Ницан озадаченно присвистнул. Подозреваемых оказалось больше, чем он предполагал. Несмотря на то, что самому Ницану не доводилось сталкиваться с преступлениями, совершенными покойниками, он знал, что такое случается. Не очень часто. Но и не настолько редко, чтобы исключить возможность.
Все же он решил начать с живого Ошеа Бен Апсу – благо тот был всего лишь один. Ницан очень надеялся, что он-то и окажется искомым – ему не улыбалось обращаться к некромантии и вести посмертное дознание сорока семи покойников, носивших при жизни имя Ошеа Бен-Апсу. Живой Ошеа, согласно полученной сыщиком информации, обитал в Доме призрения для одиноких мужчин. Сам Дом Призрения опекался храмом Эрешкигаль Милосердной. Несмотря на вроде бы безопасную ипостась, в которой неумолимая повелительница Подземного мира обреталась в храме, Ницан побаивался отправляться туда. Он знал, что у Царицы Мертвых имелся изрядный счет к нему – как, впрочем, ко многим судейским и полицейским, по долгу службы вынужденным порою обращаться с ее подданными достаточно бесцеремонно. Впрочем, Лугальбанда утверждал, что все не так страшно, что Эрешкигаль – поборница справедливого воздаяния за грехи, а потому – милостива как раз к сыщикам, полицейским, судьям и экзекуторам. Разве они все не занимаются тем же самым – в этой, земной жизни? Ницан однажды спросил своего друга – откуда, мол, сведения? На что маг-эксперт уклончиво ответил, что он, мол, так думает. Из ответа Ницан сделал вывод, что Лугаль просто выдает желаемое за действительное.
Так или иначе, откладывать визит в храм и приют не имело никакого смысла. Ницан отправился туда с большой неохотой. Он не стал брать такси, предпочел пешую прогулку – потому лишь, что хотел немного оттянуть неприятный момент визита.
Храм находился в восточном Тель-Рефаиме – не самом спокойном районе. Это сразу дало себя знать, едва сыщик миновал мост Зиусидры. Этот арочный мост, одна из достопримечательностей Тель-Рефаима, соединял западную и восточную части города. Западный Тель-Рефаим был истинным жизненным центром, застроенным огромными зеркальными башнями и многоэтажными домами, торговыми центрами и центрами развлечений. Несмотря на обилие зданий, здесь легко дышалось, благодаря обилию парков и скверов, к разбивке которых власти подошли с особой тщательностью.
Восточный город был иным. Когда-то именно он и был Тель-Рефаимом, городом с древней и не очень веселой историей. Здесь еще можно было, гуляя по окраине, наткнуться на вросший в землю каменный блок с узорной резьбой древних письмен. Энергичные и уверенные в себе люди, рождаясь на этих старых улицах, стремились перебраться через мост Зиусидры. Так и сложилось, что здесь оставались лишь те, кто стремился жить в тени – или кого вынудили жить в тени. Часть населения этих районов составляли обычные неудачники, другую часть – те, кто был не в ладах с законом.
Поэтому или по какой другой причине, но служители ночных божеств облюбовали этот район. Именно здесь стояли Дома Иштар, именно здесь находилось подземное святилище Нергала.
Здесь же находился Дом призрения Эрешкигаль Милосердной – что немудрено, ведь обитали в домах призрения, как правило, выходцы из Восточного Тель-Рефаима.
А вот обитатели Запада редко приходили сюда с заходом солнца – разве что в поисках приключений.
Впрочем, днем здесь немало было туристов из других стран, посещавших этот старый район благодаря совершенно особой славе: целая улица Восточного города была занята магами, чародеями и гадателями.
Миновав мост Зиусидры, стараясь не смотреть на гигантские – в полтора человеческих роста – статуи шеду, пятиногих крылатых богов с человеческими лицами, Ницан ступил на землю Востока – и тотчас почувствовал, что попал в другой мир.
Куда-то пропали респектабельные машины, уступив место разбитым грязным рыдванам, носившимся по кривым улицам в клубах синего дыма. Сами улицы, сжатые покосившимися, с облупленной штукатуркой домами-трущобами, больше походили на канавы.
Вместо того, чтобы разыскивать храм Эрешкигаль, Ницан свернул на улочку, которую облюбовали себя знатоки магических искусств. Он быстрым шагом прошел мимо гадален, которыми начиналась улочка и остановился у облупленной двери с вывеской: «Маг и чародей Арам-Лугальта, служитель Нергала». Ниже значилась новая надпись, которой Ницан ранее не видел: «Покойникам просьба извещать о своем приходе заранее. Можно – с помощью сновидений».
– Я пока что не покойник, – пробормотал Ницан и толкнул дверь.
Вернее, собрался толкнуть. Рука прошла сквозь дверь, словно сквозь воздух. Не ожидавший этого сыщик, с трудом удержался на ногах.
– Черт знает что… – проворчал он. – Никогда не думал, что и ты дойдешь до сплошных иллюзий… – он зажмурился и ступил в несуществующую дверь. Его обдало легким ветерком. Сыщик открыл глаза.
Он стоял на той же улице, но, на этот раз – спиной к конторе мага и чародея Арама-Лугальты.
– Астаг! – рявкнул он разъяренно. – Ты что – шутки со мной шутишь? Немедленно впусти меня в контору! Иначе я не ручаюсь – ни за себя, ни за полицейское управление!
Тотчас какая-то сила мягко, но решительно взяла его за плечи и развернула сыщика лицом к входу.
– То-то… – удовлетворенно буркнул Ницан и вновь шагнул в иллюзорную дверь.
Мир вокруг раскололся. Это произошло с громким хлопком, чрезвычайно больно отозвавшимся в голове.
Так больно, что Ницан потерял сознание.
Придя в себя он обнаружил, что лежит посреди мостовой, у злосчастного входа в контору Арама-Лугальты, а над ним хлопочет с испуганным видом Астаг – помощница великого мага и чародея и давняя знакомая нашего героя.
– Астаг… – простонал Ницан. – Какого черта ты развлекаешься с иллюзиями…
– Ну, ты же сам… – пролепетала девушка.
– Сам… – Ницан, охая и кряхтя, поднялся на ноги. – Давай-ка зайдем внутрь, а то тут уже набежали…
Набежавших зевак было немного. Да и они особого интереса происшествием не выражали – ну, упал человек, мало ли. Бывает. Тем более – в этих краях. Хорошо, что поднялся. Мог бы так и остаться – навсегда, до приезда служителей Города Мертвых.
Астаг спешно распахнула закрытую дверь, помогла сыщику войти.
Обстановка внутри заведения была Ницану хорошо знакома. Он не раз и не два обращался за помощью к искусной молодой заклинательнице – «помощнице знаменитого мага Арам-Лугальты», как значилось на вывеске. Никакого Арам-Лугальты не существовало в природе. Просто Астаг, будучи несовершеннолетней, да к тому же – самоучкой – не могла получить лицензию на самостоятельную работу. После одного трудного расследования, в котором девушка помогла Ницану и в котором были заинтересованы высшие должностные лица Шенаарской республики, Ницан через Лугальбанду выправил ей требуемое разрешение. Он даже пытался пристроить Астаг на работу в полицейское управление. Но в полицию идти девушка категорически отказалась. Разрешением, правда, воспользовалась – но для того лишь, чтобы не прятаться от инспекторов, проверявших время от времени всех магов и гадателей, практиковавших в Восточном городе. Что же до вывески, то после недолгих раздумий Астаг сохранила прежнюю. Посетители привыкли к великому магу Арам-Лугальте, решила она. Пусть остается все, как было.
