— Так вы вчетвером хотите узнать, «как это устроено»?
— Отчего бы нет? (Если Йозеф и обиделся, виду не подал.) Бывает достаточно и одного. Мысль рождается в одной голове.
— Зачем же вы тогда объединяетесь в группы? Мне раньше всегда представлялось, что умственную работу должны выполнять одиночки. Как, не знаю, философы или великие физики…
— Мы объединяемся в группы затем, что в естественных науках философии предшествует сбор материала. Анализ информации, заложенной в геноме, в своем роде не менее трудоемок, чем сбор ботанических коллекций. Мы сейчас — как натуралисты прошлых веков, если вам угодно. Своего рода экспедиция Линнея или Гумбольдта. Только экзотические страны, по которым мы путешествуем, — это геномы. В экспедиции не ходят в одиночку.
— И кто же ваш Гумбольдт? Доктор Хиггс?
— Вы имеете в виду, кто руководит нашей экспедицией? Разумеется, доктор Хиггс. Она принимает решения, в какую сторону нам двигаться.
Йозеф помолчал и добавил:
— А капитаном корабля «Бигль», на котором путешествовал Чарльз Дарвин, был некто Роберт Фицрой.
— И чем знаменит этот Фицрой?
— Не помню. Мало кто помнит, я полагаю. Кажется, был вспыльчив.
— Вы хотите сказать, что…
— Я просто привел исторический факт.
Сергей промолчал. Надменный интеллектуал с комплексом превосходства — идеальная маска для Умника? Что хочешь надежно спрятать, прячь на виду. В хороших детективах убийцей никогда не бывает неуравновешенный тип, ревновавший девушку к покойному…
— Я лишь хотел сказать, что в нашей группе каждый выполняет свою роль и каждый, следовательно, незаменим. На данном этапе не может быть иначе. Когда тот же Гумбольдт и Бонплан путешествовали в Америку, работы хватило обоим. И славы тоже.
— Я понял вашу мысль, — вежливо сказал Сергей. Йозеф усмехнулся в бороду — то ли примирительно, то ли высокомерно.
* * *
— Что хочет пан офицер?
Зося была прелестна. Звезда ботанического сектора, богиня лунных цветов, Диана и Флора в одном лице. Русые волосы — как патина на серебре, темные глаза, тонкие брови. Я бы согласился быть лунной сенполией, только бы ты улыбалась при виде меня и заботилась обо мне… Впрочем, Сергею Островски и так грех было жаловаться. Среди биообъектов, не принадлежащих к царству растений, его явно отличали.
— Пан офицер хочет повеситься. — Он отшвырнул перчатки, рухнул в кресло, локти поставил на столик и лбом уперся в ладони. — Мешает пану офицеру одна лишь низкая гравитация.
Зося рассмеялась и ушла за стеллаж. Дверца отъехала в сторону, звякнуло стекло.
— Сказал бы «и прелесть шановной пани», но недолго мне осталось любоваться этой прелестью. Не сегодня-завтра меня попрут отсюда с жирным минусом в личном деле. И первым транспортом на Землю.
Скажем честно: пока я ничего не знаю. Ведь кроме Эрвина и Йозефа, есть еще начальственная Кэтрин и кроткая Аруна. Пока у меня нет оснований предпочесть кого-то одного. Никаких оснований.
— Что ты натворил? — Зося возникла вновь, неся две маленькие мензурки, заполненные коричневой жидкостью.
— Не справился с заданием. Эти деятели слишком умны для меня. Мне нужен один из них, и я не могу его выловить никаким законным способом.
— А незаконным? — Она схватывала на лету.
— Незаконным… тоже не могу. Я и так, и так прикидывал. Если бы у меня было четыре руки, и на всех «гекконы»… иначе получается не просто превышение полномочий, а уголовщина.
— Четыре руки? — Зося положила на столешницу свои белые ручки. Почти рядом с Сергеевыми.
— Зося! — решительно, с возмущением сказал Сергей. — Нет, я не могу даже просить тебя об этом.
— Так не проси, — коротко ответила она. — Просто расскажи, что мы будем делать.
* * *
Традиционные институтские вечеринки с пивом по пятницам, в общем, не отличались от земных. Разве что не было видно дряхлых гениев в электрокреслах и бестолковых младшекурсников, но те и другие и на Земле не составляют большинства. В большом кафе зажгли дополнительные лампы (оставив, однако, неосвещенными уютные углы), вместо классической музыки включили Диану Дум, по залу расставили столики с закусками, а на стойку взгромоздили бочонки с напитками. Кроме напитков безалкогольных, имелось лунное пиво — плотное, крепкое и почти без газа. На вкус Сергея, редкостная гадость, но ученым вроде бы нравилось.
По традиции тут веселились только научники. Но наивный Майкл Коэн, едва дождавшись упоминания о пятничном сборище, простодушно спросил: «А можно и мне прийти?», и поскольку его не послали прямым текстом, — пришел. Держаться старался в тени, не привлекая лишнего внимания: мало ли, вдруг объявится знакомый да разлетится к нему с радостным «хай, Серж!»
У дальней стены зала почему-то поставили обыкновенный одежный автомат. Рядом собралось с дюжину девиц и дам. Сергей узнал Аруну — она стояла спиной, но второй такой черной косы не было нигде в Сэнгере. Другая девица, с фиолетовыми волосами, что-то набирала на выдвижной клавиатуре, остальные ей подсказывали. На экранчике виднелись строчки программы, судя по реакции зрительниц — ужасно смешные.
— А сюда квадратичную функцию!
— Лучше третью степень!
— Хи-хи-хи!
— Что они делают? — спросил Сергей. Эрвин ухмыльнулся, передал ему бокал с пивом и двинулся к девицам крадущейся походкой злодея. Подкрался, вытянул шею, и тут же фиолетовая обернулась и завизжала. Визг подхватили остальные, кто-то закрыл экран ладошками, кто-то возмущенно замахал на Эрвина, отгоняя его, как муху:
— Герр Баумгертнер! Вам не стыдно?
— Эрвин, уйди сейчас же!
— Нарушение приватности!
Эрвин отступил, миролюбиво поднимая руки.
— Что там?
— Я не понял, — признался Эрвин, забирая пиво. — Да ладно, отсюда посмотрим, когда вытащат.
— Что такого занятного может быть в этом ящике?
— Это-то как раз ясно: пользовательский режим. Вопрос только в том… Ага, они ее запустили.
На экранчике возникли песочные часы, женская стайка примолкла, и стало слышно, как в автомате работает 3D-принтер. Не прошло минуты, как лоток открылся, и фиолетовая девица подхватила и подняла перед собой в пальчиках… девы победно заверещали и зааплодировали, Эрвин поперхнулся пивом. Изделие, фиолетовое, в тон прическе, было выполнено в режиме жесткой экономии высокотехнологичной полилактатной ткани. Немного там той ткани, прямо скажем.
— И стоило беспокоиться о приватности, чтобы потом ими размахивать? — тихо произнес Сергей. — Но как они это сделали? Я и не знал, что там есть программа на… э-э…
— Танга-трусики, — докончил Эрвин. — Конечно, нет. Но они же сами программеры. Взломали автоматик, перенастроили. В нем нет графического редактора лекал, так они вручную задают кривые. Умницы. Бросить бы эту интеллектуальную мощь на научные цели… хотя тогда жизнь стала бы скучной.
