должен быть у воды.
– Навей много лет никто не видел. С тех пор как магия тесно сплелась с технологиями, они просто вымерли, – возразил Герберт. – К тому же вы были детьми и вполне могли принять за плач нави ветер или скрип старых досок.
– Нет… – медленно произнесла я. – Там было сыро. Я помню плесень на стене в углу.
Райан развернул на весь стол карту и начал расставлять на ней отметки.
– Это – места, где Конрад оставлял жертв. Мы думаем, он старался отвозить их в разные районы, чтобы не привлекать внимания и чтобы убийства не могли связать. Мы действительно далеко не сразу объединили жертв, порой ментальный удар очень сложно определить. Часть жертв – «Дора Заката», часть – его попытки найти себе тело. Думаю, где-то в этом радиусе он живет.
Круг захватывал Хейзенвилль и несколько поселений вокруг. В основном мелкие деревеньки, загородные резиденции, частные территории без опознавательных знаков.
– Водоемов всего пять. Побережье, это озеро, водохранилище, плотина и вот здесь пруд, но он слишком маленький, чтобы там что-то водилось и шумело. На побережье Конрада бы заметили, это оживленный поселок, там куча летних домиков даркфеллской элиты. Остаются это озеро, водохранилище и плотина.
– Точно не это озеро, – покачала головой я.
– Почему? – спросил Герберт. – Это логично. Здесь знакомые ему места, близко до города. И это объясняет то, как Карл оказался рядом с тобой.
– Нам определенно надо договориться, как мы будем его называть, – пробормотал Райан.
– Я просто знаю, – ответила я. – Это место не здесь.
Но Герберт продолжал смотреть своим леденящим душу взглядом, и я сдалась:
– Это глупо, но… я любила этот дом. И озеро. До сих пор люблю, наверное. Если бы отец возил меня сюда, держал в каком-то подвале вместе с Жизель, я не смогла бы здесь находиться. Это сложно объяснить, но когда с тобой происходит что-то такое, помимо очевидных воспоминаний или чувств – ненависти, обиды или злости, – ты оставляешь себе еще кое-что. Нечто эфемерное. Может, звуки и запахи. Атмосферу. Когда ты живешь во тьме, то ищешь в ней хоть что-то светлое.
– И что нашла ты? – спросил Хантер.
Я подняла на него взгляд.
– Ничего. Там не было ничего, кроме темноты и старых игрушек.
– Так. Погодите-ка!
Райан пододвинул к дивану, где я сидела, огромный ящик с бумагами.
– Если этот дом принадлежал моему отцу – а кому же еще он принадлежал, если там держали Жизель? – то он должен был его как-то финансировать. Платить налог и все такое. Невозможно скрыть недвижимость! Невозможно! Даже если она идет через подставных лиц, через несколько фирм, все равно есть следы!
– В детстве мы с Кайлой часто менялись игрушками, – из кухни выглянула Хейвен. – А потом мы украли в лавке кукол. Таких милых маленьких близняшек. И чтобы дома не стали спрашивать, откуда новые куклы, соврали, что поменялись.
– На что ты намекаешь? – спросила я.
Надо отдать должное Герберту и Райану: они почти не удивились моим беседам с пустотой.
– Ни на что. – Хейвен пожала плечами. – Просто рассказываю истории.
Да, конечно, спасибо большое, дорогое подсознание. Рассказы о тайном обмене ворованными куклами – это то, что мне сейчас… Подождите-ка!
– Герберт, а у нашей семьи есть недвижимость у водоемов, которые нашел Райан?
– Проверю. А что?
– Райан, твой отец владел домами в Хейзенвилле?
Хейвен рассмеялась – и исчезла. Впервые от моих галлюцинаций появилась хоть какая-то польза.
Как же много всего в собственности Кордеро! Дома, лавки, салоны, фабрики и компании. Понятия не имею, как Герберту удается вести дела и сколько вообще у него сотрудников. Хефнеры – чуть менее богатая семья, но и в их активах легко было затеряться парочке домиков.
– Да, одному из фондов отца принадлежит дом в Хейзенвилле. Его использовали в то время, как наш дед был в числе городского совета…
Райан осекся и замолчал.
– То есть это был не дед. А Рейган.
– Покажи адрес! – потребовала я.
Едва взглянув на документы, я уже знала, что Герберт найдет дом Хефнеров, где держали Жизель.
– Они не верили, что их будут подозревать. Но все же подстраховались. И платили за чужие дома, чтобы, если бы вдруг лаборатории нашли, можно было представить все как взлом.
Все взгляды оказались прикованы к Герберту, методично просматривавшему перечень имущества. Следовало отдать ему должное: сейчас педантичность Уолдера сыграла нам на руку. Впрочем, ему пришлось сложнее: в документах не указывалось наличие водоемов поблизости.
– Я очень извиняюсь, – наконец Герберт не выдержал наших взглядов, – а можно не стоять над душой? Я найду дом быстрее, если вы отправитесь сделать чай или тревожно пошептаться в кухне.
– Мы бы нашли его быстрее, если бы ты не шифровал свои документы, – хмыкнул Райан.
– А я и тебе советую это делать, если не хочешь потом унижаться, выпрашивая у нас с Кортни денег на еду. Все это может попасть не в те руки.
– Можно подумать, твой шифр такой надежный. Дай угадаю, ключ к нему – слово «Кортни»?
– Не угадал. – Герберт скорчил рожу. – Мой ключ «Райан». Потому что моя любовь к тебе безгранична.
Кайла, до сих пор сидевшая молча, впервые подала голос:
– Может, выйдете подеретесь, а потом вернетесь и продолжите работать? Мы здесь пытаемся поймать опасного психа и спасти кучу жизней, а вы все выясняете, кто круче! Хотите мое мнение? Останься отец с нами, он никого из вас бы не одобрил! Так что идите и выясните отношения с ним!
Я улыбнулась, а Райан пожал плечами. Мне нравилось наблюдать за их перепалками. Как будто мы на несколько минут снова стали семьей.
– Есть кое-что. В документах дом проходит как бывший пансионат для оздоровления сирот, который Кордеро построили в рамках благотворительной деятельности. Давно заброшен и не обслуживается, первый кандидат на снос после того, как Кортни вступит в права наследования. У дома огромная территория, почти нетронутый лес и… рядом плотина.
– Это он. Я знаю. Отец должен быть там.
Мы с Хантером переглянулись. Оба знали: вступить в схватку с Конрадом Кордеро придется нам.
* * *
Когда экипажи остановились так, чтобы из дома нельзя было увидеть нас, я кинулась к выходу, но Райан меня остановил.
– Ким, я думаю, тебе лучше остаться. Пойдем мы.
– Вот еще! Он менталист, он убьет вас.
– Хантер тоже.
– Да, и если я буду с вами, у него больше шансов.
– У тебя нет магии.
– Это мои проблемы.
– Ким…
Я упрямо поджала губы, и Райан сдался.
Сидеть здесь, в темной кабине экипажа, слушая, как мерно потрескивает пламя в двигателе?
