Но позже, когда два официанта направились к магазинчику деликатесов Джолли, неся гору опустевших подносов из-под закуски, Джо и Дульси покинули крышу и неслышно последовали за ними, не сводя глаз с умопомрачительных остатков пиршества.
Магазин Джолли обслуживал большинство местных торжеств – вернисажей, свадеб и самых изысканных вечеринок. То, что не съедали гости, Джордж Джолли раскладывал на бумажные тарелочки и выставлял в переулке позади своего магазина к вящему удовольствию окрестных кошек.
Впрочем, и без всяких торжественных поводов старик выкладывал всевозможные вкусные объедки по нескольку раз в день, но остатки с праздничного стола были просто восхитительны. Поэтому сообразительный кот, просмотрев колонку светской хроники в газете или просто воспользовавшись собственным нюхом, мог получить в переулке у Джолли обед столь же роскошный и изысканный, какой подавали в домах самых богатых и именитых обитателей Молена-Пойнт.
Однако проулок за магазином служил не только местом первоклассного дармового угощения. Так уж сложилось, что он стал чем-то вроде городского варианта кошачьей «охотничьей тропы» – нейтральная территория, не принадлежащая никому в отдельности.
Некоторые люди считают кошек затворниками и индивидуалистами, но это не совсем так. Любой представитель кошачьего племени сказал бы вам, что кошка просто более восприимчива, чем собака, что у нее более утонченные взгляды на взаимодействие с себе подобными.
Когда несколько кошек оказываются в переулке одновременно, они не ходят друг за другом по кругу, ворча как дурно воспитанные псы – разумеется, если только это не перевозбужденные соперничеством коты. В обычной ситуации они рассаживаются, чтобы неторопливо друг друга изучить, общаясь воспитанно и добропорядочно: подергивая ухом, помахивая хвостом, следуя давно заведенному протоколу, которым установлено, кто должен уступать дорогу и кому положено самое теплое местечко на солнышке или на привилегированной скамейке, что бы вздремнуть после обеда.
Так в переулке у Джолли возникло что-то вроде кошачьего информационного центра, удобной и доступной почты, где по запахам на вазонах и дверных проемах можно было узнать, кто из кошек на сносях или недавно обзавелся потомством, а кто готов к любовным утехам, и не появился ли в городе новенький.
Лишь у тарелки с едой возникали серьезные потасовки в борьбе за первенство, но Джордж Джолли не терпел драк.
Такой порядок вполне устраивал Джо и Дульси, несмотря на ту пропасть, которая отделяла их от сородичей. В конце концов, все кошки и коты уникальны. Незнание человеческого языка не делает других хуже или недостойнее; каждый вкушает радости этого мира на свой манер. И многим ли из его собратьев, подумал Джо, действительно захотелось бы читать газеты или пользоваться телефоном?
Но сегодня вечером переулок, где вьющиеся стебли прикрывали мусорные баки, был в полном их распоряжении. Это был их персональный уголок цивилизованного мира, мягко освещенный с обеих сторон коваными фонарями и наполненный ароматом жасмина.
Официанты исчезли в магазине, но старик, похоже, ждал визитеров: как только кошки развалились на теплом камне мостовой, задняя дверь открылась, и показался сам Джордж Джолли в неизменном белом фартуке, который охватывал весь его обширный живот и едва позволял ему нагнуться и опуститься на колено, чтобы собственноручно поставить перед ними картонную тарелочку, где были выложены кусочки копченой лососины с мелко рубленным яйцом и белужьей икрой.
Они направились к угощению, признательно мурлыча, а Дульси – еще и изящно помахивая хвостиком. Джордж Джолли смотрел на них с улыбкой и довольно кивал. Ему нравилось устраивать для кошек такие пирушки – удовольствие, с которым они принимали его подношения, приводило его самого в полный восторг.
Он снова наклонился, чтобы погладить их, а затем вернулся к себе на кухню: хороший повар не должен своим присутствием мешать гостям наслаждаться едой. Склонившись над тарелкой, они слизывали ароматные икринки, когда какая-то тень пронеслась по небу с крыши на крышу, а затем на карнизе появился черный кот; неторопливо ступая, он осмотрел их и полную деликатесов тарелку.
Соскочив на матерчатый козырек, а с него на мостовую, кот вразвалочку направился к ним. Вызывающее ворчание рокотало в его горле, и это был рык алчности и превосходства.
Дульси пронзительно мяукнула и застыла, приподняв лапу с выпущенными когтями, а Джо бросился на него, готовый разорвать чужака в клочья. В этот миг дверь распахнулась, и из нее выскочил Джордж Джолли со сковородкой в руке.
— Не драться! Вы, кошки, не смейте! В моем переулке вести себя хорошо!
Джо и Дульси отступили, глядя друг на друга, но Азраил не двинулся с места, продолжая рычать и наплевав на Джолли.
— Ты, черный зверь, брось это. Не сердить меня! — Джолли слегка потряс сковородой. — Кушайте спокойно, иначе я не буду кормить вас. Я забираю тарелку.
Он сурово посмотрел на всех троих.
— Я выношу свою лучшую импортную еду не для того, что бы вы вели себя как уличный сброд. Вы кошки из Молена-Пойнт, а не какие-то безродные попрошайки. Кроме тебя, — сказал Джолли, глядя на Азраила. — Я не знаю тебя, черный зверь. Ну и ладно, откуда бы ты ни явился, зарычишь еще раз – получишь по морде.
Джордж Джолли и не предполагал, какое действие возымеют его слова. Он и представить себе не мог, что все трое прекрасно его понимают, он просто считал, что его тон слегка испугает и, возможно, пристыдит их. Он строго взглянул на Азраила; тот в ответ сверкнул янтарными глазами, в которых полыхала ярость, и медленно стал подступать к старику, напружинившись, словно собирался броситься ему прямо в лицо.
— Ты что, угрожаешь мне? — повысил голос Джолли, помахивая сковородкой. — Учись хорошим манерам, а то будешь рычать на живодерне.
Он пристально смотрел на Азраила, пока тот не попятился, хотя головы не опустил и свирепо продолжал рассекать хвостом воздух. Затем кот развернулся и горделиво удалился; Джолли не спускал с него глаз, пока грозный Ангел Смерти не скрылся в ночи.
Джо и Дульси не видели Азраила, пока несколько часов спустя не отправились прогуляться по крышам. Бледные облака закрыли луну, стояла полная тишина; летучие мыши тоже угомонились: может, уснули, а может и нет – кто знает, что они там делают, вися вниз головой в укромных уголках под крышами? Интересно, почему летучие мыши охотятся не каждую ночь? Возможно, думал Джо, это как-то связано с появлением луны, хотя какое им до нее дело, если они охотятся при помощи своих радаров? От причудливой игры лунного света и теней крыши вокруг казались мраморными. Сверху донесся крик сипухи, от него по спине побежали мурашки. Даже Серый Джо с почтением относился к мощным совиным когтям и клюву.
