именно она вернулась в родные пенаты, поскольку родители ее не молодели, а она была единственной дочерью.
Прошло более полугода, прежде чем великий и всесильный случай предоставил мне возможность встретиться с новым заместителем директора по науке лично. Это произошло на очередном совещании, на которое меня вместо себя делегировал шеф. И каково же было мое удивление, когда вместо Елены Николаевны я увидел изрядно повзрослевшую Ольгу Николаевну, ту самую девочку, в которую я был влюблен, правда, сменившую фамилию на Одинокову.
* * *
— Однако! Совершенно не ожидал, что это ты.
— Отчего же?
— Заместитель директора по науке, на мой взгляд, не самая ожидаемая должность для филолога.
— Кандидата филологических наук, — поправила меня она.
— Да, безусловно, это сильно меняет дело, — не мог не съязвить я.
— Опыт — вот что самое главное, а опыт работы в департаменте внутренней и кадровой политики области втройне важнее, — ответила она, и по ее голосу я понял, что перегнул палку и что передо мной уже не та девочка, которую я когда-то знал.
Она сильно изменилась: что-то новое и непонятное притаилось в зеленых глазах с золотистым кругом вокруг зрачка. Может быть, именно это и всколыхнуло во мне те первые чувства, которые когда-то возникли к ней.
Я ощущал себя словно человек, заболевающий гриппом: чувствующий першение в горле, глотающий антибиотики, чтобы не заболеть, — и все равно заболевающий. Понимая, что люблю уже не ее, а то воспоминание, которое сохранилось в моей голове, я все равно думал о ней навязчиво и неотвратимо. Мне необходимо было видеть ее для того, чтобы понять, что она действительно совсем уже не та девочка, которую я запомнил и полюбил. Чаще всего мы боимся встречаться с правдой, с тем, что разбивает наши тайные мечты и желания. Ощущение чужого человека, которым веяло от нее, пугало меня. Но воспоминания об институте и нашей дружбе заглушали этот холодок. Когда я ее встречал, как тогда в кафе, она что-то меняла во мне. И вот сейчас мне надо идти к ней. И в очередной раз это пытка, столкновение мечты и реальности…
Кабинет заместителя директора по науке расположился на втором этаже. В приемной на стуле сидела незнакомая миловидная девушка с кудрявыми светлыми волосами. Я постучал. Из-за двери раздался ее голос:
— Войдите.
Все кабинеты начальников — неважно, какого они уровня, — потрясают воображение своим однообразием, единственное, что их отличает, — это, как правило, качество и цена мебели. На стене, за спиной руководителя, висит портрет правящего вождя, в нашем случае это уже порядка двадцати пяти лет несменяемая картинка. На массивном столе располагается канцелярский набор, включающий максимальное количество бесполезных предметов, придающих хозяину кабинета определенный социальный статус и значимость. Ручки из этого набора никогда не используются по назначению, потому что плохо пишут и царапают бумагу. К этому столу примыкает приставной брифинг, длина которого зависит от должности руководителя. У Ольги Николаевны брифинг был рассчитан на пять человек. Я уселся на место, наиболее удаленное, но расположенное точно напротив.
— Я так понимаю, что Андрей Петрович в больнице надолго?
— Да, ситуация пока до конца не ясна, но я надеюсь на его скорейшее выздоровление.
— Что же, вы прекрасно понимаете, что на вашей лаборатории лежит огромная ответственность по ведению научных тем, за которые мы должны отчитаться, и в сложившихся обстоятельствах необходимо усилить вашу лабораторию новыми кадрами. У меня в приемной сидит Анна Александровна, лучшая студентка университета, которая направлена к нам на преддипломную практику. Я знаю, что вы сейчас начнете возражать, но никаких ваших возражений не приму. Вам необходима квалифицированная помощь в реализации научной программы, в которой участвует ваша лаборатория, и Сергей Иванович пообещал мне, что вы лично возьмете шефство над Анной Александровной.
Шеф загнал меня в тупик: у меня не было ни одной, даже самой маленькой возможности ускользнуть от обязательств, которые накладывали на меня. Причем самое смешное, что я подставился под удар сам. Конечно, с одной стороны, придется нянчиться с этой самой студенткой, но с другой — мне действительно нужен был кто-то, кто мог бы заменить Андрея.
* * *
Оставшиеся до обеда три часа пролетели незаметно. Я познакомил Аню с приборами и рассказал о научных разработках, в которых участвует наша лаборатория. Затем посадил ее за спектрофотометр и объяснил методику подготовки и определения образцов. Девочка оказалась действительно стоящая, схватывала все на лету, так что я даже как-то повеселел. Договорились, что я заеду за ней завтра утром и мы поедем на очередную экспериментальную площадку.
Перед уходом я по привычке зашел к Жоре. Он сидел за станком и вытачивал какую-то деталь.
— Сильно занят?
— Да, шеф твой подкинул работенку.
— Ну, трудись.
— Ты слышал, что с завтрашнего дня по утрам будут летучки для всех сотрудников по поводу дождя?
— Нет, не слышал.
— Ну конечно, ты же деньги зарабатываешь для всех нас, а мы будем тут зомбироваться вместо тебя.
— Не говори глупостей.
— Какие глупости? Ты, наверное, новое постановление не видел.
— Нет, не видел. Какое?
— Теперь любые упоминания темы дождя в негативном смысле караются лишением свободы на срок до трех лет либо денежным штрафом на усмотрение суда.
— Да уж!
— И не говори.
Я вышел из здания. Шум дождя, до этого едва различимый, обрушился на меня, и стало как-то не по себе. Сел в машину и набрал Пашу. Он сказал, что Андрею уже лучше и его перевели из реанимации в палату интенсивной терапии. На душе отлегло.
После поликлиники я чувствовал себя опустошенным и обескровленным. Шеф, по всей видимости, был настолько сильно озабочен состоянием моего здоровья, что даже записал меня ко всем возможным врачам и специалистам. Я не очень понимал, зачем было делать мне энцефалограмму и засовывать меня в ЯМР, но вытерпел все.
Новое утро началось с телефона и местного новостного канала. Дождь снова нанес удар. В городе произошло два новых возгорания, которые были успешно ликвидированы соответствующими службами. Люди уже привыкли к дождю, но оказались не готовы к новым очевидным и вполне предсказуемым последствиям, а потому, как я и предполагал, снова потянулись из города.
Аня жила в пригороде, поэтому я предложил ее забрать на своей машине и вместе съездить для отбора образцов на наш цитрогипсовый огород. Она, на удивление, согласилась, хотя я и предлагал ей приехать гораздо позже в НИИ, чтобы только провести анализы. Навигатор доставил меня по нужному адресу. Она вышла в голубом дождевике точно к назначенному времени и села
