…В ряду первостепенных задач, поставленных перед человечеством суетным XX веком, особо выделяется создание искусственного интеллекта, хотя мне, как ученому, в оценке данной задачи свойствен некоторый скептицизм.
Тратя неимоверные усилия на создание машин, умеющих играть в шахматы или составлять расписание движения поездов, мы в то же время представляем себе возможности нормального естественного интеллекта ненамного лучше Сократа. Вообще попытки смоделировать процессы, сущность которых нам неясна, вряд ли могут привести к ощутимым успехам. Да и сама необходимость создания мыслящих машин, на мой взгляд, неочевидна. Ведь человеческий разум, если его использовать надлежащим способом, сам научается решать любые поставленные перед ним задачи.
Что значит надлежащим образом?
Наверное, все согласятся с тем, что ум отдельно взятого человека порой блестящ, мощен, глубок, но чаще мелок, непритязателен, и почти всегда достаточно ограничен. Причем природа указанной ограниченности зависит не только от физиологических, но и от социальных и даже от чисто психологических причин.
При этом каждый интеллект ограничены по–своему.
…Если представить себе все загадки, когда–либо встававшие перед человечеством, в виде огромного океана, то не найдется в этом океане ни одной капли, в которой свет разума хотя бы однажды не вспыхивал изумительными озарениями.
Увы, вспышки эти случайны.
Хаотически разбросаны они во времени и пространстве.
Вот почему крайне необходим некий кардинальный метод, позволивший бы объединить и сфокусировать в какой–то определенной точке напряжение всех отдельных умов. Только тогда мы сможем увидеть поистине коллективный интеллект, по самой своей природе отличающийся от пресловутой связки «Человек – Машина».
Кстати, соединение биологических клеток в единую систему и подарило миру в свое время нечто совершенно неожиданное: живой организм с его невероятным чудом – сознанием.
…При той экологической и социальной стабильности, какой добилась современная цивилизация (разумеется, в наиболее развитой части человеческого общества), вероятность самопроизвольного возникновения некоей «коллективной флуктуации» ничуть не выше, чем вероятность появления «Сикстинской мадонны» из–под кистей, отданных в руки стаи обезьян. К искусственным мутациям подобного рода никогда не стремилась, да и не стремится ни одна из существующих образовательных систем. Умственному цензу, необходимому для обучения в стенах колледжей и университетов, вполне удовлетворяет подавляющее большинство людей. Более того, если бы мы даже пожелали ввести какие–то новые градации, положение вряд ли бы существенно изменилось, ведь существующие методы количественной (якобы!) оценки интеллекта весьма условны и примитивны, они не могут служить надежной экспериментальной основой для серьезных исследований в этой области и уж совершенно точно не имеют никакого отношения к описанию интеллекта творческого. Пяти– и десятибалльные критерии очень грубы и приблизительны. Они субъективны даже для действий не самого интеллектуального характера (например, в спорте – гимнастика, фигурное катание и др.), а распространившиеся в последнее время способы подсчета IQ – коэффициента интеллектуальности – есть не что иное, как простая проверка на сообразительность, к тому же далеко не всегда корректная. Такими методами можно достаточно надежно отличить дебила от нормального человека, но гения таким способом никак не вычислишь. Более вероятно (и, к сожалению, такое не раз случалось), что по причине нестандартности мышления гений скорее окажется причисленным к сумасшедшим. Вдобавок надо всем этим царит давнее непонятно на чем построенное убеждение, что истинный гений, как правило, проявляет себя сам.
Если мы и впрямь позволим себе подобные рассуждения, возникнет реальный шанс не только лишить выдающиеся таланты встреч с себе подобными, но и вообще не расслышать в общей сумятице их не всегда отчетливые голоса. И так будет до тех пор, пока наука не выработает действительно строгих количественных критериев в области измерения интеллекта.
Но может ли существовать однозначная шкала оценок?
Ведь мы только что говорили, что интеллекты, сравнимые по их развитию, всегда достаточно отличаются по характеру их проявления.
Что ж, может это и есть случай, когда результаты исследований в области интеллекта искусственного могут оказаться полезными при наблюдениях над сущностью и свойствами его создателя.
Работы по artificial intelligence, как известно, определяют одно из направлений кибернетики. Создатели этой великой науки сумели отвлечься от смысловой и ценностной характеристик главного предмета их забот – информации. А ведь именно информация по формам своего проявления ничуть не менее многообразна, чем интеллект. Более того, интеллект – это, видимо, и есть технология переработки информации нашим мозгом.
…Как можно сравнить две разные технологии?
Во–первых, по результату (точнее, по качеству результата);
во–вторых, по затрате средств и энергии, необходимых для достижения максимального результата.
В технике давно существует понятие коэффициента полезного действия, иначе говоря, полезного использования энергии. Применив это понятие к человеческому интеллекту, я выскажу некую неочевидную гипотезу (которая, наверное, многим моим коллегам покажется крамольной):
– генетически интеллекты всех представителей рода человеческого обладают равными возможностями, но вот умение их проявить в той или иной области у каждого отдельного человека строго индивидуально.
Представим себе мельницу, на колеса которой вместо воды (та же энергия) беспрерывно льется информация, а на жернова, вместо зерна, льется она же. В этом случае «водой» для интеллекта, несомненно, будет являться внутренний запас сведений об окружающем мире (так называемый «тезаурус»), а «зерном» – хаотически поступающие на жернова разнообразные факты, та или иная интерпретация которых и составляет в итоге решаемую нами проблему.
Сколько получится «муки» из данного количества «зерна», определится, в конечном счете, сортом и качеством «зерна». То есть характером проблемы и степенью предварительной упорядоченности ее элементов.
Предварительную упорядоченность принято называть структуризацией. Так вот, хотя электронно–вычислительные машины уже сейчас прекрасно справляются с полностью структурированными задачами, им еще очень и очень далеко до человеческого мозга, столь уверенно справляющегося и с проблемами, весьма слабо упорядоченными.
