это лучшее время года.
– В Париже?
Джастин мысленно перебирал доводы для отказа – горячий сезон кинопремьер! где они собираются жить? во сколько это обойдется? – но промолчал, потому что всегда старался угодить Ники и не был готов к этому разговору. Потом он задумался о Париже, наполненном духом кинематографа «новой волны», о возможности посмотреть фильмы на французском в парижских кинотеатрах, посетить дворец Шайо, а может быть, даже аэропорт Орли.
Морт взял трубку и объяснил, что они перевезут во Францию машину, проведут в Париже несколько дней, а потом поедут на юг – или в Швейцарию, или в Бретань. Автомобиль теперь можно доставить через Ла-Манш на самолете.
– Я не хочу лететь самолетом! – не задумываясь, возразил Джастин. – Нельзя разве морем, как все нормальные люди? Я не люблю летать.
– Ты же летал.
– Это было сто лет назад на пляже, не считается. К тому же самолет потом разбился.
– Это главная причина?
– Нет… – Джастин не сразу нашелся с объяснением. – Мне не нравится в больших аэропортах.
– Тогда все в порядке! – обрадовался Морт. – Аэродромы нужной нам авиакомпании совсем небольшие.
В тот период полеты были для Джастина болезненной темой и вызывали исключительно отрицательные эмоции. Обычно он об этом даже не задумывался – вся работа была в Лондоне, так что летать не приходилось, и поэтому он даже не оформил себе паспорт. Перелеты стоили слишком дорого – дешевые билеты продавались только на чартерные рейсы в популярных курортных направлениях, которые Джастина не интересовали.
Он еще не забыл свой первый и единственный полет. Судьба, впоследствии постигшая аэроплан, вызывала смешанные чувства: с одной стороны, облегчение оттого, что сам он в тот момент не летел, а с другой, яркие воспоминания о том, как тесно и неудобно было в крошечной кабине, как мало видно, как все тряслось и люк не открывался изнутри. Несколько раз Джастину снилось, что он не может выбраться из падающего аэроплана, и эти сны, пусть не кошмарные, оставили по себе стойкое впечатление. Крушение пассажирского авиалайнера рядом со школой вызвало скорее интерес, чем страх, и тем не менее тоже надолго врезалось в память.
– Пап, у меня паспорта нет.
– У тебя несколько недель, чтобы его оформить, – ответил Морт.
– Да понятно…
Джастина смущало и другое: в апреле-мае ему уже будет двадцать шесть, после стольких лет самостоятельной жизни странно ехать на отдых с сестрой и родителями. Интересно, что по этому поводу думает Аманда? Захочет ли она взять с собой Фила? А если так, стоит ли Джастину пригласить свою потенциальную новую девушку, Изабеллу? Или, если не выйдет с ней, то какую-нибудь другую? Поместятся ли в машине шесть человек?
Разговор окончился ничем, и все же на следующей неделе Джастин подал заявление на паспорт. Еще он поговорил с Амандой. Та тоже не горела желанием провести отпуск с семьей, да и Ники в разговоре с ней призналась, что их с Мортом самих несколько смущает перспектива путешествия со взрослыми детьми. Тем не менее после этого разговора Аманда кое-что заподозрила.
– Я думаю, папа переживает о здоровье, – объяснила она Джастину. – Его астма усугубилась, в последнее время он несколько раз делал рентген. Я сразу удивилась, с чего бы ему досрочно выходить на пенсию. Думаю, поэтому.
– Вот как… – протянул Джастин, испытывая теперь еще большую неловкость по поводу поездки.
И все же поездку запланировали. Морт и Ники полностью оплачивали путешествие. Предполагалось ехать и жить вместе, а в остальном Джастин и Аманда были предоставлены самим себе. В конце мая Джастин через весь Лондон отправился к родителям и провел ночь в свободной спальне, которая до отъезда в университет была его комнатой и навевала воспоминания, несмотря на ремонт и перестановку.
На следующий день вся семья выехала на машине Морта в Саутэнд-он-Си, где находился небольшой аэродром, в прошлом принадлежавший Королевским ВВС. После окончания Второй мировой его перепрофилировали в гражданский аэропорт, и теперь отсюда летали немногочисленные пассажирские рейсы малой дальности, главным образом во Францию и Северную Европу. Взлетно-посадочная полоса была всего одна, а функции терминала исполняли старый военный ангар и бараки.
Среди прочих аэродромом пользовалась авиакомпания «Бритиш Юнайтед Эйр Феррис» (БЮЭФ), обслуживавшая рейсы на Нормандские острова и во Францию. Ей принадлежал двухмоторный самолет «Бристоль 170 Суперфрейтер», и Джастин заранее изучил информацию о нем. В целом БЮЭФ имела хороший рейтинг безопасности, и все же самолеты этого типа нередко попадали в аварии. Устаревшую модель, разработанную в годы войны для перевозки солдат и материальных ресурсов, в мирное время адаптировали для перевозки автомобилей, расширив фюзеляж и проделав люки в выпуклом носовом отсеке.
Как в детстве, Джастин с Амандой ехали на заднем сиденье и всю дорогу почти не разговаривали. Когда за окном показался неуклюжий самолет, на котором им предстояло лететь, Джастин постарался отогнать нарастающее беспокойство – делиться своими тревогами с родными не хотелось.
Они припарковались на территории, предназначенной для пассажиров БЮЭФ, оставили багаж в машине и прошли в здание терминала. Учитывая его непрезентабельную наружность, Джастин был настроен критически, и для него стали сюрпризом современная обстановка внутри, хорошо отлаженный процесс приема пассажиров, кафе с бесплатными домашними закусками, просторный и удобный зал ожидания.
Через большие окна они смотрели, как сотрудники аэродрома заводят в грузовой отсек машину Морта и три других автомобиля. Когда пришло время посадки, члены экипажа вышли лично поприветствовать пассажиров. Джастин, верный своей привычке вести записи, отметил регистрационный номер самолета: G-AMWA.
Впечатление продуманной современности рассеялось, как только они ступили на борт. Обстановка в салоне сразу напомнила пляжный аэроплан. Кресла, обтянутые грубой холстиной, располагались впритык друг к другу и за долгие годы просели так, что превратились почти в шезлонги. Ремни не регулировались и в застегнутом виде свободно лежали на коленях. Свет снаружи проникал в салон через несколько маленьких иллюминаторов. Все недвусмысленно говорило о том, что это бывший военный самолет времен Второй мировой.
Перелет из Саутэнда в Кале занял меньше часа, а по ощущениям тянулся вечность. Для разгона самолет проехал едва ли не всю взлетную полосу, мучительно подпрыгивая на неровностях бетона, с ревом поднялся в воздух под небольшим углом и медленно описал несколько кругов, прежде чем двинуться к морю. В салоне все тряслось и вибрировало под оглушительный шум двигателей. Со своего места Джастин видел в иллюминатор правый из них – громоздкий поршневой мотор в потертом, залитом маслом корпусе.
Когда самолет начал снижаться для посадки в Кале, в иллюминаторе показался мыс Гри-Не, и Джастин вновь будто перенесся в прошлое. Вся поверхность была изрыта воронками – вероятно, от бомбардировок или артиллерийских обстрелов. Шел 1970 год, Вторая мировая закончилась четверть века назад, а следы военных действий до сих пор уродовали землю. Впрочем, поразмыслить об этом
