Ознакомительная версия.
На место ночлега — очередной деревенский постоялый двор — въехали уже в сизых вечерних сумерках.
Место оказалось оживлённым, а их повозка — не единственной, заглянувшей на огонёк. В ряд выстроились возы с тюками, разномастные телеги; у коновязи не было ни одного свободного места. Гоэта начала опасаться, что и комнаты уже все заняты, но одна всё-таки нашлась. Одна на двоих.
Вздыхая, Эллина согласилась разделить её с самой безобидной на вид пассажиркой, надеясь, что та не станет задавать лишних вопросов по поводу ссадин и синяков. А их и на руках было достаточно.
Увы, женщина оказалась любопытной, хотя гоэта сделала всё, чтобы скрыть последствия встречи с тварью в Аптекарском переулке. К сожалению, чтобы умыться, нужно было закатать рукава.
— Ой, а кто это вас?
— Никто, — буркнула гоэта, морщась от попавшей в ранку воды.
Хорошо, что следы от зубов перевязаны, не так страшно выглядят. А вот синяки цветут буйным фиолетовым цветом.
— Муж? — не унималась любопытная.
— Упала. Да какая вам разница? Благодарю, но я в сочувствии не нуждаюсь.
Женщина насупилась, но замолчала.
Наконец они въехали в Бреар.
Эллина вновь сидела в глубине повозки, тщательно щурясь, стараясь скрыть цвет глаз.
В дневное время стражники въезжающих не досматривали, но в этот раз сделали исключение.
Повозка пристроилась в конце очереди ожидающих проверки. Двигалась она неравномерно, в зависимости от того, показались ли путешественники подозрительными. Гоэта заметила, что особенно тщательно проверяли всадников и торговцев.
От кучера потребовали список пассажиров и их документы. Когда, возвращая бумаги, дежурный офицер мельком заглянул в повозку, сердце Эллины замерло, а пальцы непроизвольно впились в сиденье. Хорошо, что он этого не заметил.
Сойдя неподалёку от городских ворот, получив Звёздочку и багаж, гоэта осмотрелась, умело приладила сумки на спину лошади и зашагала сквозь людскую толчею.
Мимо первой гостиницы она прошла, а вот вторая ей приглянулась — большая, шумная. С некоторых пор Эллина пришла к выводу, что иногда скопления людей не зло, а благо: кто запомнит в лицо одну из десятков постояльцев? К примеру, в домашнем пансионе её стали бы пристально рассматривать, а так — скользнут взглядом и не заметят.
Номер удалось снять без труда: как оказалось, желающих поесть и выпить было гораздо больше, чем желающих переночевать.
Эллина не стала торговаться, взяла, что дают. Пообедать решила внизу: закажешь еду наверх, обязательно запомнишься. Да и городские сплетни стали насущным хлебом. Где ещё она узнает, разыскивают её или нет?
Риск? Безусловно, но он теперь на каждом шагу. Опасность найдёт и за запертой дверью, если уж гончих спустили, они возьмут след.
Торопливо пережёвывая пищу, прислушивалась к разговорам, стараясь быть наготове, чтобы успеть выбраться на улицу через окно. Но обсуждали в основном местные новости. Ничего интересного, ничего, из чего бы она могла извлечь хоть какую-то пользу.
Но отсутствие новостей — тоже приятная новость.
Эллина смутно представляла, где находится интересующий её курортный город, поэтому решила навести справки, как добраться до источников. Спросила не у хозяина гостиницы, а у одного из торговцев. Он ехал в нужном направлении, значит, должен был знать.
Долго думала, под каким предлогом подойти, как вклиниться в разговор, потом вспомнила о том, что попутчики принимали её за беременную, и пришла к выводу, что будет изображать её и впредь. Хотя бы здесь, в Бреаре. Будущие мамы часто ездят на юг (если деньги и возможность есть), так что расспросы не покажутся подозрительными даже в разгар осени. А почему без мужа… Так по документам она вдова.
Постаравшись изобразить безутешную скорбь, гоэта задала животрепещущий вопрос. Вопреки ожиданиям, её не удостоили пристальным вниманием, отмахнувшись невразумительным ответом. Выручил вертевшийся рядом мальчишка, подсказавший нужную дорогу. Дальше она и сама разберётся, в крайнем случае, местных жителей расспросит. Они, в отличие от постояльцев гостиницы, более надёжны, меньше вероятности, что заподозрят что-то неладное.
Поев, Эллина отважилась выйти в город. Ей нужно было найти один из информационных листов, развешиваемых в людных местах и возле правительственных учреждений. В гостинице такого не нашлось, но хозяин заверил, что таковой точно найдётся возле храма на площади Двух фонтанов.
