выбрала красавца.
Фиби переключила внимание на коралловые заросли. На экране в глубоководном океанском течении покачивался шестиметровый побег коралла. Его ветви были густо покрыты изумрудно-зелеными полипами.
– Я заметила этого гиганта в первый же день, – прокомментировала Фиби. – Похоже на разновидность черного коралла.
– Если так, то это будет рекордсмен. Он вдвое больше, чем все, что я видела.
Желая узнать больше, Фиби наклонилась ближе. Черные кораллы были представлены сотнями видов с полипами всех оттенков: ярко-желтыми, мерцающими белыми, даже темно-синими и пурпурными. Тем не менее все они имели одинаковые характерные угольно-черные известковые ветви с крошечными острыми шипами. Именно по этой причине некоторые черные кораллы также назывались шипастыми. А зеленые, как этот, из-за их блестящих, густых ветвей иногда называли «Рождественской елкой».
Пока что Фиби определила на этом рифе четырнадцать видов черных кораллов, но ее интерес к этому экземпляру не ограничивался его размерами.
– Чтобы вырасти до таких размеров, – сказала она, – он должен быть древним.
Джаз кивнула:
– Настоящая секвойя из черного коралла.
– Это да.
Все виды черных кораллов считались долгожителями среди морских животных. Возраст одного полипа в гавайских водах составляет 4270 лет, и он продолжает процветать.
Манипулируя рычагами, Джас обвела подводный аппарат вокруг гигантского коралла и сделала его видеозапись со всех сторон.
– Ты когда-нибудь достигала консенсуса с высокопоставленными исследователями относительно возраста этих коралловых полей? Я имею в виду, как долго этот оазис прятался здесь внизу, ожидая нас?
– Пока неясно. Морской археолог в научно-исследовательском шаре «Титана-Икс» должен повторить ряд предварительных исследований. Он взял глубинный образец из самых толстых участков рифа и для его датировки использует лазерную абляцию. Тот же метод применялся и для определения возраста коралловых отложений в Средиземном море. Это исследование пришло к выводу, что коралл непрерывно рос более четырехсот тысяч лет.
Джас снова посмотрела на нее.
– Погоди. Ты сказала, что археолог повторяет свои тесты. Если он это делает, значит, перепроверяет то, что требует перепроверки. – Должно быть, она прочла выражение лица Фиби. – Ты уже что-то слышала! И ничего мне не сказала?
– Как я уже сказала, это все еще предварительные данные.
– Скажи мне, или я вгоню наш подводный аппарат прямо в песок.
Фиби улыбнулась:
– Согласно первоначальным расчетам этого исследователя, он оценил возраст этих коралловых пластов в десять миллионов лет. Если не больше.
– Десять миллионов… – благоговейно прошептала Джас.
– Или больше, – повторила Фиби. – Можно утверждать, что этот коралл способен рассказать о древнем прошлом.
Именно это больше всего интриговало ее в глубоководных кораллах и продолжало оставаться в центре ее исследований. Поскольку на экстремальных глубинах кораллы росли медленно, их кальцинированные скелеты включали элементы океана, создавая своеобразный архив морских условий, существовавших до появления человечества. Изучение этих сохранившихся частиц обещало дать ученым ценную информацию о том, как изменения в океане влияли на рост кораллов в прошлом и как повлияют в будущем.
Она вспомнила свой предыдущий разговор с Уильямом Бёрдом и его озабоченность состоянием мировых рифов. «Вот почему меня пригласили сюда».
Ей не хотелось его разочаровывать. Хотя, по правде говоря, это была лишь малая часть ее мотивации. Фиби всегда любила океан, восхищалась им. Он был ее убежищем и ее игровой площадкой.
На Барбадосе, чтобы дать выход эмоциям, ее вспыльчивый, склонный к внезапным вспышкам гнева отец-пуэрториканец частенько использовал не только язык, но и кулаки. Мать делала все возможное, чтобы оградить от них Фиби, отправляя ее из дома, когда эти бури становились слишком свирепыми.
Фиби нашла утешение и покой под водой, заглушавшей гнев всего мира. Она старалась оставаться на глубине как можно дольше: задерживала дыхание, пыталась на одном вдохе погрузиться как можно глубже – то, что позже назовут фридайвингом.
После того как она и ее мать наконец сбежали от тирана-отца и поселились в Южной Калифорнии, Фиби держалась поближе к морю, начала серьезно заниматься подводным спортом и даже заработала стипендию, чтобы оплачивать свою учебу. Она и сейчас продолжала заниматься дайвингом, по-прежнему находя радость в подводном одиночестве.
Фиби заглянула в темные океанские глубины на экране.
«Только сейчас я ныряю гораздо глубже».
– Фибс? – Джас повернулась к ней. – Что ты хочешь делать?
Фиби стряхнула с себя задумчивость, виня в ней свою усталость. Она указала на экран, на необычный коралл. Ей не терпелось узнать его секреты.
– Джас, подведи нас ближе. Хочу выбрать лучший отросток для пробы.
– Нет проблем, босс.
Джас замедлила ход и, умело подведя подводный аппарат к густому скоплению ветвей, зависла на месте – или, по крайней мере, попыталась это сделать.
– Там довольно сильное течение. Хочешь выполнить сбор образцов, пока я держу аппарат неподвижно?
– Да. – Сев рядом с подругой, Фиби протиснулась к консоли, управлявшей стальными кошками, резаками и оборудованием для сбора образцов. Она потянулась кончиком пальца к монитору и обвела на экране несколько светящихся коралловых ветвей. – Увеличь изображение вот здесь.
Джас пощелкала переключателем объектива. В поле зрения возникло плотное поле изумрудно-зеленых полипов.
После непродолжительной тонкой настройки Джас вздрогнула.
– Босс, боюсь, ты могла ошибаться, говоря, что это разновидность черного коралла.
Фиби, ненавидевшая ошибки, поморщилась, но согласилась, что Джас все же права.
– Издалека я в этом не сомневалась, – пробормотала она. – Скелет этого коралла угольно-черный. А вблизи видны даже характерные для таких видов колючие шипы вдоль его коры.
– Но ты не можешь игнорировать сами полипы, – возразила Джас. – Просто посчитай их руки. У каждого их по восемь. Совсем как маленькие осьминоги.
– В то время как у черных кораллов их всего шесть… – Фиби вздохнула, соглашаясь с коллегой. – Тем не менее это интригует. Возможно, мы узнаем больше, когда возьмем образец.
– Это может быть новый вид, – предположила Джас.
– Будем надеяться.
Фиби протянула манипулятор-клешню к усеянной полипами ветке. Как только стальные челюсти приблизились к стеблю, десятки полипов развернули свои длинные тонкие нити и, вытянувшись на целый фут, принялись ударять по приближающейся стальной клешне.
– Щупальца-антенны, – прошептала Джас с нескрываемым изумлением.
Фиби подалась вперед, пораженная увиденным не меньше подруги.
Многие виды кораллов были вооружены подобным «оружием». Но их щупальца никогда не были такими длинными. Щупальца, подобные этим, использовались для охоты за добычей вне досягаемости крошечного кольца рук полипа. Они также снискали себе печальную славу мощным нематоцистом – ядовитым жалом для поражения добычи. Щупальца также использовались как средство территориальной агрессии, чтобы отразить вторжение любого другого коралла.
– Какой бы вид это ни был, – сказала Джас, – он явно не желает, чтобы мы взяли его образцы.
Фиби переместила клешню ближе.
– Мы удалим только кончик этого стебля. Вряд ли он
