Когда он вернулся к Брайану во второй раз, тот уже был один.
— Ну что, — спросил Донал, — ребята из ВнутБеза на сегодня тебя оставили в покое? И не нашли никакого криминала?
— Э-э… Конечно. А какой криминал они могли найти?
— Уверен, у тебя с документацией все в полном порядке. Ведь в порядке, Брайан?
— К-конечно.
— У тебя же большой опыт оперативной работы. И я тебя за это уважаю…
— Спасибо, лейтенант.
— …но если я узнаю, что боеприпасы или оружие уходят налево, я сам собственноручно засажу тебе пулю между глаз. Понял?
У Брайана отвисла нижнюю челюсть. Таким ответом Донал удовлетворился вполне.
— Проклятие! — Донал глянул на наручные часы. — Вот, я из-за тебя опоздал.
— Из-звини.
Донал вышел из тира и направился к лифту. Дверцы распахнулись перед ним, и дух поднял лейтенанта до гаражей, на сей раз только что-то нежно напевая ему на ухо — обрывки какой-то старой песенки, которую Донал так и не смог припомнить.
Донал выбежал из лифта и бросился к машине. Его шаги по бетонному полу гулким эхом разносились по гаражу. Задняя дверца машины была открыта. На передних сиденьях сидели двое полицейских в форме, рядом с ним — Левисон.
— В аэропорт, — крикнул Донал водителю, — и как можно быстрее!
Закрывая, он слишком громко хлопнул дверцей.
Водитель сразу же понял, что от него требуется. Он вывел машину из транспортного потока, воспользовавшись черным стробоскопическим сигналом, а сирену переключил с «воя» на «гром».
Однако на протяжении нескольких кварталов движение было таким, что не помогали никакие сигналы и сирены. Потом им удалось выехать на улицы, где машин было поменьше — дело шло к полудню, час пик уже миновал, — и тактика запугивания водителей стала приносить первые плоды.
Автомобиль набирал скорость, и черные вспышки сигнального строба отражались от стен. Они проехали три светофора, прежде чем достигли шоссе Левой Дуги.
Все девять трасс вели прямо к центру черепа высотой в две тысячи футов, отмечавшего восточную границу города. Затем они поднимались вверх, внутрь левой глазницы этого грандиозного сооружения (а возможно, и чьих-то останков, никто точно не знал) и входили в круговой туннель длиною в милю, освещаемый лишь бестелесными духами огня, парившими вверху.
С духами теперь договоры заключались на очень короткое время, так как транспортная нагрузка постоянно увеличивалась, и все ещё хорошо помнили катастрофу в туннеле 93-го года на шоссе Правой Дуги. Тогда духов огня охватила какая-то коллективная истерия, а ведь многие из них работали там уже второе столетие. Они вдруг стали взрываться, превращаясь в фонтаны ослепительных искр. Водители от неожиданности резко сворачивали. В результате разбилась сотня машин, жертвы исчислялись десятками.
Вскоре автомобиль выехал из туннеля. Небо затянули лилово-серые тучи. У Донала сохранялось легкое ощущение клаустрофобии. Они проехали через коммерческий район Призматического транса с его напоминающими радугу рекламами и мириадами видений.
Наконец выехали на шоссе, что вело прямо к аэропорту. Водитель вывел машину на скоростную трассу и резко нажал на акселератор.
* * *
К тому времени как они въехали в ворота Пантер-Близнецов Аэропорта Броди (названного так в честь Фистикаффса Броди, лучшего мэра из всех, когда-либо управлявших городом), туман у них над головой начал сгущаться. Подъехав к специальному входу для полиции, сбавили скорость, затем свернули на пандус и стали спускаться в глубины терминала Алеф.
— Прекрасная работа, ребята! — сказал Левисон и взглянул на Донала.
— Да, неплохая.
— Сэр. — Водитель аккуратно провез их на место парковки.
— Вы уверены, что самолеты прилетают по расписанию? — спросил второй полицейский.
— При таком тумане, конечно, нет, — пробормотал Левисон. — По крайней мере, у нас будет время все тут осмотреть. Верно, босс?
— Верно. — Донал ещё мгновение сидел, не шевелясь, в машине. Его тревожило какое-то внезапно возникшее дурное предчувствие…
— С вами все в порядке, босс?
— В порядке. — Донал попытался восстановить в памяти путь до аэропорта. Но ничего подозрительного припомнить не смог.
Проклятие!
Его беспокоил успех всей операции в целом. Убийца может нанести удар практически отовсюду.
— Вперед!
Полицейские вышли из машины.
Что бы ни говорил комиссар Вильнар о том, что не будет доплачивать за сверхурочные, существовал только один способ помешать преступлению — обеспечить постоянное присутствие охраны рядом с певицей. В этом случае можно быть уверенным, по крайней мере, в двух важных вещах. Во-первых, убийца в подобных обстоятельствах пойдет на преступление только ценой собственной жизни. Во-вторых, потом никому не удастся похитить тело.
Эскалатор состоял из стеклянных дощечек. Их подъемные руны мерцали темным светом. Левисон взошел на ступеньку выше Донала, и эскалатор повез их через семиэтажный атриум.
Донал оглядывал толпу внизу. Он заметил людей по углам зала, у колонн и в других пригодных для обозрения местах. На них были широкополые шляпы, низко надвинутые на глаза, руки они держали в карманах пальто.
— Это все наши, — сказал Левисон.
— Отлично.
— Вы ведь хотите, босс, чтобы я сам прошелся там? И лично их проверил?
Донал искоса взглянул на Левисона.
— Ненавижу, когда предугадывают мои желания.
— Я знал, что вы именно так и отреагируете.
— Вали-ка ты отсюда, Лев.
— И я знал также, что вы…
— Ты меня слышал?
Но Левисон широко улыбался, сходя с эскалатора. Оба понимали, что в этом раунде победил он.
* * *
Самолет приземлился с опозданием. Бледно-серый туман покрывал все вокруг, когда четырехмоторный самолет авиалиний «Даггер» остановился неподалеку от здания терминала.
Наземная группа обслуживания подкатила трап и развернула длинный ковер малинового цвета. Репортеры и фотографы старались протиснуться как можно ближе к самолету. Дорогу им преградили сотрудники 1005-го отделения полиции. Встречать диву приехали также несколько местных чиновников. Среди них — член Городского совета Алексей Браун.
Пропеллеры вращались все медленнее и наконец один за другим остановились.
Как только из открывшейся двери самолета появилась дива и на мгновение остановилась на верхней ступеньке трапа, повсюду засверкали фотовспышки. Донал находился у самого края толпы. Он поднял глаза и увидел те прелестные, слегка заостренные черты, которые помнил по фотографиям.
