Ознакомительная версия.
Гоэт промолчал, а, может, просто не стал утомлять коллегу разговорами. Ей бы полежать, выспаться и думать поменьше.
На пороге дома их встретила встревоженная Урсула. Завидев Эллину, она отчаянно замахала руками и приложила палец к губам.
Значит, в доме кто-то есть, и этому кому-то не стоит видеть гоэту.
Хозяин «Белой мышки» без вопросов выделил в её распоряжение одну из комнат и послал за врачом. Его сынишка следил за жилищем Эллины, чтобы сообщить, когда уйдут незваные гости.
Ушли они поздно, ближе к полуночи, когда гоэта под действием успокоительного заснула. Трактирщик решил, что не стоит тревожить её до утра, тем более врач прописал покой и постельный режим дня на два — на три.
Но покой Эллине, увы, только снился: пришедшая назавтра в «Белую мышку» Урсула сообщила тревожные новости: вчера в их дом приходили солдаты. С обыском. И предписанием госпоже Эллине Тэр проследовать с ними для дачи показаний. По словам служанки гоэты, им разрешалось применить силу в случае сопротивления.
— Я сказала им, что вы у подруги. Так не поверили, до ночи просидели. Потом ушли, злыдни. Бумажку-то мне оставили, сказали, что вас настоятельно желают видеть в Следственном управлении. Мол, сроку у вас день, чтобы добровольно явиться, а после уже арестуют.
Слушая Урсулу, Эллина благодарила богов за то, что успела найти и сжечь тот кусочек грамоты.
Часом позже приехала Анабель, встревоженная запиской подруги. Выслушав её сбивчивый рассказ, авторитетно заявила, что той нужно немедленно уезжать из города.
— Тебя кто-то травит, Лина, и этот кто-то не остановится, пока не посадит тебя в тюрьму. Не беспокойся, я всё устрою. Достану через Тейнаса новые документы, позабочусь о том, чтобы стражники не придирались. Ехать-то есть куда?
— Да. Мне Гланер адрес одного знакомого дал. Далеко от Сатии, у источников.
— Вот и чудесно! Деньги мы тебе соберём, вещи уложим, ты пока лежи, сил набирайся. Думаю, верхом тебе ехать не стоит, куплю тебе место в дорожной повозке. Их и досматривают реже, обычно только списки пассажиров сличают. Урсула, ты, если солдаты заявятся, скажи, что госпожа всё ещё у подруги, в каком-то имении под Сатией. А Звёздочку вели ко мне привести — это чтобы они лошадь не конфисковали. Мало ли, чего им в голову взбредёт!
— И угораздило же тебя, Лина, — вздохнула Анабель, — к Главному следователю в лапы попасть! Этот и моему Теймасу может зубы показать, если тот станет слишком сильно настаивать закрыть дело. Вот уж пиявка — вцепится, не отдерёшь!
— Всё так плохо? — приподнявшись на высоких подушках, шёпотом поинтересовалась Эллина.
— Бывает намного хуже, — пожала плечами оптимистичная подруга и виновато добавила: — Прости, но Теймас больше за тебя просить не станет. Зато мы постараемся. Будь уверена, я обеспечу этому соэру головную боль на всю оставшуюся жизнь.
Оставив гоэту лежать в «Белой мышке», её друзья и знакомые развели бурную деятельность, в результате которой она тем же вечером стояла у стоянки дорожных повозок.
Чтобы успокоить, поглаживая Звёздочку.
Одетая, накрашенная и причёсанная так, чтобы никто не признал в ней при скудном освещении Эллину Тэр, Эллина всё равно боялась, что план провалится.
По новым документам она значилась вдовой аптекаря — это должно было объяснить наличие в сумках снадобий, если бы их стали досматривать.
Место в повозке купили до ближайшего крупного города — далее Эллина планировала путешествовать самостоятельно, понимая, что так у неё будет гораздо больше шансов скрыться от преследований властей.
Если бы голова прошла, она бы и Сатию покинула верхом, но последствия встречи с неизвестной тварью в Аптекарском переулке давали о себе знать.
Головокружения и тошнота с укором напоминали о предписаниях врача, но гоэта при всём своём желании не могла их выполнить.
Но Эллина старалась держаться прямо, не привлекая к себе внимания.
Постепенно стоянка заполнилась людьми, которыми так же, как ей, овладела тяга к перемене мест.
Неспешно подкатила дорожная повозка. Начали грузить вещи, рассаживать пассажиров.
Проследив за тем, чтобы Звёздочку привязали, гоэта тоже заняла своё место. Не у окна, а посередине, чтобы свет фонаря стражника отбрасывал на лицо тень. Она была не настолько сентиментальна, чтобы провожать тоскливым взглядом улицы и стены Сатии, собственная безопасность дороже. Не в последний раз видит, ещё вернётся, когда весь этот кошмар закончится.
