— Я — ноль-пятый, понял вас!
— Ровно через три минуты начинайте!
— Понял, — ответил Мельников и приказал: — Начинаем действовать по моему выстрелу вверх, а сейчас — спокойным шагом по местам!
Рядом с капитаном осталось четверо: Полещук, Куренев, Ващук и Левченко.
— Вы — за мной! — коротко бросил Мельников и первым двинулся к столу, где расположился штаб боевиков.
Капитан отчетливо видел Акбара и Касыма. Они оба настороженно следили за русскими с автоматами. Их можно было понять. Совсем недавно эти шурави были пленниками в их руках. Они могли убить любого из солдат, избить, морить голодом. И вот теперь те приближаются с автоматами в руках.
Акбар не выдержал и, на всякий случай, взял в руки стоявший у стола автомат.
Приблизившись, Мельников обратился к Эршаду:
— Мои люди готовы. Десять человек я выделил. Куда их направить?
Эршад обратился на пушту к Акбару, и тот мгновенно с нескрываемым облегчением начал объяснять, куда подойти десяти шурави.
Краем глаза Мельников видел, как его ребята обступили полукольцом руководителей террористов. Капитан деловито посмотрел на часы. Осталось двадцать две секунды.
Эршад что-то зло сказал радисту. Тот поспешно, испуганно объяснял. Капитану было ясно, что речь шла об отсутствии связи.
Мельников опять бросил взгляд на часы. Пора!
Он вскинул автомат и выстрелил вверх:
— Руки вверх! Ни с места!!
Акбар мгновенно спустил предохранитель. Однако выстрелить ему не дал Полещук. Его короткая очередь и слова «Получай, сука!» слились, и отброшенный очередью Акбар выронил автомат и упал на пол, В разных местах ангара раздались короткие очереди. Было ясно, что солдаты Мельникова кое-кого вынуждены успокоить огнем. Мельников громко приказал:
— Всем на пол! — и взглянул на Эршада: — Что стоишь?! Переведи! Эршад поспешно по-французски, а затем на пушту перевел команду и первым опустился на пол.
В этот момент одни за другими распахнулись ворота, и в ангар со стороны взлетной полосы аэродрома с ревом ворвались бронемашины с десантом на борту, а с другой стороны, через другие ворота, толпой вбежали автоматчики. Они стремительно бежали вдоль стен, нагромождений ящиков и тюков, и вскоре рядом с каждым русским солдатом стояло по три — четыре французских.
К Мельникову подошел мужчина в штатском и на чистом русском языке произнес:
— Здравствуйте, товарищ капитан! Я — майор российской армии Терехов. С победой вас, Виктор Андреевич!
За шестьдесят миль от места назначения судно встретили два небольших траулера и три катера. Геллан сразу же понял, что под плотно натянутым брезентом на палубах траулеров спрятаны орудия, а на катерах — крупнокалиберные пулеметы и ракетные установки. Следуя под охраной этого своеобразного эскорта, сухогруз шел в юго-западном направлении еще два часа. Наступила ранняя южная ночь. Геллан и группа ученых, как обычно перед сном, находились на верхней палубе. Настороженно оглядываясь, они тихо переговаривались. Все понимали, что прибыли в заданный район. Это означало, что ночью может разыграться кровавая трагедия. Стрельцов, глядя на Геллана, с тревогой в голосе говорил:
— Наверняка Керим отдаст ночью приказ уничтожить экипаж. По-моему, мы должны что-то придумать.
— Что вы предлагаете, Андрей?
— Мне трудно что-то предложить, но вы, Эдвард, офицер и лучше нас должны знать, что необходимо сделать.
— Да, Эдвард, — поддержал Стрельцова Хинт, — берите на себя руководство. Мы в вашем полном распоряжении.
— Знаете, друзья, я все время, пока мы находились на этом судне, думал о сегодняшней ситуации.
— Ну и как? — спросил Левин.
— Я не знаю, как можно решить эту проблему, — откровенно признался Геллан.
— А если предупредить команду корабля? — неуверенно произнес Левин.
— Вряд ли нам поверят, — возразил Геллан.
— А если нам поднять восстание? — воскликнул Хинт.
— Это стопроцентный проигрышный вариант, — ответил Геллан и вдруг предложил: — А что, если нам сейчас зайти к Кериму?
— С какой целью? Убить его? — спросил Панкевич.
— Убить его можно только под водой, — сказал Геллан и пояснил: — Придем к нему якобы выяснить, когда будет погружение и не поможет ли он нам связаться с семьями. По-моему это выглядит нормально, по-человечески.
— Вы хотите сказать, что, прежде чем начинать решительные действия, мы должны выяснить его ближайшие планы, — растягивая слова, произнес Хинт.
— Да, именно так.
— Кто пойдет к нему?
— Я думаю, пусть к нам присоединятся Фор, Дорно и Филк. Думаю, что делегация достаточно представительная, чтобы ее выслушать.
— Я тоже так считаю, — поддержал Геллана Хинт, — вчера Керим мне сказал, что он сделал на ученых, находящихся на корабле, огромную ставку. На вас, Абрам, Андрей и Эдуард, он надеется, что вы сможете влиять на психику и поведение всех, кто будет там, на подводной базе. От Фора, Дорно и Филка он ждет полного жизнеобеспечения базы.
— А от вас чего он хочет? — спросил Левин, и рука его, словно автомат, поправила на носу очки.
— Немало, Абрам. Он понимает, что автоматами и пулеметами усмирить, в случае чего, людей там будет сложно, да и действия такие будут весьма схожими с поведением разбушевавшегося слона в посудной лавке. Мое же оружие действует сугубо избирательно, не причиняя вреда рядом находящимся людям и, что особенно важно, окружающим стенам, переборкам и тому подобному. Нельзя забывать, что наше жилище будет окружено огромной толщей воды.
— Притом соленой, — чуть улыбнулся Панкевич.
— Ну что, господа, — оторвал руки от поручня, идущего вдоль борта кормовой части, Стрельцов, — тогда вперед?
— Да, — согласился Хинт. — Я только позову французов и Филка.
— Хорошо. Через пять минут соберемся у входа в апартаменты Керима, — произнес Геллан и первым направился вглубь палубы.
Ни Геллан, ни ученые не видели, как в этот момент от спасательной шлюпки у борта бесшумно, словно тень, оторвалась фигура человека и быстро исчезла среди палубных механизмов и надстроек.
Это был один из приближенных Керима, знающий английский язык. Именно ему главарь поручил следить за американцем. Никто из участников беседы не видел и еще одного человека, оторвавшегося от стойки крана и метнувшегося за неизвестным.
Это был не кто иной, как Олег Понтин, единственный из русских солдат, кого взял на борт сухогруза Керим. Понтин думал, что главарь оставил его при Геллане как денщика. На самом деле Керим решил, что когда надо будет узнать о возможных тайных действиях Геллана, то это можно будет сделать через Понтина, подвергнув его пыткам.
