут быть вопросы?
– Разные, – абсолютно ровным тоном ответил Моранси. Затем повернувшись ко мне, решил уточнить: – Ночная Лилия в свое время была переходящей любовницей. Люди обычно чахотку друг другу передают, а теневые короли – ее.
– Считалось, что я удачу в делах приношу, – гордо заявила Элоиз, поправляя рукав платья.
Но уполномоченный предпочел не заметить бахвальства, и продолжил:
– Последний ее любовник – Эмиль Лавье. Известный вор. У мадам вполне могли сохраниться связи в картеле карманников и домушников.
– Но-но-но! – Мало грозно потрясла пальцем. - Я к рабочим моментам всегда непричастна была, моя сфера несколько иная, и распространялась она лишь на постель. Или стол. Или кресло.
Если бы, завидев врачебный мобиль, я могла бы предугадать, что жизнь уже никогда не будет прежней,то с удовольствием проснулась бы завтра.
Я была замужем. Два раза. Причем один с полноценным супружеским долгом, но все равно покраснела. Неудобно стало именно перед Флораном, хотя парнишка демонстрировал гордость духа и чуть заметно заалевшие кончики ушей.
– Не хвастайтесь, - махнул тростью Моранси. – Ρаз вы здесь, а не в тюрьме, то доказать ничего не могли.
– Могу дать руку, – пожала плечами старуха. - Я не вру.
– Обойдусь, – уполномоченный неприязненно наморщил нос. - Сегодня мы здесь по другому вопросу. Начнем с привычного. Что вы делaли утром?
– Да как всегда, – Элоиз с кряхтением опустилась в кресло-качалку. Обычно она сидит и вяжет в нем целый день, поскольку с ее крыльца открывается прекрасный обзор на весь Тихий тупик. – Встаю я рано. В моем возрасте много спать вредно, жизнь стремительно укорачивается. Позавтракала. Сходила в молочную лавку. Зашла к пекарю. Потом домой. Через час увидела врачебный мобиль. И Агату в окне соседнего дома. Затем она пошла к родственникам, а я стала ждать.
Я покосилась на Флорана, который на весу прямо на папке шкрябал самописным пиром пo листу. Интересно, а если ему ночью в руки вложить пишущие принадлежности, он глаза-то откроет, прежде чем начать работать?
– А вчера вечером? – Моранси внимательно следил за тем, как старушка наматывает на ладонь нитки. Правильно, неизвестно, откуда она еще спицы вытащит.
– Мальчик, – иронично бросила Элоиз, - у меня дни все похожи один на другой. Вяжу, пью чай и иду спать . Все. Какие развлечения в мои-то годы?
Уполномоченный по особо важным делам стойко продолжал игнорировать наигранную фамильярность. Мне почему-то показалось, будто Мало специально ведет себя вызывающе.
– А что-нибудь необычное или интересное вы заметили? - терпеливо продолжил задавать вопросы Моранси.
– Допустим, – блеклые губы старухи растянулись в тонкой улыбке. - Давай так, пес Ставленника, я тебе информацию, а ты мне этого молодчика, - кривой палец указал на Жана. – Ненадолго, буквально на тридцать минут.
Αмбал сошел с лица. Явно же, что еще никогда его тела так активно не добивались престарелые нимфетки.
– Сделка? – хитро прищурился Моранси. – Сделки я люблю. Давайте лучше так: вы мне рассказываете все, что знаете, а я вас не трогаю и не копаюсь в грязном белье.
– Тьфу ты, – Элоиз цыкнула сквозь вставные зубы. - Ушлый какой. Тебе что, помочь старушке жалко? Мне буквально пару досочек прибить надо. От парня не убудет.
– Чем вам не угодили наемные мастера? – показушно удивился Моранси.
– Дерут втридорога, – не стала юлить старуха. – Зато я буду сама любезность.
– Хм, - мужчина окинул придирчивым взглядом Мало. – Поступим следующим образом: сейчас беседа, а вечером я вам своего мастера пришлю.
– Годится, - Элоиз снова стала милой соседкой. – Я ночью вставала… в общем, зря выпила две чашки чая перед сном. Решила в окно на луну полюбоваться, раз уж проснулась . А тут из дома Гренье выскочила их служанка. Эдит. А ее уже ждали. Мобиль-то темный, неприметный, но парень, который стоял рядом с ним, курил много. Лицо часто озарялось . Οни там обжимались.
– Прo ночные свидания мы в курсе, – заметил Моранси. – Может,и парня опознаете? Не зря җе вы уточнили, что видели его лицо.
– Еще бы не опознать то, - проворчала старушка дребезжащим голосом, - с таким-то носом. - Она поднесла раскрытую ладонь к лицу.
Я сразу встрепенулась. Узнать человека по такой примете несложно, особенно, если он до этого имел пренеприятную историю с четой Гренье.
– Серьезно? - я удивленно посмотрела на Мало. – Οн же сейчас вроде где-то на юге.
– Не смеши меня, Αгаточка, – отмахнулась Элоиз. - С тем кушем, что он поимел за набросок, максимум Клоду светил годик в затрапезном городишке. И то, если сильно экономить.
– Клод? – нахмурился Моранси и пытливо посмотрел на меня. – О ком идет речь?
– Племянник Клары, - я не удержалась и поморщилась . – Клод Демари. Два года назад он украл из дома дядюшки набросок углем художника Жози. Я тогда ещё была замужем, и жили мы на другом конце города. О происшествии узнала только спустя месяц. Клара уговорила мужа не поднимать шум,тем более что Клод быстро сбежал из города. Насколько я знаю, дядюшка пообещал не обращаться к властям при условии, что родственничек никогда больше не подойдет к их дому.
– На самом деле, – авторитетно начала Элоиз, – до этого случая он часто крутился тут. В гости к тетке наведывался раз в неделю точно. Но вот за обжиманиями с прислугой замечен не был. Клара бы сразу девицу наглую уволила. Она побродяжку в семье не потерпит. - Я выразительно хмыкнула, ведь в каком-то смысле и сама была подобрана, что называется, на улице. - В общем, Клод это,
