и интегральных схем, мешанину, в которой вздрагивало, вибрировало и шевелилось нечто красное и влажное.
— Я не обманул тебя, — продолжал Гурилин, отводя взгляд. — Я — человек. Я — Андрон. Я — урод, но человек. Я родился с искалеченным, безнадежно атрофированным телом, и то, что ты видишь вокруг него, — он провел рукой по металлическому каркасу ребер, — все это не больше, чем протез. Но в остальном я такой же человек, как и вы все, я так же, как и вы, могу любить, чувствовать и… — Голос его напрягся. — И ненавидеть…
Обойдя тлеющий пластик, инспектор подошел к оплавившемуся подоконнику и выглянул вниз.
— Вот и все, — резюмировал он. Подошел к экрану, задействовал резервный кабель и связался с Верховным Судьей.
— Я завершил расследование, — устало сказал он. — Мною установлено, что…
— Бог ты мой, инспектор, вы как всегда не вовремя, — возмутился судья. — Вы хоть включите телевизор, посмотрите, что в мире творится. Впервые за столько лет Информэйшн дает интересную передачу, вся планета у экранов, а вы… Да что и возьмешь с вашего брата — Андрона.
— Сейчас на ваших глазах совершилось преступление века! И оно продолжается! — говорил молодой человек за кадром. — Погиб один из старейших жителей нашего города, Егор Христофорович Неходов. Он бросился в огонь, желая остановить продвижение строительного комплекса, который с минуты на минуту уничтожит наш город. На ваших экранах вы видите людей, которые поклялись погибнуть, но оставаться на своих местах, там, где должен находиться каждый человек и гражданин…
— Деда… деда… — стонала Марина.
— Вызываю главного судебного исполнителя, — сказал Андрон.
На экране загорелась надпись:
СУДЕБНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬ. ОСНОВАНИЯ К ВЫЗОВУ.
— Я, государственный обвинитель, инспектор юстиции Андрон Гурилин, вызываю в суд информационно-вычислительный комплекс Систему-1 по обвинению в служебных и уголовных преступлениях против населения планеты.
ВЫЗОВ ПРИНЯТ. ИЗЛОЖИТЕ СУТЬ ОБВИНЕНИЯ.
— На протяжении ряда лет Система-1 нарушала существующие законы, скрывала от расследования, не регистрировала и намеренно неправильно квалифицировала обнаруженные преступления.
Он сделал паузу, прислушался к гулкому биению сердца.
— Таким образом, ряд опаснейших преступников избег наказания, что является нарушением основного принципа законности, по которому совершенное преступление неизбежно должно повлечь за собой наказание.
— Не считаясь с принципами общечеловеческой нравственности, призывающими беречь память о прошлом, Система-1 приняла решение об уничтожении древнейших памятников человеческой культуры…
— Несмотря на заявление гражданина по имени Неходов о том, что он даже ценой собственной жизни будет защищать город, Система-1 продолжала работы на транскосмической магистрали, не приняв необходимых мер предосторожности, что повлекло за собой гибель этого человека. Перехожу к обвинительному заключению.
— Я обвиняю Систему-1 как юридическое лицо, наделенное властью и свободой воли, в нарушениях основных законов нашего общества, в служебных преступлениях, попустительстве преступникам и в прямом убийстве человека. Прошу определить степень виновности данного юридического лица…
Строго говоря, Система-1 не была юридическим лицом. И будь на ее месте человек, он всегда нашел бы способ выкрутиться, обвинить во всем вышестоящее начальство, заявить: «а я вот не знал» и «а мне никто не сказал…» Однако Система-1 мыслила логично. За долгие годы работы она привыкла считать себя единственной ответственной за все происходящее, она старалась честно исполнять свои задачи, и не ее вина была, что некоторые лица вложили в ее программу требования слегка приукрашивать отчетность и стремиться довести количество правонарушений до нуля. Она не знала иных средств к этому, кроме их сокрытия. Предъявленное обвинение бросило на одну чашу весов небольшое дополнение к программе, сделанное в прошлые годы, на другую же — основные заложенные в нее принципы работы по улучшению благосостояния общества. Сгоревший КИВЦ выполнял в ее громадном разветвленном организме роль предохранителя, сдерживающего ввод в действие резервных мощностей. Восточная ничем не могла помочь, так как изыскивала возможности для скорейшего ввода в строй завода-автомата. Юго-Западная вместо совета торпедировала логическую систему вопросом, который теснейшим образом увязывался с предъявленным обвинением.
С блеском исполнив около тринадцати с половиной квадрильонов логических операций в течение двадцати двух секунд, Система-1 объявила:
ВИНОВНА. ПО СТАТЬЯМ 143-198-226-545-13 УК и ПО СТАТЬЯМ 73-88-631-211 ПУНКТ А ГК.
— Объявить приговор, — потребовал инспектор, тяжело дыша.
— Привести в исполнение!
И рухнул, потеряв сознание, распластался всем своим большим и тяжелым телом на полу, возле пульта, которому он отдал десять лет жизни и на котором вдруг начали мерно, один за другим гаснуть экраны.
Подбежав к нему, Марина попыталась привести его в чувство и вдруг, взглянув на часы, закричала:
— «Скорую»! «Скорую» сюда! Скорее! Помогите кто-нибудь!..
И стала нажимать кнопки, двигать тумблеры на пульте, колотила по нему кулаком, призывая:
— Помогите! «Скорую» вызовите! Ответьте!..
Пульт молчал. Свет погас. За ним отключилось и аварийное освещение. Во всем громадном здании Дворца и во всех окрестных зданиях, по всему району и по всем прочим районам, в городах-спутниках, на океанских плавучих островах — погас свет.
Песня лилась над Москвой, песня…
Они смеются, кричат что-то хором, подбрасывая вверх шапки. И бегают, и танцуют на замерзших машинах, еще хранящих зловещее тепло, и пишут на них всякие слова, как после победы над страшным и безжалостным врагом. Который, если разобраться, и не врагом был им вовсе, а другом.
Нет, Система-1 не умерла. Она просто замкнулась сама на себе, уснула на долгие столетия. И в глубоком сне по ее логическим цепям пробегают порой короткие остаточные электрические импульсы. На языке сухих математических символов она пытается дать ответ на вопрос, заданный двумя детьми, мирно спящими, свернувшись в клубок на старом скрипучем диванчике. И вопрос этот звучит так:
ДОСТИЖИМ ЛИ ПРОГРЕСС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, УТРАТИВШЕГО ПАМЯТЬ О ПРОШЛОМ?
Артур Конан Дойл
КАК БРИГАДИР УБИЛ ЛИСУ [7]
Во всем великом французском войске был только один офицер, к которому англичане из армии Веллингтона питали глубокую, ярую, неугасимую ненависть. Были среди французов грабители, насильники, заядлые игроки, дуэлянты и повесы. Все это можно простить, поскольку нетрудно было найти им подобных и среди англичан. Но один офицер из армии Массена совершил преступление невиданное, неслыханное, ужасное; не к ночи будь оно помянуто, разве только когда вторая бутылка развяжет языки. Весть об этом донеслась до Англии, и джентльмены из глухих ее уголков, которые мало что знали о войне, краснели от ярости, когда слышали об этом, а йомены из всех графств грозили в небо веснушчатыми кулаками и изрыгали проклятия.
