Дива скользнула взглядом и по Доналу, не задержавшись на нем даже на долю секунды.
Он ожидал, что она будет далеко не в восторге от того, как они организовали охрану. Но столкнулся с чем-то худшим, значительно более оскорбительным для себя — даЛивнова не желала замечать его присутствие.
А собственно, с какой стати он должен был её интересовать? Донал выполнял свои профессиональные обязанности. Дива была товаром, который он был призван охранять. И если бы ему пришлось закрыть её своим телом от пули наемного убийцы, то ведь он знал, на что идет, поступая на работу в полицию. Именно за это ему и платили жалованье.
— Как вам нравится в Тристополисе? — крикнул кто-то из репортеров. На нем была черная шляпа, он держал наготове блокнот и ручку.
— У вас тут замечательный туман. Смех среди репортеров.
Затем последовал обмен рукопожатиями, после чего на бетонированную площадку перед входом в аэропорт въехали три черных лимузина с затемненными окнами. Помощники члена Городского совета проводили диву в тот, что находился посередине. Она села в автомобиль, но не захлопнула дверцу, словно ожидая последней фотовспышки, последнего щелчка камеры.
Наконец она убрала с малиновой дорожки ножку в туфле на шпильке, и помощник захлопнул дверцу. Донал издал вздох облегчения. Это было первое возможное место нападения, и они успешно его миновали. Если все его люди будут постоянно начеку, день й ночь, не жалея нервов, на протяжении ближайших восемнадцати дней, они справятся.
Целых две недели…
Что ж, по крайней мере время пройдет незаметно, так как у них просто не будет возможности передохнуть. Правда, Донал рассуждал сугубо теоретически. Перед ним затормозила одна из полицейских машин, и Донал сел в неё. Другие автомобили из Управления выстроились в кортеж перед лимузинами и позади них.
Лейтенант оглянулся на самолет. Журналисты расходились, чиновники расселись по лимузинам. По трапу стали спускаться обычные пассажиры, которым разрешили покинуть самолет.
Их никто не снимал, никто не задавал вопросов о том, как им нравится в Тристополисе.
По обе стороны кортежа с дивой ехали полицейские на мотоциклах.
Все автомобили тронулись с места. Донал внимательно смотрел по сторонам.
Перед началом операции он думал заказать вертолет слежения, но туман великолепно заменял любой вертолет, обеспечивая отличную защиту от возможных снайперов на крышах. Собственно, здесь он их особенно и не опасался. Но вот ближе к центру, там, где много небоскребов, они могут представлять определенную проблему.
Правда, подумал Донал, вот там-то как раз, в каньонах из высотных зданий, туман будет явно не таким густым.
Черт!
Возможности для нанесения удара окружали его повсюду.
Лимузин дивы затормозил у «Экземплара». Здесь на тротуарах у отеля собрались уже не только журналисты, но и поклонники. Нервы Донала были на пределе, когда он поспешно выходил из автомобиля, держа перед собой удостоверение, чтобы охрана без задержки пропустила его в отель.
— Рад снова видеть вас, лейтенант, — произнес один из них, седовласый ветеран, которого Донал сразу же узнал: — Такое впечатление, что здесь все собрались, чтобы взять у вас автограф.
— Это они вас фотографируют. Разве вы не заметили? — Донал поспешно приветствовал старого знакомого, а сам внимательно оглядел окна в верхних этажах домов на противоположной стороне улицы. — Ладно, она идет.
Дива выходила из автомобиля. Полицейские взялись за руки, сформировав живую изгородь от все возраставшего хаэтического давления толпы. Народ, находившийся с краю, начинал давить все сильнее. Пляшущие язычки пламени над ступенями отбрасывали на диву золотистые блики. Она остановилась и помахала толпе — да не останавливайся ты на открытых местах, черт тебя подери! — а затем поднялась по ступенькам и оказалась под декоративным балдахином у входной двери.
Даже здесь опытный стрелок мог без особого труда «снять» её, как пташку с ветки. Донал махнул рукой швейцарам, чтобы те поскорее провели диву внутрь помещения. Один из них наклонился к певице, пробормотал приветствие и жестом пригласил войти. Дива вплыла в фойе.
Внутри гостиницы люди Донала уже были расставлены в нужных местах. Он немного успокоился.
И пока дива ехала в лифте, обслуживаемом человеком смиренного вида, а не духом, Донал взбежал по лестнице, перескакивая по три ступеньки зараз. Когда лейтенант добежал до четвертого этажа, он уже прерывисто и тяжело дышал, а тело покрылось потом в предчувствии тяжелого кросса.
Номер дивы находился на сорок восьмом этаже, слишком высоко даже для такого тренированного офицера полиции, как Донал, поэтому он прошел по коридору до лифта прачечной, где его уже ждал Левисон, придерживая медную дверь. Левисон прибыл сюда ещё до приезда кортежа. Он сонным голосом спросил:
— Какой этаж, сэр?
Но сам уже нажимал на кнопку с числом 48 и закрывал дверь, едва дав возможность Доналу войти. Кабина лифта рванулась, поднялась на несколько футов и загрохотала, после чего стала подниматься более плавно, постепенно набирая скорость.
— Приятно видеть тебя таким спокойным, — заметил Донал.
— Если сам комиссар Вильнар вам полностью доверяет, — отозвался Левисон с совершенно серьезным выражением лица, — какое может быть беспокойство?
— Ты совершенно прав. — Донал проверил свой «магнус». Все в порядке. — На твоем месте я бы тоже был совершенно спокоен.
— А на своем?
— Признаться, жутко боюсь. Жду не дождусь, пока гастроли закончатся и дива улетит куда-нибудь ещё, в какой-нибудь Рио-Экзотико.
— А… — Левисон кивнул, стрелка-указатель миновала деление 40, и лифт начал сбавлять скорость. — Вот почему мы все расслабились. Если вы так напряжены, значит, все под контролем.
— Приятно слышать.
Лифт с лязгом остановился, и Левисон распахнул медную дверь.
— Кажется, мы пребываем в полной готовности.
Двенадцать полицейских в форме выстроились вдоль коридора. Так же, как и детективы этажом выше и этажом ниже. Двое полицейских из группы Донала приоткрыли дверь номера, находившегося напротив номера дивы, и выглянули оттуда, широко улыбаясь.
— Эй, босс, Лев, не хотите чего-нибудь заказать в номер?
— Ради священного Аида…
— Шутка, Донал.
— Где ди?..
— Она идет. — Левисон коснулся руки Донала. — Вот.
Они подошли ко входу в главный лифт в тот самый момент, когда прибыла кабина с певицей, и золотые дверцы распахнулись. Из лифта вышла Мария даЛивнова, Великая Дива собственной персоной. Рядом с ней в подобострастной позе стоял старший менеджер отеля Уитроуз.
