Надо было помочь ей раздеться, но я смог только снять с нее тяжелые башмаки. В руках девушка сжимала мерцающую пластинку, но я не стал отнимать у нее игрушку, которую она, вероятно, взяла с собой с Земли.
В холле раздался шум, и я выскочил, оставив Розу уплывать на облаке. Салим лежал на полу и как-то смешно двигал руками.
— Сейчас я к тебе подплыву! — кричал он. — Я возьму тебя с собой, и мы уплывем с тобой к тому острову!
Церемониться с Салимом я не стал. Скрутив ему руки, я затащил этого бугая в отведенную ему комнату.
Может быть, стены дома испаряют какой-то галлюциноген? Тогда надо уходить. Но куда можно уйти со впавшими в безумие людьми? А вдруг причина в растущей на холмах траве, и неуловимый обонянием запах, дурманящее вещество, стекается вниз, как в чашу, сюда, где расположен город?
Ясно было одно: спать мне не придется. Я зашел в свою комнату, чтобы заняться отчетом для отправки на Землю. Нужно было срочно сообщить о поразившем моих товарищей безумии. Я поднял свой рюкзак и сел на кровать, которая приятно спружинила подо мной. Рядом с подушкой лежала серая металлическая пластинка, меньше ладони.
Я взял ее, отложив рюкзак. Пластинка была чуть прохладная. На ней не было ни единого значка. Какая-то ерунда, хлам. Выбросить ее. Но пластина тут же потеплела и вдруг замерцала, начав переливаться разными цветами. Стены расступились и возникли джунгли. Кругом был пьяный простор, под ногами заструился сверкающий ручей. Распустились диковинные цветы, закачались лианы, и разлилось пение птиц. По щеке скользнула яркая бабочка. Передо мной была Ифигения.
Что же получается? Мы попали совсем не на планету дураков. Здесь научились овеществлять мысли. Как у нас: мы садимся перед компьютером, включаем нужную программу и рисуем, что душе угодно. У них проще. Программа не нужна. Техника ловит мысли, и возникает то, что ты хочешь, и ты в центре картинки, в центре своего мира. Теперь понятно, почему в городе все серое. Цвет не имеет значения, ведь все равно каждый житель раскрасит этот мир в свои краски, и создаст свой рай. Вот и выбрали нейтральный серый. Можно в стенах сарая построить прекрасный дворец. Или в минуту вырастить райский сад. Я, например, из своей комнаты сделал Ифигению.
Сжимая в руках многоцветно переливающуюся пластинку, я вспоминал новые и новые детали: яркие птички со множеством крылышек, огромные прозрачные стрекозы с кошачьими глазами, апельсиновое бугристое солнце — и все это появлялось передо мной. Можно здесь и поохотиться. Я вдруг заметил подобравшегося в прыжке сильного зверя и, выхватив оружие, уложил одним выстрелом. А вот тот самый дракон, который ушел от меня тогда. Попал! Из ручья показалась светлая коса. Русалка! Да, я слышал, что на Ифигении водятся русалки, но не встретил ни одной. Я схватил ее за косу. Вот оно, совершенно упоительное чувство мужчины-победителя, захватившего добычу. Я намотал светлые волосы на руку во вздувшихся венах и, так как русалка сопротивлялась, дернул нетерпеливо кисть, оскалив рот, и свернул белую шею.
Пластинка, выпавшая из рук, лежала в ручье, переливаясь. Я наступил на нее шипованным ботинком. Охотник и победитель не обращает внимания на всякие мелочи. Пластинка хрустнула, и все пропало. Передо мной были серые стены. На полу лежала Маша, рядом Салим, в дверях хрипел от боли с простреленной грудью Антон, где-то стонала Роза.
Я остался один. Свою команду я расстрелял. Назад пути нет. Передо мной лежал ад.
Отдых эконом-класса Фантастический рассказ
Элегантная Эмма, сотрудница туристической компании «Новый мир», ждала за столиком уличного кафе подругу Елену, которая вернулась после отдыха. Руководство Елены заключило договор с компанией «Новый мир» об отдыхе для своих сотрудников, и путевка подруге досталась в качестве премии.
Заметив Елену, Эмма удивленно сняла темные очки. Даже на расстоянии было видно, что в ней кипит молодость, как шампанское в хрустале, хотя Елене было сорок. Ее глаза победно сияли, белая юбка задорно пузырилась, а легкомысленные босоножки упоительно напевали цокающую песенку.
— Привет! — Елена едва ли ни с размаха, по-детски, кинула себя на стул, бросив на столик стильную сумочку, и огляделась. — Недурненько, но не Флоренция!
— Здравствуй, дорогая! — ласково проворковала Эмма. — Выглядишь потрясающе!
— Ты тоже, — вежливо возвратила Елена комплимент, они виделись всего десять дней назад: что могло измениться?
Подошел вышколенный официант, и Елена, чуть прищурившись, снизу до макушки провела по нему взглядом, отчего тот порозовел.
— Мне, пожалуйста, «Флорентийский салат», мясо и коктейль «Итальянская ночь», — пониженным голосом проговорила она, словно сообщая тайну.
Проводив юношу взглядом, взяла сумку и вынула оттуда хрустальную пирамидку.
— Это сувенир из Флоренции, — протянула она вещицу Эмме. — Для тебя!
В прозрачной пирамидке, как диковинная муха в янтаре, матово светилась фантастически прекрасная фигура «Давида» Микеланджело.
— Как настоящая, да? — спросила Елена, не замечая изменившегося лица подруги. — Уж не знаю, как они делают эти объемные копии. Прелестная иллюзия реальности!
— Создавать иллюзии — нехитрая наука, — пробормотала Эмма. — Рассказывай, как отдохнула.
— Потрясающе! — воскликнула Елена, пробуя расторопно принесенный официантом салат, и разочарованно заявила: — Не то! Не как во Флоренции…
— Там вкуснее? — лицо Эммы опять окрасилось искренним интересом.
— Там удивительно. Если бы я не увидела календарь, была бы уверена, что пробыла в Новой Италии минимум полмесяца! Представь: море лазоревое, небо бирюзовое, дождь золотой, каналы хрустальные, воздух пьянит, солнце ласкает.
— Ты была счастлива? — деловито спросила Эмма, надевая очки.
— Не высказать! — произнесла Елена и вздохнула.
— Кто он?
— Только не проговорись Филиппу! — округлив глаза, как девчонка, заторопилась Елена. — Ты не представляешь! Такой красавец! Как Давид, — женщина ткнула пальцем в пирамидку. — Вылитый! Кстати, тоже Филипп, как и мой муж. Удачное совпадение! Итальянец богат, как шейх, нежен, как снег, горяч, как водка! — Елена нахально поставила ногу на соседний стул. — Он начинал целовать отсюда, — ткнула она в большой палец ноги, виднеющийся в паутине ярких ремешков, — и шел дальше, — рука скользнула вверх и нырнула под пышную юбку.
Эпатированная Эмма хмыкнула, а Елена с восхищением продолжала:
— Нет, это не представить! Мне казалось, что он состоит из нескольких губ, и рук у него минимум шесть.
— Мечта мутанта, — пошутила Эмма и, напугавшись, что обидела, быстро перевела разговор: — А муж?
