Из тоннеля на шоссе вырулил маленький красный седан и остановился под кленами; из машины вышла какая-то невзрачная женщина. Джо и Дульси так сверлили ее глазами, что удивительно, как она этого не почувствовала.
Женщина прошла по дорожке к двухэтажному зеленому домику, остановилась, чтобы поднять утреннюю газету и принялась копаться в карманах, отыскивая ключи. Отперев дверь, она исчезла в доме.
В пяти кварталах отсюда рыжий «фольксваген» поднялся по холму и припарковался возле наполовину обшитого деревом коттеджа, окруженного по бокам сикоморами. Из машины вышла женщина, тоже одна, — изящная тонкая фигурка в черном деловом костюме. Она быстро вошла в дом, где спустя мгновение зажегся свет.
— Если это та самая воровка, — сказал Джо, — то она настоящий спец по маскировке.
Из-под крыши башенки доносилось жужжание пчелы, она кружила над кошачьими головами и время от времени пикировала, едва не залетая в уши. Дульси сбила ее лапой, обнюхала и отступила.
Высоко на холме в желтом коттедже открылась задняя дверь, оттуда появились мужчина и женщина в шортах. Пройдя через лужайку, они открыли садовый сарайчик и вытащили газонокосилку, грабли и лопату. Еще выше по склону, возле нового дома, где двор еще представлял собой голую почву, откуда-то из-за угла показалась женщина с корзинкой; она присела возле дорожки и стала копаться в земле, высаживая рассаду и осторожно утрамбовывая землю вокруг ростков. Джо зевнул.
— Они сажают траву, а потом им приходится стричь ее. Сажают растения, а потом должны их пропалывать.
Дульси скосила на него глаза.
— Я видела, с каким удовольствием ты катаешься на таких сочных лужайках.
— Ты имеешь в виду ту изъеденную гусеницами проплешину, которая принадлежит Клайду?
— Я имею в виду лужайки твоих соседей. Видела я, как ты нюхаешь цветочки, сидя у них на клумбах, когда считаешь, что тебя никто не видит.
— Это я охотился – на тех клумбах полно кротов.
Дульси не стала напоминать ему, что он терпеть не может кротов.
Они просидели на крыше больше часа, когда на шоссе с южной стороны показался голубой фургон, свернувший на боковую улицу прямо перед тоннелем. Поднимаясь по извилистому проулку, автомобиль пересек склон и вернулся, словно патрулировал местность, К тому времени уже семь семейств, не покладая рук, трудились в своих садах, несмотря на хмурое небо и порывистый ветер, — усердные домовладельцы, слишком добросовестные, чтобы проводить утро без дела. «В этом одно из преимуществ кошачьей жизни, — подумал Джо. — У кошек не бывает болезненных увлечений». Тем временем вдали над океаном появилась косая паутина дождя.
Голубой фургон притормозил возле двухэтажного здания в испанском стиле, стоявшего в глубине, за просторной угловой стоянкой. Останавливаться он не стал, а медленно прополз мимо, словно водитель искал подходящее место. Дом располагался углом, так что можно было видеть часть заднего двора, где пятеро членов семьи высаживали кусты и небольшие деревца. Фургон свернул за угол и остановился.
Оттуда вышла невысокая женщина в длинной юбке, свободном свитере и мягкой широкополой шляпе. Джо подался вперед, не спуская с нее глаз и подергивая обрубком хвоста. Она оглянулась, осмотрев соседние дома, а затем направилась на противоположную сторону улицы к белому оштукатуренному дому. Поскольку она шла с боковой улицы, ей наверняка был виден задний двор, но ее саму занятое садовыми работами семейство могло и не заметить. Кошки видели, как она бросила взгляд на задний двор и отвернулась, а затем подошла к парадной двери.
Им было не видно, как она звонит в дверь. Она тронула дверную ручку, снова оглянулась и вошла в дом. Очевидно, никто со двора ее не заметил, поскольку к дому никто не пошел. Возможно, она и сама была из этого дома, а может, и нет. Джо запрыгнул на крышу башенки. Приподнявшись повыше, он вглядывался в дом, чтобы определить его местоположение. Крутясь из стороны в сторону словно флюгер по ветру, он отсчитывал улицы.
— Пять домов вверх от сгоревшей студии Джанет. И четыре влево.
Они слезли по шпалерам, пробежали через двор, потом по дорожке, через парк над шоссе, затем вверх по извилистым улочкам, сквозь высокую траву пустошей, густые заросли ракитника и падуба, через лужайки и аккуратные цветники; они так неслись, что, когда добрались до голубого фургона, который оказался «Хондой» последней модели, что-то еще тихонько потрескивало в моторе, а шины и диски до сих пор были теплыми.
И снова номера машины оказались замазанными грязью. Но на этот раз Джо и Дульси поскребли засохшую глину и сумели отковырять достаточно, чтобы разглядеть калифорнийский номер 3GHK499.
Цифр, указывающих, в каком округе выданы номера, разумеется, не было. В Калифорнии это не практикуется. Машина могла быть зарегистрирована в любом уголке штата, только Макс Харпер может выяснить остальное, прогнав номер через информационную систему транспортного управления. Джо выводило из себя, что полицейские имеют доступ к сведениям, которые рядовой гражданин – и рядовой кот – получить не в силах.
С другой стороны, думал он, так и надо, полицейским и без того приходится несладко. А если дать штатским доступ к информации Управления автотранспортом, они такого там натворят, вовек потом не разберешься.
Оставив «Хонду», они пробежали по улице к оштукатуренному белому домику и увидели, что семейство все еще трудится в саду, освобождая корни от мешковины и опуская саженцы в землю. Там тонкие белые корешки связанных до поры кустов расправятся, словно голодные язычки, которые тянутся к пище.
На дорожке у дома стоял черный «Мерседес». Джо и Дульси вспрыгнули на капот, затем на крышу машины, оставляя отпечатки лап на гладкой поверхности, а оттуда перескочили на крышу гаража, покрытую округлой керамической плиткой.
Слева от них возвышалась двухэтажная часть дома. Окна обеих спален были открыты, ветерок раздувал прозрачные белые занавески. В первой спальне двигалась какая-то фигура, когда она повернулась к встроенному шкафу, на выпуклых складках мешковатой юбки и безразмерного свитера мелькнули блики света. Кошки подкрались поближе, распластались по черепице и прижались к стене, изогнувшись, чтобы осторожно заглянуть через стекло.
Женщина раскрыла двойные дверки шкафа и принялась рассматривать висящую там одежду. Ее растрепанные седые волосы не мешало бы как следует подстричь и основательно расчесать. Она выглядела так, будто прибарахлилась «по последней моде» на благотворительном базаре. Подол ее юбки лихо свисал на лодыжки в плотных чулках – такой стиль можно было счесть предвестником новой моды; ее туфли тоже могли бы вскорости выглядеть стильно, крепкие и прочные, такие особо ценятся среди бездомных бродяг. Просмотрев содержимое шкафа, Немолодая дама аккуратно взяла висевшее на вешалке маленькое платье из золотистой парчи.
