Андрей замахнулся было снова, но тут ночница вскинула голову, демонстрируя уродливое, морщинистое лицо, пустые черные глазницы и беззубый рот, который искривился в страдальческой гримасе.
– Мальчишка, – удивительно чётко прошелестела она. Дёрнулась назад, сразу увеличивая между ними расстояние. А в следующую секунду Андрей понял, что ночница просто играла с ним. Потому что пальцы с длинными когтями вдруг принялись раздирать девичью плоть под собой. Надя закричала громко и страшно. Она заметалась, пытаясь высвободиться, но это было бесполезно. Ночница упрямо раздирала блузку, кожу, мышцы и кости. Полицейская вскинула голову, упираясь взглядом своих бездонных синих глаз в Андрея. Она больше не кричала, просто смотрела, отражая в себе отчаянную пустоту.
Андрей даже пошевелиться не мог от ужаса. Он просто ничего не мог сделать. Любое его действие делало только хуже, и всё что он мог – смотреть. Как в руках обезумевшего злого духа из его детских кошмаров умирает, быть может, самая лучшая из барышень, что он встречал за всю свою жизнь. Отчаянно-смелая, сильная, красивая, умная…
Как во сне Андрей смотрел, как ночница выпускает тело полицейской. Маг дёрнулся вперёд. Сейчас дух убьёт и его, но он не даст Наденьке вот так мешком валяться на этом холодном полу.
Андрей успел подхватить падающее тело, чтобы осесть вместе с ним. В груди Нади зияла огромная дыра, но маг старался туда не смотреть. Он не мог оторвать взгляда от красивого, но совсем белого лица, на котором нелепыми росчерками смотрелись брызги крови. Остекленевшие глаза больше не смотрели на него укоризненно или снисходительно. Маг всхлипнул, сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния. Дрожащими пальцами закрыл веки девушки и прижал пока ещё тёплое тело к себе.
Глава 7
– Андрей Сергеевич!
Маг сначала было хотел отмахнуться от голоса, но потом узнал обеспокоенно-раздраженные нотки.
– Андрей! – позвал знакомый голос вновь. Маг тряхнул головой, открыл глаза и обнаружил себя в зимнем саду. Наденька стояла напротив, настойчиво и как-то даже по-детски тянула мужчину за рукав, нахмурив брови, с тревогой вглядывалась в побледневшее лицо.
– Надя… – хрипло прошептал Андрей, не веря своим глазам. Барышня поспешно убрала руку, нахмурилась ещё сильнее. – Надежда Ивановна, Боже, как я рад вас видеть.
– Вы в своём уме? – Полицейская подбоченилась. – Что с вами?
– Для начала скажите, мы во сне или в реальности? – Андрей завертел головой осматриваясь. – Что произошло?
– Если вы опять прыгнете в окно, я за себя не ручаюсь, – предупредила полицейская, но увидев на лице напарника полнейшую растерянность, смилостивилась. – Да ничего не произошло. Мы с вами шли к двери, чтобы дойти до кухни, но как только вы потянулись открыть ручку, как застыли словно статуя.
– И сколько я так простоял?
– Достаточно, чтобы я начала беспокоиться, но недостаточно, чтобы применить силу, – Надя выразительно хмыкнула. Без дополнительных уточнений Андрей понял, что в случае чего, смелая полицейская была готова отвесить ему пощёчину. И стоило признать, что это было бы идеальным вариантом для проверки прочности этой реальности. – Может, наконец, расскажите, чем вас так зацепила ручка двери?
Андрей медленно провёл ладонью по лицу, как будто пытаясь ощутить себя здесь и сейчас. Загвоздка была в том, что там в коридоре он тоже чувствовал себя вполне реальным. Вдруг он просто свихнулся? Или ночница убила и его, а он попал в какой-то вид собственного ада?
– Расскажу, – покладисто кивнул Андрей, убирая ладонь от лица. Улыбнулся, с весёлым удивлением заметил, как вытягивается лицо полицейской. Улыбка ей эта явно не понравилась. – Только должен сделать сначала одну чрезвычайно важную вещь.