Убедившись, что весь багаж погружен, а среди набивших повозку людей не притаились неучтённые пассажиры, кучер забрался на козлы и весело щёлкнул кнутом.
Эллина дремала, откинувшись на спинку сиденья.
Голову то и дело клонило на плечо соседу, но гоэта старалась не допускать подобных вольностей.
Ей по-прежнему было плохо, а колдобины вызывали непроизвольные спазмы желудка. Приходилось постоянно нюхать подушечки с травами.
Судя по взглядам попутчиков, они полагали, что Эллина беременна. Её это устраивало: не придётся объяснять недомогания. А живот… На первых месяцах он незаметен, зато постоянно выворачивает наизнанку. В училище кратко рассказывали о подобных вещах — не для личного пользования, а для работы. Беременные — хорошие клиенты, за облегчение их страданий платят неплохие деньги. Теперь полученные знания помогали Эллине бороться с тошнотой, вызванной другими причинами.
— Да вы прилягте, зачем же так мучиться? — предложила соседка справа, женщина неопределённого возраста и положения. — Что ж вы, дорогая, без дорожной подушки путешествуете? Без неё ведь одно мучение.
Гоэта поблагодарила за заботу, но отказалась. Ничего, скоро рассветёт, утро они встретят уже на постоялом дворе.
Это единственный ночной переезд — на дорогах станет небезопасно.
Эллина всё же не выдержала, заснула. Тело само собой нашло более-менее удобное положение, а голова — мягкую опору. Хозяин этой опоры и разбудил гоэту, когда дорожная повозка въехала в деревню, где намечалась первая остановка.
Пассажиры, потягиваясь, разминая затёкшие мышцы, выбрались наружу, поёживаясь спросонья от студёного воздуха.
Солнце только-только взошло, и дыхание едва заметной струйкой пара поднималось к небу. По ночам уже холодно, хотя заморозков нет, но они не за горами, вот-вот окутают землю искрящимся инеем.
Забрав вещи, пассажиры гуськом, чвакая ногами по немощёной деревенской улице, побрели к постоялому двору, чтобы позавтракать и немного отдохнуть.
Кучер распряг лошадей, давая и им возможность перевести дух и пожевать овса в конюшне.
Эллина вошла на постоялый двор последней, проследив, чтобы о Звёздочке позаботились должным образом. Разумеется, не за бесплатно, но деньги у неё были — спасибо друзьям. Они и слушать не стали её возражений, насильно сунув в руки увесистый кошелёк.
Стоянка длилась четыре часа — достаточно, чтобы восстановить силы.
Первым делом, войдя в обеденный зал, гоэта попросила кружку воды и растворила в ней прописанные врачом капли. Потом кое-как, безо всякого аппетита, поела. Съела мало — мешала лёгкая дурнота.
Но Эллина понимала, что голод не применёт проявиться позднее, уже в пути, поэтому запаслась нехитрой провизией: яблоками, хлебом и сыром. Какая хозяину разница, съест ли она это сейчас или возьмёт с собой, лишь бы оплатила.
За комнату отдала сущую безделицу — десять медяков — и, не обращая внимания на убогую обстановку и сомнительную чистоту, завалилась спать. Опоздать к отъезду не боялась: служанка согласилась разбудить за лишнюю монетку.
Кратковременный сон пошёл гоэте на пользу, унеся с собой дурноту. Тело по-прежнему ломило — не заживают ушибы так быстро, — зато запах пищи не вызывал рвотных рефлексов.
Она была одной из последних, кто вышел во двор и сел в повозку. Теперь Эллина устроилась у окна, поменявшись местами с пожилой парой. Отныне ей необходимо было наблюдать за дорогой, чтобы появление погони не стало неожиданностью.
Если что, выпрыгнет на ходу. Да, можно покалечиться, но зато есть шанс уйти от солдат.
Звёздочка, если постарается, может отвязаться или оборвать повод. Но гоэта готовилась к тому, что спасаться бегством придётся без неё.
Опасениям Эллины не суждено было оправдаться. Весь день прошёл в пути под монотонный стук копыт, дребезжание и покачивание повозки и подпрыгивание на ухабах.
Пару раз останавливались: один раз у рощицы, разделившей пассажиров по половому признаку, и в придорожной корчме.
Медленно приближался Бреар — первый город по пути из Сатии на юг. В нём Эллина планировала сойти, позволить себе небольшую передышку и самостоятельно двинуться дальше.
На место ночлега — очередной деревенский постоялый двор — въехали уже в сизых вечерних сумерках.
Ознакомительная версия.
