— Пропало. Да. Я устранила это чертово подтекание на третий день своего пребывания здесь. Оно жутко действовало мне на нервы.
— Всего за два дня? — скептически спросил он.
— Букс, когда вас допрашивают с пристрастием, вы, зная, что вас будут пытать, переходите в состояние отрешенности, как в дзен-буддизме. Таким образом, болевой порог сдвигается намного выше. — Она обвела глазами пространство вокруг себя. — Прийти сюда, на ваше место работы, и подвергаться пытке, которую можно в любой момент прекратить? Такого рода контролем над ситуацией я собираюсь пользоваться в полной мере!
Он немного прокашлялся, отчего голова его дрогнула. Веллингтон сглотнул, от раздражения губы его скривились.
— Я понимаю, что вам пришлось адаптироваться здесь после более захватывающей деятельности, но я думаю, что вы наносите этому офису настоящий вред. Я не считаю свою должность в нашем министерстве скучной, она очень даже полезная. Без меня... — Он оторвался от своей книги учета и предпринял попытку тепло и дружелюбно улыбнуться. — Без нас министерство не смогло бы функционировать.
Браун шумно выдохнула и, сунув руку в один из многочисленных карманов своего жилета, извлекла оттуда нечто, напоминающее полированную косточку. Точнее в полумраке архива рассмотреть было трудно. Она сделала быстрое движение, и из рукоятки с резким щелчком выскочило лезвие ножа.
—Да неужели? — насмешливо спросила Браун, а затем небрежно подбросила стилет в воздух. Металл прочно вошел в письменный стол между двумя вазочками, аккуратно стоявшими на краю и разделявшими их рабочие места; от неожиданности Веллингтон подскочил на месте. — А я-то думала, что всякие вещи отсылают сюда, чтобы внести их в каталог, сложить на свою полку... — нож с глухим стуком снова воткнулся в стол, — а потом окончательно забыть о них.
Агент Браун, — сказал Веллингтон, следя за тем, как она в очередной раз повторяет свой бросок. Пока нож продолжал уродовать ее сторону рабочего стола, он не придавал этому особого значения. Хотя ее неаккуратность все же действовала ему на нервы. — Неужели вы уже забыли мою экскурсию, состоявшуюся всего неделю назад? Где, как вы думаете, оперативные агенты получают информацию для составления логистики своих новых заданий? Мы являемся главной опорой всего министерства. — Он обвел рукой окружавший их подвал, но звук ножа, снова вонзившегося в стол, — бумс! — говорил о том, что в этом она не разделяет его энтузиазма. — Когда случаются чрезвычайные происшествия, на нас ложится вся ответственность...
Бумс.
— ...сохранить для истории необычные находки, связанные с этими чрезвычайными происшествиями.
Бумс.
— И когда оперативные агенты хотят знать ответы на все многочисленные «как», «почему» и «что если», связанные с новой загадкой...
Бумс.
— ...мы призваны вооружить их тем, что может помочь раскрыть темную тайну или выявить ставленника сил зла...
Бумс.
— Агент Браун! — не выдержал Веллингтон. — Не могли бы вы прекратить делать это — пожалуйста?
Браун тяжко вздохнула, после чего откинулась на спинку стула и положила ноги на край стола.
— Послушайте, Велли, мне очень жаль, что я не разделяю ваших восторгов по поводу должности библиотекаря министерства...
— Архивариуса.
— ...но я не для того прибыла с противоположной стороны земного шара, чтобы нумеровать, составлять описи и сортировать, дабы потом другие могли спокойно отправляться туда, где кипит настоящее дело. Эта работа связана с бумагами, со всякими загадками. Если я задержусь здесь достаточно надолго, — простонала она, простирая руки вверх и смачно потягиваясь, — боюсь, все мои навыки могут просто сойти...
Продолжая держать руки над головой, Браун опять бросила свой нож. Лезвие ударилось в стол с глухим бумс, но на этот раз рукоятка слегка стукнула по ближайшей к ней вазочке. Звон разбившегося вдребезги глиняного изделия показался им обоим слишком громким для такой маленькой вещи.
Веллингтон сидел неподвижно, следа за разлетевшимися по поверхности обоих столов черепками. Некоторые из них все еще продолжали катиться.
— Вы поняли, что я имею в виду, Велли? — сказала Браун, снова садясь прямо на своем стуле. Хмыкнув, она взяла лежавшую рядом щетку и принялась сметать мусор на совок, продолжая рассуждать: — В нормальных условиях я бы никогда не промахнулась, но неделя, проведенная в этой темнице, уже начинает сбивать мой прицел. — Осколки вазы с грохотом упали на дно ведерка для мусора. — По крайней мере, это хоть чистая темница. Отдаю вам в этом должное, приятель. Вы действительно проделали здесь грандиозную работу. Просто я не уверена, что приспособлена для этого.
Веллингтон уперся пальцем в переносицу и затолкал собственные очки высоко на лоб. От негодования у него перехватило дыхание, и теперь ему пришлось напомнить себе, что нужно сделать вдох.
Последовавший вопрос обязательно рассмешил бы его, если бы в ее устах не прозвучал настолько абсурдно.
— Вы в порядке, Велли?
— Со мной все хорошо, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Это была... — Голос его умолк, а взгляд выразительно воззрился на то место, где только что стояла ваза.
Она тоже взглянула на это место, и бровь ее вопросительно поползла вверх.
— Ох. Хм... Боже мой... Что-то ценное?
— Агент Хилл был на задании в Америке. В Южной Америке, если быть точным. Он обнаружил там подземную сеть и прочесывал джунгли в поисках этих горшков. Расположенные в определенном порядке, эти глиняные изделия должны были составить карту маршрута.
— Что, правда? Как это умно! — Заинтригованная агент Браун подалась вперед. — Маршрута — куда?
Веллингтон закрыл главную учетную книгу перед собой.
— В потерянный город Эльдорадо.
Она медленно закивала.
— Ага. И все эти вазочки для этого должны быть целыми... а не валяться в... — Взгляд ее растерянно заметался между ведром для мусора и пустым местом на столе, а голова в это время продолжала кивать. — То есть... ну, понятно... простите, Велли.
Внезапно Веллингтон ощутил пронзительную боль. Опустив глаза, он увидел, что руки его настолько сильно сжаты в кулаки, что костяшки пальцев уже побелели. Расцепив кулаки, он почувствовал, как боль ушла и по рукам разлилось успокаивающее тепло восстанавливающейся циркуляции крови.
Глаза его перескакивали с собственных рук на спрятанный журнал, а затем на сидевшего передним разжалованного оперативного агента. Каждый из прошедших семи дней сам по себе представлял собой колоссальную катастрофу. Если бы не его аналитическая вычислительная машина, Элиза Д. Браун привела бы архив в то состояние, в котором он находился четыре года назад. Было непонятно, то ли она в принципе не в состоянии ничего каталогизировать, то ли просто решила для себя полностью игнорировать его инструкции и все вносить в каталог неправильно. Похоже, в своей работе она исходила из принципа, что если на полке есть пустое место, оно идеально подходит для какого-нибудь артефакта. В результате ему приходилось либо повторять для себя методические указания по правильному ведению каталогов, либо проверять и перепроверять свою разностную машину. На пятый день она каким-то образом умудрилась перегрузить ее командами, хотя он специально несколько раз предостерегал ее от этого.
