Вечером этого же дня, когда Данута ужинала с Гораном у себя дома, на ее компофоне раздался звонок. Звонил Роп.
Слушаю вас! — Данута вставила в ухо клипсу с микрофоном и многозначительно посмотрела на друга.
Данута, я только что получил известие от Рупника! Почему-то он не стал звонить… хм… я только что подумал… наверное, боится за секретность. Ну, не суть. Так вот, он прислал сообщение, и я сейчас вам его перешлю.
Хорошо.
Вы помните, что завтра мы встречаемся?
Конечно, а почему я должна забыть?!
Всё, тогда более не буду вам докучать. Сообщение сейчас высылаю. До свиданья!
До свиданья!
Во время разговора Горан внимательно смотрел на нее, и как только связь разъединилась, нетерпеливо спросил:
Что?
Сейчас он пришлет сообщение.
Какое еще сообщение?
Подожди, — Данута глазами указала ему на бабушку, возившуюся у кухонной плиты. — Вот оно и пришло, сейчас посмотрим.
Она положила компофон на колени, чтобы под столом посмотреть на экран, а затем, уменьшив его до трех дюймов, показала Горану: «Это только Данута. Завтра утром позвоню».
Глава девятая. Правда и ложь
«Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».
(Клятва Гиппократа).
Уникумом оказалась Данута. Результаты исследований, предоставленные Дамьяну Рупнику, однозначно показали, что организм девушки оказался способен побороть человеческий мутаген, вызываемый вирусом Кокто. На это ему потребовалось долгих четыре года, но теперь он функционирует совершенно нормально. Мало того, оказалось, что Данута приобрела стойкий иммунитет не только к данному вирусу, но и практически ко всем известным вирусным заболеваниям. При распаде мутаген преобразовывался в совершенно здоровые клетки, из которых иммунная система создавала непреодолимый барьер для различных инфекций. Будучи способными к воспроизводству, здоровые клетки не только уничтожали больные, но и обращали их в себе подобных.
По всему выходило, что если специалистам удастся синтезировать препарат, полученный из биологического материала, предоставляемого Данутой, то это совершит революцию не только в плане восстановления детородной функции женского организма, но и во всей фармакологии.
Полученные результаты оказались столько впечатляющими, что Рупнику стоило немалого труда успокоить своих взволнованных сотрудников, пообещав им часть дивидендов, положенных первооткрывателям. Он отпустил их только в девятом часу вечера, взяв с каждого письменное обещание хранить происходящее в тайне. Было понятно, к какой массовой истерии может привести подобное известие, а для науки необходим покой и обстоятельность. Дануте предстояло пройти множество медицинских процедур и исследований, прежде чем появится практический результат, а до этого следовало соблюдать максимальную осторожность, не делая скоропалительных выводов и решений.
Впрочем, был тут и еще один сложный момент, а Дамьян Рупник, как представитель высшей врачебной элиты, не мог не знать об этом. Дело в том, что в Словении не было необходимой научной базы для проведения дальнейших исследований и опытов. Для них требовалась аппаратура, цена которой превосходила возможности государства. Сюда входили, как специальные лаборатории, оснащенные самой мощной техникой и укомплектованные ведущими специалистами, так и коллайдер, с мощностью пучка не менее ста электронвольт. На протяжении последнего десятка лет ни одно научное открытие, обладающее значимостью выше максимального уровня, не было совершено без сочетания этих слагаемых.
Лишь несколько стран обладало необходимой базой для проведения подобных экспериментов, а значит, придется выходить на международный уровень. Всю ночь, а затем весь следующий день, Дамьян Рупник просчитывал дальнейшие ходы. Себя он видел исключительно в роли главного спасителя человечества и уже представлял невероятные возможности, открывающиеся перед ним. Алойз Роп, как и остальные четверо медиков, больше не представляли для него никакого интереса — они были достойны хороших премиальных, но не более. Все почести Рупник намеревался забрать себе и не собирался ни с кем делиться грядущей славой. Даже Данута, главное действующее лицо, представляла для него лишь биологический объект, с помощью которого он, Дамьян Рупник, вознесется над остальными. Он был готов клясться кому угодно, в чем угодно и на чем угодно, делать ложные заверения, давать невыполнимые обещания — но что это значило перед той великой целью, которую он поставил перед собой? Дамьян Рупник, как и все зарвавшиеся корыстолюбцы, начисто забыл лишь об одном — деньги и слава, являющиеся мировой энергией, не появляются на чистом месте. Их надо заслужить, а также не забывать, что ранее они принадлежали другим людям. Тем, кто, возможно, не хочет их лишаться, а также тем, кто сильнее тебя.
Вечером следующего дня, а именно, тринадцатого мая, в Есенице, в квартирке доктора Алойза Ропа, собралась большая компания. Помимо хозяина, здесь присутствовали также Дамьян Рупник, Данута Берич вместе с Гораном Копитаром, Бланка Иванович, Агата Боровняк, а также Горан Краниец и Михай Слован — медики, непосредственно принимавшие участие во вчерашних исследованиях. Словом, все те, кто на данный момент владел тайной Дануты. Инициатором сбора в квартире Ропа стал Дамьян Рупник, который обосновал свое предложение не только соблюдением безопасности, когда не стоило встречаться в одних и тех же местах, но и почтением к самой девушке, которой не пришлось бы вновь ехать в Любляну, когда можно встретиться и близко к ее дому.
Восемь человек не без труда разместились в единственной комнате Ропа, но все же места хватило и вскоре они были готовы к разговору. Хозяин поставил на стол термопот с горячей водой, чашки, так что каждый желающий мог сам налить себе чаю. Говорили все. Рупник, уже выработавший свою стратегию, теперь больше слушал, а остальные живо высказывали свое мнение. Особенно выделялись Горан Копитар и Михай Слован, которые вслух размышляли о том, что может принести государству, а также им лично, обладание имеющимися сведениями. Горан вообще вел себя уверенно и дерзко, чувствуя свои права не только как отца будущего ребенка, но и на саму Дануту. Данута, в свою очередь, казалась совершенно спокойной: она сидела в уголке, между Гораном и Ропом, и больше слушала, иногда вовсе проявляя безучастность. Такое ее поведение заметно беспокоило Рупника, который уже успел убедиться в уме девушки и теперь лихорадочно думал над ее возможными действиями. Роп говорил мало, но, внимательно слушая других, все больше мрачнел, видя как из людей начинает выползать то, что он больше всего не любил. Живя здесь, в Есенице, в своей холостяцкой квартире, он прятался от темной части человеческой природы, находя себя в работе, ежедневном чтении и компьютерных играх, помогающих сбросить напряжение. И вот теперь, волею судьбы, он оказался замешан в самой гуще страстей, которые, только начав проявляться, уже грозили превратиться в ураган. И это только сейчас, а что будет дальше? Размышляя обо всем этом, Ропу хотелось уйти, и именно на эту черту его характера надеялся Рупник, надеявшийся забрать все лавры себе.
