о чем.
Госпожа полицейская совершенно не была похожа ни на тех, кто проматывает значительное наследство, ни на ту, кто стремилась замуж. Да и вряд ли на службу её толкнула нужда. Вспомнить хотя бы тот самый саквояж, с которым Надежда тащилась сквозь весь лес. Дорогой, с гербом Адлербергов… Всё это, конечно, так. Но что бы тогда наследнице Огонь-Догоновских-Адлербергов делать на службе в маленьком провинциальном городишке на краю Империи? Навряд ли она отправилась сюда добровольно. В это Андрей поверить никак не мог.
— Что же вы от меня хотите? — Тихо спросил маг.
— Вы уж, верно, знаете барышню Огонь-Догоновскую получше меня. И я, уж простите, не верю, в то что она оказалась здесь случайным образом. Хочу прямого и честного ответа: вы здесь для того, чтобы разобраться с наследством Владимира Александровича?
Иванов остановился напротив мага, скрестив руки на груди. А Андрей не знал, плакать ему или смеяться. Потому что он уже был ни в чем не уверен. Нет, конечно нет, они случайно набрели сюда, когда он смело предложил сократить путь. Но так ли это на самом деле? Случайным ли был этот путь? Да, в самой Наде не было ни капли магии, это Андрей видел совершенно чётко. Но её мать — талантливейший и один из сильнейших магов своего времени. Может ли быть такое, что его нахождение здесь — спланировано?
Чувствуя, что ещё немного и он точно начнёт сходить с ума, Андрей усилием оборвал тревожный поток мысли. Поднял глаза на Иванова, который всё ещё ждал ответа.
— Не думаю, что вашим исследованиям что-то угрожает, однако я всё же советую задать этот вопрос самой Надежде Ивановне.
— Я так и знал, — Иванов скривился так, будто увидел в своей обеденной тарелке разделанную лягушку. — Вы все здесь заодно.
И по всей видимости, не желая больше находиться в одной комнате с Андреем ни секунды, изобретатель зло и громко топая, ушёл из гостиной. Почему-то Голицыну казалось, что Иванов всю ночь так и не сомкнет глаз, предпочтя всё отведенное ему время потратить на свои драгоценные изыскания.
Маг снова потянулся за портсигаром. Пересчитал количество сигарет. Восемь. Восемь сигарет, четыре часа одиночества, двадцать лет разницы во времени. Андрей нежно погладил оставшиеся сигареты и после короткого колебания всё же потянул одну, закурил.
За окном спустилась бархатная, летняя ночь.
Ночь прошла спокойно. Андрей время от времени подбрасывал дрова в камин, как мог бодрился, до последнего предпочитая не тратить магическую энергию. Кто знает, для чего она могла понадобиться в скором времени. Когда стало клонить в сон, принялся делать гимнастику. Поприседал, поотжимался, помахал руками. Хотел больше времени уделять тренировкам? Вот, бойтесь своих желаний, Андрей Сергеевич.
Когда большие напольные часы в гостиной в виде Биг-Бена пробили пять, явилась Надя. Андрей с удивлением отметил перемены в полицейской. Надежда предпочла сменить форменный китель на свободную юбку и рубашку. Ни дать ни взять барышня с телефонной станции. Впрочем, чего кривить душой, такой незатейливый наряд красил Наденьку. Ох и зря она отказывалась от предложения Андрея сменить форму на бальные платья.
Очень уж хотелось расспросить полицейскую по поводу наследства и всего прочего. Но Андрей ужасно устал за прошедшие сутки и всё же решился отложить душеспасительные разговоры на потом. Сейчас — спать.
Но отдохнуть толком не удалось. Уже к семи его соседи по комнате начали ворочаться, вставать. Андрей, привыкший спать чутко, никак не мог не прислушиваться к посторонним звукам. К восьми пришлось окончательно проснуться. Ещё более разбитым, чем ложился. И жутко голодным. Впрочем, это была не только беда Голицына.
Робкие шепотки собравшегося в малой гостиной общества крутились вокруг завтрака и кухни. Андрей с тоской припомнил булочки, что подавали в поезде на пути в Ельню. И какой чёрт его дёрнул пойти пешком?
Первой мысль, летавшую в воздухе, рискнула высказать Дуня. Кажется, это та, что была постарше. Во всяком случае, это была та из сестёр, что Андрею сразу не понравилась.
— Господа дознаватели, — запричитала она плаксивым голосом на манер деревенских жителей. — Может, сходите поначалу в подвал-то? Вдруг на кухне что осталось, или наколдуете чего? — Просящий взгляд упёрся в Андрея. — Сколько уж голодные сидим, живот к спине прилип…
— Да, кушать хочется, — подтвердила Груня.
— Девочки, — дворецкий был на страже нравов. — Прежде всего надо узнать, что произошло с Владимиром Александровичем.
Горничные пристыженно замолкли. Андрей поймал на себе вопросительный взгляд Нади. Вздохнул.
— Барышни правы. На полный желудок и поиски пойдут быстрее, верно, Надежда Ивановна?
— Конечно, — полицейская важно кивнула. — К тому же на кухне тоже кто-то должен быть.
Предложение было встречено единодушным одобрением. Андрей внутри возликовал. Есть ему сейчас, пожалуй, хотелось даже больше чем спать и курить.
Оставшимся в гостиной было строго-настрого запрещено уходить дальше первого этажа. Хорошо знакомый для кого-то особняк мог оказаться полон непредсказуемых и неприятных сюрпризов.
В подвал вело три хода: один из холла, второй со двора, третий — из зимнего сада. Но первые два были недоступны. Дверь из холла оказалась заперта. Ломать её полицейская запретила, открывать магическим способом отказался Андрей, не зная, какие последствия это может повлечь.
Ход на кухню со двора оказался завален мусором. Интересно, что Андрею эта куча хлама, которую они заметили накануне, подходя к дому, виделась горой кирпичей — вот-вот собирались что-то строить, да и сгрузили сюда на время.
Пришлось идти кружным путём — через зимний сад.
Стеклянный купол сада накануне как-то не привлёк внимания Андрея в потёмках зимнего вечера. Но при свете летнего дня (время в реальном мире и мире летнем за ночь удивительным образом синхронизировалось), тот серел грязными окнами. Что ещё удивительней, купол держал на себе своды второго этажа. Чтобы стеклянная конструкция на вершине здания — это ещё Андрей в столице видывал. Но чтобы стекло и металл держали стены второго — такое впервые.
Ветхая дверь поддалась не с первого раза. Закрыто не было, но дерево так рассохлось, что открывать пришлось с трудом. Внутри стоял затхлый запах сухой земли и пыли. Широкое крыльцо и лестница, уходившая вниз. Андрей не сразу сообразил, в чем дело, какая еще лестница, если они и так на уровне первого этажа? А потом понял, что затейливая фантазия Адлерберга явно не давала владельцу покоя.
Зимний сад уходил под землю, куда-то аккурат на уровень подвала. По всей видимости, прохлада земли и большие окна, сквозь которые поступал солнечный свет, создавали идеальный баланс для местной флоры. Что именно росло в
