остров? Там же ничего нет. И никогда не будет, раз теперь ее нет.
И Ямадзаки знает, что это правда.
– Где Рез? – спрашивает Лейни.
– Отправился в турне по странам Комбината, когда решил, что она ушла.
Лейни задумчиво кивает, похожий в очках на богомола.
– Найди Райделла, Ямадзаки. Я скажу тебе, где он сможет взять деньги.
– Зачем это все?
– А затем, что он часть целого. Часть узла.
Спустя время Ямадзаки стоит, пристально глядя на башни Синдзюку, на стены бегущего света, на знак и означающее, что летят к небу в бесконечном ритуале коммерции и желания. Огромные лица заполняют экраны символами красоты, одновременно грозной и банальной [84].
Где-то внизу, под его ногами, Лейни ежится и заходится кашлем в своем картонном убежище, вся «Дейтамерика» непрерывно течет в его глаза. Лейни – его друг, и другу сейчас плохо. Специфическое умение Лейни работать с данными – результат опытов, проводившихся в федеральном детском приюте во Флориде, с препаратом под кодовым названием «5-SB». Ямадзаки видел, чтó Лейни может творить с данными и чтó данные могут творить с Лейни.
И у него нет никакого желания увидеть это снова.
Скользя взглядом вниз по светящимся стенам, по медиалицам, он чувствует, как его контактные линзы двигаются, меняются, регулируя глубину фокуса. К этому он до сих пор не привык.
Неподалеку от станции, в переулке, светлом, как днем, он находит киоск, торгующий анонимными дебитными картами. Покупает одну. В другом киоске покупает по ней одноразовый телефон, которого хватит ровно на тридцать минут, Токио – Эл-Эй.
Он спрашивает у ноутбука номер Райделла.
– Героин, – заявил Дариус Уокер, коллега Райделла по охране супермаркета «Счастливый дракон», – это опиум для народа.
Дариус только что закончил подметать. Он осторожно поднял большой совок и направился к встроенному контейнеру, наподобие медицинского для острых предметов, на котором стоял знак «Опасно для жизни». Туда они и выбрасывали иглы, когда находили их.
В среднем находили пять-шесть в неделю. Райделл ни разу не поймал ни одного наркомана, чтобы кололся прямо в супермаркете, хотя в принципе считал, что они способны и не на такое. Казалось, люди просто бросают использованные иглы на пол, обычно где-нибудь в глубине торгового зала, рядом с кормом для кошек. Регулярно подметая в «Счастливом драконе», можно было обнаружить и другие предметы: таблетки, иностранные монеты, больничные браслеты для опознания личности, смятые банкноты государств, где еще не отказались от бумажных денег. Не то чтобы было желание рыться в этом мусорном баке. Когда приходила очередь Райделла подметать, он надевал те же перчатки из кевлара, что были сейчас на Дариусе, а под них – проверенный латекс.
Он полагал, что Дариус все же прав в своем суждении, и это заставляло задуматься: сколько развелось кругом новой дряни, а народ и не думал забывать о старой. Запрети, скажем, сигареты – и люди как-нибудь да вывернутся. «Счастливому дракону» не разрешалось продавать бумагу для самокруток, но шла бойкая торговля мексиканскими папильотками, которые пускались в дело ничуть не хуже. Самая популярная марка называлась «Больше волос», и Райделл порой гадал, была ли использована хотя бы одна папильотка для завивки шевелюры. И как вообще можно завить волосы на прямоугольнички папиросной бумаги?
– Без десяти, – бросил через плечо Дариус. – Хочешь проверить поребрик?
В четыре часа одному из них выпадал десятиминутный перерыв – прогулка по заднему двору. Если проверять поребрик шел Райделл, это означало, что он был обязан первым уйти на перерыв, а потом дать передохнуть Дариусу. Проверку поребрика выдумала родительская корпорация «Счастливого дракона» в Сингапуре по совету штатной команды американских культурологов-антропологов. Мистер Парк, менеджер ночной смены, объяснил это Райделлу, отмечая галочками пункты в своем ноутбуке. Для большей важности он цокал пальцем по каждому параграфу на экране, в его голосе ясно читалась скука, но Райделл счел это частью работы, а мистер Парк был редкий педант.
– Для демонстрировать забота «Счастливый дракон» о безопасность в район охранный персонал будет патрулировать поребрик перед магазин на постоянный основа, каждый ночь.
Райделл кивнул.
– Вы не позволено долго отсутствовать из магазин, – добавил мистер Парк. – Пять минута. Непосредственно перед перерыв! – Пауза. Цок. – «Счастливый дракон» должен быть высокопрофессиональный, дружелюбный, чувствительный к местной культура.
– А что это значит?
– Кто-нибудь спит, вы их согнать. Дружелюбный. Работать шлюха, вы ей «привет», анекдот, согнать.
– Я боюсь этих старух, – сказал Райделл без всякого выражения на лице. – В Рождество они наряжаются эльфами Санта-Клауса.
– Никакой шлюха перед «Счастливый дракон».
– Чувствительный к местной культуре?
– Рассказать анекдот. Шлюха любит анекдот.
– Может быть, в Сингапуре, – сказал Дариус, когда Райделл изложил ему инструкции Парка.
– Он не из Сингапура, – сказал Райделл. – Он из Кореи.
– Так что, по сути, они хотят, чтобы мы вышли показаться, расчистили несколько ярдов тротуара, были дружелюбными и чувствительными?
– И рассказать анекдот.
Дариус прищурился:
– Знаешь, какой народ зависает перед нашей халабудой на Сансет в четыре утра? Малолетки под «плясуном», ловят глюки из фильмов про монстров. Угадай, кому достанется быть монстром? Плюс там тебе еще и зрелые социопаты-нелинейщики: старше, изощренней, полифармней…
– Поли… чего?
– Которые смешивают наркоту, – сказал Дариус, – и совсем нелинейными делаются.
– Все равно надо выйти показаться. Раз уж велено.
Дариус глянул на Райделла:
– Ты первый.
Он был из Комптона и единственный из знакомых Райделла, кто действительно родился в Лос-Анджелесе.
– Ты крупнее.
– Размер – это еще не все.
– Ну да, конечно, – сказал Райделл.
Все лето Райделл и Дариус трудились в ночной охране «Счастливого дракона» – изготовленного на заказ модуля, который был доставлен грузовым вертолетом и водружен посреди стоянки бывшего автопроката на Стрипе. До этого Райделл работал ночным охранником в «Шато» на той же улице, а еще раньше крутил баранку для компании «Интенсекьюр». А еще раньше, весьма недолго – и об этом он старался вспоминать как можно реже – служил офицером полиции в Ноксвилле, штат Теннесси. По ходу дела он дважды чуть не стал героем телепрограммы «Копы влипли», на которой вырос, но с тех пор старался никогда ее не смотреть.
Ночные дежурства в «Счастливом драконе» оказались куда интереснее, чем Райделл мог себе представить. Дариус говорил, это все потому, что на милю-другую в округе нет больше точек, торгующих чем бы то ни было, что может кому-нибудь реально понадобиться, хоть регулярно, хоть эпизодически. Лапша для микроволновок, диагностические тесты для большинства вензаболеваний, зубная паста, весь ассортимент одноразовых товаров, карточки доступа в сеть, чуингам, вода в бутылках… «Счастливые драконы» расплодились по всей Америке, по всему
