его найдешь. Потому что захочешь чувствовать оборотней на инстинктивном уровне.
— Возможно, — ответила я и снова уткнулась в книгу.
Вскоре отыскав нужное заклинание, я попросила у Даймона соль и масло. Отрезала небольшой пучок своих волос и гривы Тима, пока он обгладывал козью ногу. Развела огонь в глиняной вазе и провела ритуал маскировки.
Все светящиеся знаки исчезли. В глазах погасло золотое сияние. Мои волосы вновь обрели светло-медовый оттенок. Но я не перестала видеть магию. Она лучилась от меня меньше, будто я начала ее контролировать, однако осталась визуально доступной.
— Это твоя способность видеть других ведьм, — пояснил Даймон, провожая меня и отдохнувшего, наевшегося Тима к калитке.
— Не знаю, ненавижу я вас или благодарна, — вздохнула я.
— Ты меня не ненавидишь, — вдруг сказал он, заставив меня посмотреть в его выразительные голубые глаза, отражающие целый калейдоскоп эмоций. — Если будут вопросы, приходи.
— Д-да, — покивала я. — У меня на руках дневники Вегарда Храброго и Клемента Одноглазого. Буду рада, если вы поможете мне их изучить.
— Только умоляю, не за ужином! — вмешался Ян.
— Ты пригласил Стейшу на ужин? — спросил у него отец.
— Но я ничего не ответила, — напомнила я.
— Неужели ты мне откажешь?
Да, ему бы я отказала. Но не Даймону Эверсону.
Снова поймав на себе его взгляд, я поправила ремни сумки на плече и вышла со двора.
— Я приду, — тихо сказала, уходя. — И принесу дневники.
Ян изобразил обматывание веревки вокруг шеи и повешение с вываливанием языка, на что я засмеялась и, последний раз взглянув на его отца, поспешила вернуться домой. Ведь мне не терпелось кое-что проверить…
— Стейша, где ты пропадала?! — напала на меня мама, едва я появилась на пороге. — Отец гневается!
— Я кормила Тима, — ответила, почти не соврав, и обратила внимание на сидящих за обеденным столом Инари и Алаиса.
Что и требовалось доказать, моя сестра не была ведьмой. От нее не исходило ни единой волны магии. Лишь крохотная искорка над головой, отвечающая за ее умение изредка погадать на любовь.
— Доброе утро, Стейша, — кивнул мне Алаис, даже не подумав встать в знак галантности.
— И тебе, — бросила я. — Привет, Инари. Как дела?
— Ох! — картинно вздохнула она. — Всю ночь не спала. О тебе думала. Не нравится мне, что камни показали. Надо бы еще раз кинуть.
Я закатила глаза, а мама запричитала:
— Послушай сестру, дочка! Она добра тебе желает! Нельзя же с лагерником жизнь связывать!
— Мама, очнись, я ни с кем ничего не связываю. Это было всего лишь гадание. Одно из тех неудачных, которые Инари раньше каждому второму проводила.
Моя сестра возмущенно округлила глаза.
— Стейша, как ты смеешь? Тогда я была неопытной ведьмой, совсем ребенком. Но в последние годы я ни разу не ошиблась, потому что моя сила окрепла… Ой! — пискнула она, схватившись за живот.
— Что с тобой, пышечка? — спохватился Алаис.
— Кажется… началось… — всхлипнула она и вся сжалась.
— Началось! — запаниковала мама. — Началось! Торрос! — крикнула, выбежав на веранду. — Торрос, беги скорей сюда! У Инари схватки! Стейша, ну что ты стоишь?! Зови Рэйгел Эккер и Олондов!
Пока меня не начали обвинять в преждевременных родах сестры, я поторопилась отнести сумку с книгами в комнату и отправилась за Рэйгел Эккер — лучшей повитухой в деревне.
Во дворе столкнулась с отцом.
— Стейша, что это такое?! — требовательно спросил он, держа в руках мой топор.
— Это мое! — Я отняла у него оружие и занесла за спину.
— Я велел тебе бросить эти глупости! — на всю улицу заорал он. — Вот задам — будешь знать!
— Пап, Инари рожает. Я пойду позову Рэйгел Эккер.
— Разговор еще не окончен, бестолковая девчонка! — предупредил он меня в спину. — Завтра поговорим!
Спрятав топор за цветочной клумбой, я пошла к дому Эккеров.
Рэйгел, разумеется, встретила меня холодно. Сразу с порога обдала ледяным взглядом и сквозь зубы процедила:
— Зачем пришла? Мне с тобой не о чем разговаривать. Я уже говорила, оставь Гилли в покое…
— У Инари схватки, — коротко ответила я, игнорируя ее агрессию. — Она у нас.
Не сказав ей больше ни слова, я пошла к Олондам и оповестила их о значимом событии. Счастливые, что их любимый сын с минуты на минуту станет отцом, они не переодеваясь помчались в наш дом.
Другого места для родов, как моя кровать, не нашлось. Якобы она оказалась самой удобной для Инари. Хотя я прекрасно знала, что сестра тем самым просто хотела отомстить за мои слова. Была готова пожертвовать комфортом в столь тяжелый час, лишь бы задеть меня.
До самого вечера Инари мучили схватки. Я только успевала кипятить воду, менять простыни и прожаривать полотенца на раскаленных углях. Орала она так, будто ее живьем четвертовали. Бабули шептались, что это от грядущего полнолуния, но причина была намного прозрачнее. У Инари оказался крупный плод. К закату она наконец родила здорового мальчика, и все занялись организацией застолья. Когда у нас во дворе стало так много народу, что про меня забыли, я забрала дневники охотников, вывела из сарая Тима и улизнула.
Я была искренне рада за сестру, но я знала, чем закончится гулянье. Отец выпьет, начнет хвастаться какая у него умница Инари и молодец Мелчер, а потом рассказывать, какая непутевая я. Сочувствующие тут же станут сватать мне всех холостяков в округе. А меня тошнило от этого круговорота семейных скрепов: выйти замуж, нарожать детей, развести хозяйство, из сыновей воспитать сухарей, дочерей поскорее сосватать, стать бабушкой в тридцать шесть, а позже превратиться в сварливую старуху. Не о такой жизни я мечтала.
Запах дыма от костра я почуяла задолго до прихода к хижине. Ян жарил мясо со специями на решетке, а его отец накрывал на стол посреди дворика.
Ночь стояла теплая. Москиты не донимали. Так что ужин на улице был кстати.
— Привет, Стейша Корнс! — улыбнулся мне Ян и, выбрав из емкости с маринадом кусок мяса посочнее, протянул Тиму. — Держи, котяра. На тебя я тоже рассчитывал.
— Разве ты не должна быть на семейном празднике? — спросил Даймон Эверсон, ставя графин с морсом посреди стола.
— Я решила не портить его своим присутствием, — ответила я. — Вы тоже моя семья. Сами сказали.
— Он уже понял, что погорячился, — пошутил Ян. — Садись, где тебе удобно. Все уже почти готово.
Ужин в исполнении Яна мне понравился. Эверсоны оба прекрасно готовили. Жизнь без хозяйки в доме научила их самим о себе заботиться. Деревенских мужиков не приучишь даже свои портянки постирать. Поэтому-то женщины и вздыхали