Сложно сказать, что было более реальным – ночница в коридоре, крики боли или сейчас растерянное симпатичное лицо напротив и огненный шар, мечущийся от одного высокого окна к другому. Однако одно Андрей мог бы утверждать с пугающей точностью: та реальность, в которой он держал на руках мертвое тело Нади, была невыносима мыслью о том, что он мог потерять барышню Огонь-Догоновскую. Насовсем. По-настоящему. И ни разу даже не попробовать рискнуть. В конце концов, это совсем непохоже на бравого фельдфебеля Голицына, о котором слагали легенды в столице!
И Андрей сделал то, что сделать должен был давно. Преодолел то небольшое расстояние, что было между ним и Надей. Смело приобнял полицейскую за талию, которая так здорово была подчёркнута в этом наряде, и поцеловал. Здраво рассудив, что если это очередное видение – то не рискнуть глупо, он ничего не теряет. А если реальность, то пощёчина докажет ему это.
Губы у Надежды Ивановны были горячими, мягкими. На несколько мгновений мир будто замер, прислушиваясь к их сердцебиению. Сошлось ли оно в унисон, как то бывает у истинных влюблённых в бульварных романах или эти двое не проходят даже такую простую проверку?
А потом Андрею Сергеевичу Голицыну, бравому обер-фельдфебелю, любимцу бонн и их симпатичных дочек, который ни разу в своей жизни не получал отказа, всё-таки прилетела звонкая пощёчина.
Рука у полицейская оказалась тяжёлой. Андрей в первую секунду подумал, что голова, взорвавшаяся фейерверком боли, просто у него оторвётся. Маг приложил ладонь к горящей щеке.
– Что вы смеётесь? – Надя сжала ладони в кулаки. В голове у неё был полный кавардак. Точнее, сначала, когда маг её вот так бесцеремонно поцеловал, в голове была блаженная пустота. Причём никакого другого слова, кроме как «блаженная» Надя и подобрать не могла. Ни тревог, ни мыслей, ни страха. В какой-то миг полицейской даже подумалось, что она не чувствует пола из-за лёгкости. А потом накатила злость. Теперь даже и обида. – Кто вам позволил себя так вести?
– Ради Бога, простите, Надежда Ивановна, – Андрей украдкой утёр влагу в уголках глаз. – И спасибо. Теперь я точно знаю, что вы – настоящая.
И пока полицейская не влепила ему ещё одну пощёчину, маг поспешил рассказать, что на этот раз принесло ему видения. Коротко, по делу, опуская неприятные подробности. Да и свой страх. Не успел, не защитил, не смог. Грош тебе цена, какой из тебя боевой маг? Вернуться в столицу, да подать в отставку. Андрей опустил взгляд на свои руки. Было неприятное ощущение будто на них до сих пор тёплая, чужая кровь. Он медленно повернул руки ладонями вверх, в горле застыл колючий ком. На ладонях виднелись бурые разводы.
Под конец рассказа Андрея Надя даже забыла, что она вроде как злилась. Теперь полицейская задумчиво смотрела на дверь. Маг тем временем мотнул головой и снова посмотрел на руки. Те были чистыми.
– Думаю, не удивлю вас, если скажу, что не очень хочу туда заходить? – вздохнула Надежда.
– Резонно, – кивнул маг, пряча вспотевшие ладони за спину. – Я тоже, поверьте, не стремлюсь.
Стоило бы заранее разведать, нет ли в подвале кого-то, да ещё осветить себе путь поярче. То, что прячется в столь густой тьме, как правило, не выносит изобилия света. Вот только он немало сил потратил на то, чтобы побороть несуществующего ифрита, и теперь их стоило бы поберечь. Он теперь не брался предсказать, что их ждет в подвале. Андрей задумчиво осмотрел зимний сад в поисках простейшего решения задачи. Его взгляд наткнулся на иллюзию.
– Есть идея…
Надя проследила за взглядом мага, удивлённо выгнула бровь, ожидая комментариев от коллеги.
– Попробуем с помощью нашего горячего друга осветить себе дорогу, – пояснил Андрей. – Он – всего лишь иллюзия, но весьма качественная. Если в подвале прячется кто-то, то мы хотя бы спугнём его. Вот только… – Андрей огляделся. – Вот только ифрит – иллюзия, привязанная к месту. Предметом.
– Свеча? – уточнила Надя, а маг удивился тому, что полицейская была весьма сообразительна. Кивнул.
– Надеюсь, что да. Иначе на освещение подвала мне придётся тратить собственные резервы.
Они, не сговариваясь, двинулись обратно в зимний сад к бассейну в поисках обломков свечи.
