— Вот, отец, возьми прямо сейчас.
Ладно, черт с тобой, садись! — согласился мужчина.
Едва только они успели отъехать, как стоящий неподалеку молодой человек, которому все же удалось незаметно проследить за бдительным "Лелем", по непреднамеренной наводке Людмилы, вытащил из кармана сотовый телефон, и набрав номер, сообщил.
— Он поехал в аэропорт.
— Точно? — спросил абонент.
— Точно! — утвердительно ответил молодой человек. Я слышал, как он договаривался с частником. Записывайте номер машины, — ОК 809 СО, серая девятка.
Группа оперативников восьмого ялтинского отделения милиции, состоящая из трех человек, прибыла в аэропорт. Двое из их, выйдя из машины, направились к центральному входу. Третий остался на стоянке поджидать известную машину, которая вскоре и подъехала к означенному месту.
Константин Кустовской, вышедший из нее, направился к зданию аэровокзала, на ходу размахивая из стороны в сторону черно-синей спортивной сумкой. Его походка была быстрой и целеустремленной, и он вскоре обогнал двоих оперативников, прибывших по его душу. Однако в это время раздался предупредительный свист третьего, заставивший его насторожиться и испуганно вздрогнуть. Он резко оглянулся назад и увидел за своей спиной двоих людей в штатском, пристально глядящих на него.
— Черт! — выругался про себя Константин. — Черт! — Похоже, его все-таки выследили.
Он резко ускорил шаги, направляясь к дверям аэровокзального здания, и оглянувшись еще раз, увидел, что эти двое, и еще один, присоединившийся к ним, бегут следом.
— Черт! — сплюнул он, и все еще глядя назад, резко отворил стеклянную дверь, в тот же миг столкнувшись с идущими навстречу девушками, после чего, выслушав их возмущенную тираду, поспешно извинился и побежал дальше, вглубь здания. Трое мужчин, преследовавших его и не обративших на себя абсолютно никакого внимания уже вышедших на улицу Серафимы и Ирины, быстро проследовали за ним.
— Эй, ты! — крикнул на ходу один из них. — А ну, стой!
Кустовский продолжал бежать, хоть с глубоким отчаянием и осознавал, что это уже бесполезно.
— Стой! — властно крикнул ему второй. — Как тебя там, "Лель", кажется.
Констонтин, которого после слова "Лель" мгновенно кинуло в жар, безнадежно замедлил шаги. И через минуту, подбежавшие к нему с двух сторон оперативники, взяли его под охрану. Они провели красавца назад через зал ожидания, и, усадив в машину, преспокойно отвезли в отделение милиции.
— Ну, что, красавчик, завтра с утра отправишься в любимую столицу! — сообщил ему в приемной дежурный майор. — А пока, давай-ка, шагай в камеру! — и посадив арестанта под замок, в пустующий обезьянник, майор вернулся на свое рабочее место.
— Проскурин! — обратился он к дежурившему сержанту, — отнесите с Хадаевым его вещи, а я пока чайку попью, жрать хочется, аж под ложечкой сосет.
— Хорошо, Дмитрий Семенович. Кстати, мы с Пашкой еще и со стола не убрали. Там сыр нарезанный остался и ветчина, а вот с хлебом проблема.
— У меня есть! — ответил ему начальник. — Надюха сегодня купила мне кулебяку.
Определив сумку Кустовского в камеру хранения, дежурные милиционеры вернулись в приемную и занялись текущими делами.
Павел Хадаев принялся за составление рапорта, а Володя Проскурин, улучшив минуту, решил пока позвонить подружке, без свидетельствующих начальничьих ушей.
Он еще не закончил разговора с Леночкой, когда в приемную вернулся майор.
— Проскурин, хорош уши натирать! — заметил он подчиненному.
— Поди, трепешься с тех пор, как я ушел!
— Сейчас, сейчас, Дмитрий Семенович! — ответил Володя, и наскоро попрощавшись с девушкой, повесил трубку, с обидой взглянув на майора.
— Нечего дуться, — ответил ему раздобревший после еды начальник. — Мне сейчас должны позвонить. — И он взглянул на часы.
— Да я и не дуюсь, с чего вы взяли-то?
— Да уж не без глаз, наверное вижу, какую кислую физиономию ты на меня скосил.
Володя, уличенный шутливо-благодушным тоном начальника, засмеялся.
— Так Вы меня прервали на самом интересном месте.
— Ха, ха! — загремел басом рассмеявшийся майор.
— Так ты, что со своей Ленкой сексом по телефону что ли занимался?
Павел Хадаев тоже рассмеялся, отреагировав на шутку начальника.
— Слышь, Вовик, а ты в следующий раз селектор включай, мне тоже послушать охота!
Володя открыл, было, рот, чтобы отпарировать насмешникам очередной шуткой, но в это время зазвонил телефон.
— Это, наверное, меня. — Сказал Дмитрий Семенович, и направился к аппарату.
Володя, сидящий у телефона, не стал дожидаться очередного повтора звонка и, опередив начальника, снял трубку.
— Алло!
— Дежурный, дежурный! Что у Вас опять стряслось?
— Хорошо, передайте ему, если он через пять минут не успокоится, пусть пеняет на себя.
— Сейчас не приедем.
— Потому, что машина на выезде.
— Пожалуйста!
Володя возмущенно закатил глаза и положил трубку.
— Опять эта Топоркова не может сладить со своим бугаем. Как наша смена, так их словно черт раздирает заниматься разборками! Так что, извиняйие, Дмитрий Семенович, звоночек не по вашу душу!
Начальник ничего ему не ответил, а как-то странно на него посмотрел.
— Чего это с ним? — подумал Володя.
Дмитрий Семенович измерил его взглядом задумчиво и в то же время удивленно, так, словно видел впервые. Спустя мгновение взгляд его почему-то и вовсе стал лишенным всякого присутствия в этой комнате, он явно думал о чем-то своем, и возможно очень для него значимом.
— Да, что с ним такое? — снова подумал Володя, однако вслух этот вопрос произнести не решился.
Майор, тем временем, отвернулся от него и подошел к сейфу, где хранились ключи. Быстро набрав код, он отворил тяжелую металлическую дверцу и вытащил два ключа, одним из которых был ключ от камеры хранения, а другим от камеры, куда был помещен новый арестант. После этого он снова повернулся к Володе и протянул ему один из ключей.
— Сходи в камеру хранения и принеси сюда вещи этого красавца.
— Что-то забыли внести в опись? — поинтересовался сержант.
— Не твоего ума дело! — резко ответил ему начальник.
— Хорошо! — покорно согласился удивленный больше прежнего Володя и отправился в камеру хранения.
Он принес сумку Кустовского и поставил ее на стол перед начальником. Дмитрий Семенович тут же поднялся со стула, и, взяв сумку, направился с ней к камере заключенного.
Константин сидел на обшарпанном табурете, прислонившись спиной к стене, когда раздался щелчок повернувшегося в двери ключа, и через секунду перед ним предстал тот самый майор, который определил его в обезьянник.
