очень интересно, это проливает свет на многие вещи… Но, признаться, я пришел сюда не только за этим. Мне нужна та пленка со сном, во время которого скончалась ваша хозяйка.
– А зачем вас сон, детектив? Ведь увидеть его могла только миссис Дайсон.
– Понимаете… На пленке может быть то, что приоткроет завесу тайны смерти вашей хозяйки. Полицейские не смогли использовать сон, как положено, и они вернули пленку. Поэтому я вынужден просить ее у вас. – Детектив почти не соврал, но сказал все это настолько туманно, что кухарка и горничная не могли не поверить. А милая улыбка Джонсона и вовсе не оставляла никаких возражений против.
– Мы бы рады помочь вам, детектив, но… Но мы не имеем никакого права отдавать вещи миссис Дайсон без согласия ее сына.
– А… А он сейчас здесь? Могу ли я с ним поговорить?
– К сожалению, нет. Он сейчас решает дела в городе, и уже несколько дней не появляется здесь. Смерть миссис Дайсон больно ударила по бизнесу, и юный мистер Дайсон сейчас пытается всё наладить…
Разумеется, детектив знал об отсутствии мистера Дайсона в доме. В противном случае он едва ли поехал за город, не имея надежд без подозрений получить пленку со сном. С прислугой работать куда проще и приятнее. Это бережет силы и нервы.
– Как жаль, как жаль… – Джонсон натурально расстроился, и сделал это так, чтобы женщины обязательно заметили.
Кухарка и горничная переглянулись, решившись на небольшое отступление правил.
– Может быть мы сможем вам помочь. Некоторые личные вещи миссис Дайсон, возвращенные полицией, так и лежат не разобранными в ее кабинете – юному мистеру Дайсону совершенно нет до них дела. И знаете, детектив, я нисколько не удивлюсь, ели они после возвращения мистера Дайсона окажутся в мусоре. – при этих словах кухарка вновь перешла на шепот, будто опасаясь, что ее уличат в настоящем преступлении против своих хозяев. – Поэтому мы могли бы вам дать эту пленку.
– О, это было бы великолепно! – таким же шепотом произнес Джонсон. – Я был бы вам бесконечно благодарен. Тем более, я как можно скорее верну эту пленку, и никто не заметит ее пропажи.
Кажется, все было решено, и горничная, которая и так почти не участвовала в разговоре, а выступала моральной поддержкой для более старшей, опытной и информированной кухарки, ушла за пленкой. Ей понадобилось не менее десяти минут, чтобы принести ее, но Джонсон не терял времени, узнав кое-что интересное. Даже более интересное, чем сон, убивший миссис Дайсон.
– Вы столько интересного и важного рассказали мне, но у меня есть еще вопрос: а не знаете ли вы, у кого миссис Дайсон заказывала этот сон? – Джонсон не стал заходить издалека, а задал вопрос прямо. И этот вопрос несколько удивил кухарку.
– Нет, этого я вам сказать не могу. Да и никто из слуг в этом доме на скажет, потому что такие вещи с нами не обсуждались. Но знаете, мистер Джонсон, Мэри – это молоденькая служанка, которая постоянно вертелась у миссис Дайсон – рассказывала, будто та узнала о каком-то удивительном продавце снов, творившем настоящие чудеса. А знаете, от кого миссис Дайсон узнала о нем?
– Н-не имею представления. – честно сознался Джонсон, которому эта игра в заговорщиков и туповатого детектива уже начала надоедать.
– От секретарши господина мэра!.. – эти слова снова были сказаны шепотом на самое ухо детективу. – Она знает все людей Бигтауна, которые могут доставить удовольствие, и она дружит со всеми, кто имеет хоть какой-то вес. Поэтому-то она и стала люб… Ой, секретаршей нашего глубокоуважаемого мэра!
– А эта Мэри не говорила, как зовут того продавца?
– Нет. Вот имени она не узнала, миссис Дайсон не говорила об этом. Но Мэри помнит, что она упоминала о каком-то мистере… мистере Ивансе или Эвансе, который сам лично знает того самого продавца снов.
Вот это уже интересно. Главное, чтобы юная Мэри не ошиблась и не приняла сплетни за чистую монету, как это нередко бывает среди молодых и неопытных особ, крутящихся в высшем свете. Но этого не узнаешь, пока не проверишь, так что у Джонсона был один путь – к секретарше мэра.
Наконец, горничная принесла пленку со сном – Джонсон сразу узнал ее по размерам и форме бобины. К сожалению, горничная не додумалась прихватить черный пакет, а детектив посчитал излишним спрашивать о нем. Да и нужды в этом особой не было – легкий запах духов, сохранившийся на бобине, красноречиво говорил, что пакет лежал где-то рядом.
Через полчаса Джонсон, еще немного поболтав с милыми женщинами, и изрядно напившись чаю, покинул гостеприимный дом Дайсонов. На улице уже вовсю чувствовалось дыхание надвигающейся осени. Тяжелые облака, казалось, готовы были раздавить землю, а злой ветер бил в лицо, в какую сторону не иди. Но Джонсон не обращал внимания на эти погодные неприятности, и уже скоро был в лаборатории Тима, который не очень-то обрадовался желанию друга провести новый эксперимент с чужим сном.
… – Ты с ума сошел?! Тебя тот сон чуть не убил, а ты хочешь новый смотреть?
– Да, собрался, и буду.
– Но зачем?
– Надо.
Тим озабоченно смотрел на Джонсона, понимая, что этого человека невозможно отговорить делать то, что он уже давно решил делать.
– Ладно, дело твое, смотри. Но учти – я, в случае чего, тебе помогать не буду! Даже нашатыря не подам, сам выбирайся, как хочешь. Помрешь – мне проще, больше не надо будет смотреть, как ты мучаешься.
Серьезность намерений Тима не вызывала сомнений, но это нисколько не смущало Джонсона.
– Так и быть. Но тогда тебе самому придется избавляться от тела. Или объясняться полиции, откуда у тебя взялся такой странный труп.
Шутка не вызвала ожидаемого отклика, но немного разрядила обстановку. Джонсон, тем временем, уже разместился в кресле сомнопроектора и ждал, пока Тим начнет колдовать над своей техникой. Наконец, все было готово, послышались знакомые щелчки выключателей, и под легкое гудение трансформаторов детектив провалился в черную бездну сна.
… Глаза застилает серый туман, насквозь пропитанный соленым запахом моря. Ровный шум постепенно распался на кучу размазанных звуков, которые постепенно сформировались в разговоры матросов, плеск волн о борта яхты, крики чаек и непередаваемый шум моря. Ровная деревянная палуба роскошной яхты мерно покачивалась, но это не вызывало никакого дискомфорта, хождение под парусом – страсть, которой он предавался с самого детства.
– Дорогой! Дорогой! Иди к нам!
Это голос его молодой жены. Красивая, стройная, сексуальная, ее тело едва
