Это был не кто иной, как Олег Понтин, единственный из русских солдат, кого взял на борт сухогруза Керим. Понтин думал, что главарь оставил его при Геллане как денщика. На самом деле Керим решил, что когда надо будет узнать о возможных тайных действиях Геллана, то это можно будет сделать через Понтина, подвергнув его пыткам.
Геллан, который сдружился с этим обычно молчаливым и грустным солдатом, умеющим на лету схватывать мысли своего патрона, понимал, что вряд ли Керим оставит его, разведчика, который так и не принес главарю террористов какой-либо пользы, в покое. Поэтому Геллан поручил Понтину во время встреч и бесед с учеными вести контрнаблюдение.
Понтин уже знал, что за Гелланом следит один из террористов беспощадной кровавой банды мусульман-фундаменталистов, на счету которых сотни жертв во многих странах. Олег еще несколько дней назад подобрал на палубе кем-то забытый короткий, толщиной в два пальца, прут, и носил его с собой. И когда соглядатай, идущий в десятке метров впереди, оказался в затемненной части палубы, Понтин мгновенно настиг его и со всей силы ударил прутом по голове. Террорист ойкнул и начал опускаться на палубу, но Понтин подхватил его и, приподняв, бросил через невысокий борт в океан.
— Иди, стучи акулам, паскуда! — еле слышно пробормотал Олег и швырнул вдогонку террористу прут.
После этого он перешел к противоположному борту, вдоль которого продвигались Геллан и ученые, окликнул офицера.
Оставшись с Гелланом наедине, Понтин коротко доложил о случившемся.
— Как думаешь, никто не видел? — спросил Геллан.
— По-моему, нет. Он же за вами топал, когда еще было светло, и все время, как и в прежние дни, был один.
— Хорошо, Олег, спасибо. Теперь иди отдыхай. Только тщательно осмотри одежду, нет ли где крови, а на руках царапин.
— Есть, — ответил Понтин и растворился в темноте.
Геллан молча улыбался в темноте: «Славный парень Олег, — и впервые одобрительно подумал о Кериме: — Молодец, что приказал не включать сегодня освещение на палубе. Оказывается — это важно не только для него, но и для нас».
Керим встретил их за столом, заваленным картами, схемами и другими бумагами. Рядом с ним было еще трое, а у стен, напротив друг друга, — охранники с автоматами «Узи» наизготовку. Они, держа пальцы на спусковых крючках, настороженно и враждебно следили за каждым движением пришедших.
Керим со спокойным непроницаемым лицом выслушал Хинта, который от имени всех высказал просьбу. Молча, растягивая наступившую паузу, пилкой подточил ногти, затем, не отрывая взгляда от своих рук, произнес:
— Завтра утром корабль войдет в бухту острова и там я дам ответ на вашу просьбу. Что у вас еще?
Хинт спокойно спросил:
— Этот корабль уйдет обратно? Вы решили команду не трогать?
Керим чуть заметно, краешком губ, улыбнулся:
— Во-первых, господа, это не ваше дело. Во-вторых, с капитаном и его командой час назад мы полностью рассчитались. Они вполне удовлетворены. Ночью судно уйдет отсюда в порт приписки. Идите отдыхайте, господа. Но имейте в виду, рано утром подъем, и все покинут корабль.
В каюту вошел один из помощников Керима. Это был высокий, крепко сложенный араб. Он наклонился и что-то прошептал на ухо хозяину. Тот нервно произнес:
— Куда же он делся? Найдите, я жду его.
Помощник, пятясь задом, отошел на несколько шагов, поклонился и быстро удалился.
Геллану и его товарищам ничего не оставалось, как тоже уйти. Решили на следующий день действовать по обстановке.
Понтин дожидался Геллана в каюте. Геллан спросил:
— Ну как, порядок?
— О’кей! На моей одежде ничего нет. Но на корабле маленький переполох. Охрана Керима шманает каждый уголок.
Слово «шманает» Олег произнес по-русски, и Геллан спросил:
— Что означает «шманает»?
— Обыскивают. Наверняка ищут пропажу.
— У нас в каюте были?
— А как же. Я спросил, что они ищут, не ответили.
— Хорошо, Олег, давай ложиться. Я уверен, завтра у нас будет сложный день.
— Как и вся наша жизнь, — проворчал Понтин, разделся и полез на верхнюю койку.
Ночь прошла спокойно. Никто из пассажиров не видел, что, как только начало светать, корабль осторожно, на самом малом ходу, прошел между двумя скалами и оказался в небольшой бухте. Траулеры остались в океане, а катера пришвартовались к борту сухогруза.
Через три часа на сухогрузе разбудили пассажиров. Они с вещами начали перебираться в катера.
Геллан, прежде чем покинуть свою каюту, написал короткую записку: «Мистер капитан! Вы оказались в руках террористов. Они намерены после разгрузки корабля убить вас и вашу команду. Мы не знаем, как вам помочь, но готовы к этому. Если вы поверите нашей записке и пожелаете, чтобы мы действовали совместно, то встаньте в момент нашей посадки в катера по правому борту корабля и снимите с головы фуражку. Это будет положительным ответом на наше предложение, И мы будем думать, что можно предпринять. Да хранит вас Бог».
Прочитав написанное, Эдвард вычеркнул слово «мистер» и написал «господин», после этого он быстро переписал текст, сложил листок вчетверо и позвал Понтина:
— Олег, осторожно, чтобы никто не видел, вручи записку капитану, а сам пересаживайся в катер.
— Есть, майор, — ответил Понтин и, взяв полиэтиленовый пакет со своими нехитрыми пожитками, направился на палубу.
Капитан, занятый подготовкой к причаливанию к дальнему скалистому берегу, где, как ему сказали, будет произведена разгрузка, находился на палубе.
Понтин, улучив момент, когда около капитана никого не было, быстро приблизился к нему и протянул записку:
— Это вам, капитан. Никому не показывайте, прочтите один.
Эти слова Понтин произнес по-английски и тут же удалился.
Геллан ждал его на катере. Когда Понтин оказался рядом и тихо сказал: «Порядок», — Геллан, не отрываясь, смотрел на корабль, который стоял к катеру правым бортом. Уже последние пассажиры устраивались на катере, когда на палубе, у правого борта, показался капитан. Он был в форменной фуражке и на прощание помахал пассажирам катеров рукой. Но условного жеста не сделал. Катер медленно отвалил от борта и с разворотом направился к противоположному от места разгрузки корабля берегу.
Они причалили к небольшому металлическому, с решетчатым полом причалу. Через десяток минут оказались у небольшого барачного типа домика. Он словно был встроен в выемку огромной скалы и наверняка сверху не был виден. Внутри было аккуратно. Мягкая низкая мебель, телевизор, столы, шкафы с посудой, книгами и стопками каких-то папок. За одним из столов сидела девушка, скорее всего мулатка, и, разговаривая по телефону, что-то набирала на компьютере.