Стараясь не выделяться из толпы, гоэта дошла до храма. Она ещё издали заметила подрагивающие на ветру листы, но заглянуть в них сразу не решилась. Сначала прошла на территорию храма, достала из кошелька пригоршню монет и пристроилась на корточках в дальнем конце одного из прудов.
Молитвенно опустив ладони на бортики, Эллина аккуратно коснулась лбом холодного камня, прошептала слова приветственной молитвы, а затем с тихим звоном рассталась с приготовленными монетами. Сполохами солнца они скользнули на дно, увлекая за собой просьбу гоэты: дозвольте остаться в живых, дозвольте сохранить честное имя.
Убедившись, что боги не отвергли дары (но услышали ли?), а за ней никто не следит, Эллина поднялась на ноги, повернувшись лицом к святилищу, сотворила храмовый жест, поклонилась и вернулась к ограде.
Гоэта с тревогой вглядывалась в скупые строки, пропускала записи о новых указах и налогах, спускаясь всё ниже и ниже, туда, где за жирной чёрной чертой, вписывались приметы и имена разыскиваемых преступников. Она боялась найти там своё имя. Но его не было. Эллина перечитала перечень ещё раз и опять не нашла.
Робкая надежда расправила крылья.
Вдруг Анабель смогла, вдруг это страшное недоразумение улажено? Ведь как это может быть, чтобы она, Эллина Тэр, добропорядочная и законопослушная подданная его величества, всегда лояльная власти, никому не перешедшая дороги, неприметный обыватель, вдруг была объявлена убийцей?
Эллина даже представить не могла, как можно убить человека. Она бы не смогла.
В который раз гоэта задала себе вопрос: почему именно она? Обвинили первую встречную? И кто написал на неё донос? Кто и за что её ненавидит, и почему следователь не желает ей верить? Выходит, вся её порядочность, весь её послужной список ничего не значат, и пусть она будет клясться, что невиновна, поверят не ей, а анонимному доносу.
Глаза наткнулись на дату информационного листа, и у надежды опали крылья. Он был помечен позапрошлым днём. Тогда её ещё не искали по всему Тордехешу.
Не задерживаясь у храма, Эллина, подбадривая себя воспоминаниями о передрягах, из которых ей доводилось выбираться, отправилась на поиски рынка. Нужно было запастись провизией — тем, что питательно, но долго хранится.
Купив всё необходимое для длительного путешествия, того, что она не взяла из Сатии, гоэта вернулась в гостиницу и заперлась в своём номере.
Остаток дня посвятила отдыху.
Бреар Эллина покинула на рассвете, сразу после того, как распахнулись городские ворота. Одета она была уже иначе, в привычный наряд для конных поездок: в юбке верхом далеко не уедешь, а в брюках и удобнее, и теплее.
Стажа её пропустила — наверное, приняли за боевую магичку.
Ольер ли Брагоньер в ярости сжимал кулаки. Перстень неприятно скрежетал по столешнице, оставляя на ней глубокие бороздки.
Лицо по-прежнему хранило бесстрастное выражение, но сидевшие в кабинете начальника подчинённые знали, что это всего лишь маска, вроде той, что следователи иногда надевают на допросы. Догадывались и солдаты, неуклюже переминавшиеся с ноги на ногу у двери.
— Ну? — Главный следователь откинулся на спинку стула.
Секретарь живо ухватилась за перо, готовая тут же приступить к записи показаний.
— Её дома нет, господин соэр. Служанка её ничего не знает, твердит, что госпожа у подруги.
— Адрес, имя.
— Кого? — не понял солдат.
— Подруги госпожи Тэр. Или ты не удосужился спросить?
Зелёные глаза впились в лицо солдата, заставив того потупиться, как шестнадцатилетнюю девицу. Комкая перевязь, он молчал, догадываясь, как «обрадует» Брагоньера очередное «не знаю».
— Я жду. Ты и так заработал на выговор.
— Она не знает, господин соэр, говорит, та живёт под Сатией.
— Врёт, — безапелляционно заявил следователь, делая какие-то пометки. — Немедленно доставить на допрос в управление. Ответственный, — он задумался, обведя глазами присутствующих, — господин Зонер. В случае упорства допрашиваемой разрешаю применить лёгкие пытки. Полагаю, пытки каплями воды будет достаточно. Показания служанки должны лечь мне на стол сегодня же.
Подчинённый, недавно принятый на работу следователь, кивнул и вышел, забрав солдат. Их место заняла стража, охранявшая ворота прошлым днём и ночью.
Соэр скрупулёзно допрашивал всех, пятёрку за пятёркой, холодно повторяя одни и те же вопросы. Его интересовало, через какие ворота и когда Эллина Тэр покинула город. Однако ничего путного он не добился.
Ознакомительная версия.
