Вдруг Ляна почувствовала на себе пристальный взгляд. Резко повернув голову, девушка наткнулась на переполненные болью глаза старой женщины, лежащей напротив Мариулы.
— Вам плохо?! — встрепенулась Ляна. — Что с вами?! Что?!
Бедняжка лишь едва заметно опустила вниз тяжелые морщинистые веки.
— Сейчас, сейчас, я позову врача. Потерпите немного, сейчас…
Ляна сорвалась с места и с криком:
— Доктора! Доктора! Срочно доктора! — выбежала из палаты.
Через минуту у постели незнакомой женщины собрался целый консилиум. Выяснилось, что доктора девушка позвала очень вовремя. Больную быстро переложили на носилки и повезли в реанимацию.
— Надо же, такая молодая и тоже сердце, — с сочувствием произнесла Мариула.
Ляна ошеломленно взглянула на бабушку.
— Молодая?! Сколько же ей лет?..
— Да, думаю, едва восемьдесят исполнилось. Разве это возраст? Я и то считаю себя еще молодой, а уж она и вовсе ребенок.
— Ну, бабуля!
— Ее только что привезли из реанимации, — не обращая внимания на неуместное восклицание внучки продолжила бабуля. — Она уже улыбалась, рассказывала про своего сына, интересовалась моими родственниками, расспрашивала меня, откуда я и куда. Очень удивилась, узнав, что я цыганка из самого настоящего табора. Просила погадать, когда поправимся. Я не удержалась, похвасталась своей внучкой.
Ляна насторожилась и подалась вперед. Мариула лукаво улыбнулась, но, спохватившись, нахмурилась.
— Я было подумала, что совсем уже выкарабкалась женщина и вот… Надо же, опять приступ…
— Может быть, еще все обойдется, — успокоила бабушку Ляна.
— Хоть бы так и было. За сына она очень переживала. «Бросила ребенка одного, — говорит, — нельзя мне умирать, — говорит, — а то один мой мальчик останется. Нет у него больше никого на этом свете». Несколько часов подряд причитала «бедный ребенок», да «бедный ребенок». Очень, видно, она любит своего сына, то сколько же лет ее ребенку?
— Бабуля, может, внука? — засомневалась Ляна. — Если ей восемьдесят лет, то сколько же лет ее ребенку?
В это время дверь палаты отворялась, и на пороге появился высокий офицер в щеголевато сидящей форме летчика. Он некоторое время с удивлением смотрел на необычную картину, открывшуюся его глазам, затем шагнул через порог, осторожно неся перед собой тяжелую парусиновую сумку.
Мариула только открыла рот, чтобы возразить внучке, как узнала в возникшем на пороге молодом красавце их недавнего гостя, несколько дней назад внезапно появившегося в таборе.
Капитан Арсеньев вновь возвращался из очередного патрульного полета. Посадив свой самолет, он быстро принял душ и заспешил домой. После госпитализации матери Андрей отсутствовал дома почти двое суток, и это заставляло его беспокоиться и торопиться.
Он не рассчитывал задерживаться дольше обычного, думая, что суток, как и было запланировано, хватит на то, чтобы успешно выполнить задание, но его неожиданно задержали в Сухуми, где он садился для дозаправки.
Местные части ПВО подняли по тревоге почти половину своих истребителей для перехвата и посадки самолета-нарушителя, пересекшего границу со стороны Турции.
Пока шла эта операция, а также осмотр и транспортировка чужого самолета, который все-таки удалось посадить, сухумский штаб ПВО не выпустил со своего аэродрома ни одного самолета. Трое пилотов, оказавшихся вынужденно в «гостях», терпеливо ожидали, когда же, наконец, им позволят улететь на свои аэродромы. Среди них был и Андрей.
Не заходя домой, Арсеньев отправился на рынок, где, не торгуясь, накупил для Анны Сергеевны разнообразных фруктов, ягод и прочих лакомств. Он очень спешил, понимая, как обеспокоена мать его долгим отсутствием. В такси Арсеньев нервничал, что машина едет недостаточно быстро и часто останавливается у светофоров, поторапливал таксиста.
Быстро взбежав по больничной лестнице, Арсеньев нашел дверь нужной палаты, и отворив ее, замер на пороге. Что-то очень знакомое, уже несколько дней занозой ноющее в его груди, промелькнуло в облике девушки, сидящей к нему спиной. Андрей еще ничего не понял, не осознал, но сердце его как будто ухнуло куда-то вниз и тревожно забилось.
Встретившись взглядом с ошеломленной старой цыганкой, Арсеньев взял себя в руки и сделал вид, что не сильно удивлен этой встречей.
— Бабушка, что случилось? — воскликнула Ляна, заметив изумление Мариулы.
— Арсеньева Анна Сергеевна здесь лежит? — одновременно с ее вопросом громко раздался мужской голос с порога палаты.
Ляна резко повернулась на этот знакомый голос и обмерла. В дверях стоял тот самый молодой офицер, который растревожил ее сердечко своим появлением в их таборе.
— Анна Сергеевна? — переспросила Мариула. — А кем она тебе приходится?
— Это моя мама, — смущенно улыбаясь, выдохнул офицер.
Мариула удовлетворенно кивнула головой, словно другого ответа она и не ожидала.
— Здесь лежит твоя мама, — спокойно ответила старая цыганка. — Вот ее койка, — указала она рукой на соседнюю кровать.
— Здесь? — радостно воскликнул офицер, но тут же осекся. — А почему кровать пустая? Где она? Что с ней?
Ляна нервно подпрыгнула на стуле и закричала было:
— А ее только что увезли в реа…
Но Мариула тут же оборвала внучку:
— Цыц! Непоседа! Торопыга! Разве нет в этой комнате людей старше тебя? Или я уже лишилась дара речи, что ты вместо меня отвечаешь на вопросы незнакомого мужчины?
— Почему же незнакомого, бабуля?
Ляна виновато посмотрела на бабушку и, наткнувшись на ее строгий недовольный взгляд, замолчала, бросая исподлобья пронзительные взгляды на застывшего в тревожном ожидании офицера.
— Не пугайся, милый, не волнуйся, золотой, жива твоя мама, — дипломатично успокоила его Мариула. — Не могу сказать, что очень уж здорова, но все же, пока еще жива.
— Что значит «пока еще»? — озабоченно поинтересовался Арсеньев.
— «Пока еще» — значит, что еще пока жива, — усмехнулась старая цыганка. — А разве не так же и мы все? И я, и ты, и моя внучка Ляна? Или ты знаком с теми, кто вечен?
При упоминании имени внучки офицер смущенно опустил глаза.
— A-а! Вот вы в каком смысле… — тихо произнес он, украдкой бросая восхищенные взгляды на Ляну.
— Конечно! А ты думал в каком смысле? Только в том, что для каждого из нас наступит то прекрасное время, когда начнем мы, наконец, пожинать плоды сада, взращенного нами. Для этого и дана нам жизнь. Оттого к не хотим мы уходить из нее раньше времени. Чем больше проживем, тем больше вырастим плодов. А уж каких, здесь забота каждого в отдельности. Кто-то наслаждаться будет плодами трудов своих, а кому-то они, может, станут поперек горла. Ну, да думаю, что среди присутствующих таких нет. А уж матушка твоя сразу видно — святая женщина и питаться ей из райского сада. Садись, золотой, поговорим. Видишь, как судьба нас свела еще раз увидеться. И в этом вижу большой смысл.
