способ определения пола яйцеклетки, и, к счастью, этот ученый был мужчиной. Секрет тщательно скрывался от самок, и поэтому, когда яйца должны были быть уничтожены, самцы могли выбрать женские яйца для уничтожения.
Еще одна довольно поразительная черта, которую я обнаружил, заключалась в том, что эти существа глухи как камень, когда их кожа впервые сбрасывается, и что их уши совершенно бесполезны, пока они не поместят в них маленькие камешки.
Позволяет ли присутствие этих камней общаться друг с другом и со мной без звуков, я не могу сказать, но это такая интересная особенность, что я уверен — она должна иметь какое-то отношение к делу. (См. сноску д-ра Лаймана).
Эта особенность и их привычка линять привели к очень забавному инциденту вскоре после моего прибытия в это место. Чувствуя потребность в купании, я направился к озеру и, раздевшись, нырнул в воду. Когда я вышел, то увидел группу существ, собравшихся вокруг моей рваной одежды и рассматривавших ее с величайшим интересом и явным волнением. Затем они настояли на ощупывании моего обнаженного тела и выразили величайшее изумление тем, что я так сильно изменился внешне. Но еще больше они удивились, когда я снова оделся. Затем одно из существ принесло несколько камешков, которые он, без сомнения, с добрыми намерениями, попытался вставить мне в уши. С величайшим трудом я воспрепятствовал этому, и когда существа обнаружили, что я могу слышать без кусочков камня, они были весьма изумлены. Они также не могли понять, и не могут по сей день, почему я не могу часами оставаться под водой и ползать по дну, как они.
Но вернемся к их жизни и привычкам. Правительство, как я его назвал, не похоже ни на что в нашей части света. Конечно, есть некоторые представители расы, о которых я говорил как о правителях, но они не правители в обычном смысле. Правительство, если его можно так назвать, состоит из большого числа людей, избранных жителями для выполнения определенных обязанностей.
Таким образом, одна партия отвечала за яйца, другая — за производство металла, третья — за запасы продовольствия, следующая — за здания и так далее. Каждая община назначает определенное число членов каждой из этих групп, и назначенные не могут ничего делать, принимать какие-либо правила или решения без ведома и согласия общин, из которых они выдвинуты.
Более того, поскольку эти регуляторы или комитетчики, так я могу их назвать, выращены из яиц с единственной целью выполнения таких обязанностей, у них нет других объектов или целей в жизни, и они выполняют свои обязанности честно и в меру своих способностей [6].
Каждый делегирован на свой пост на всю жизнь, и если он или она не выполняет свои обязанности или каким-либо образом не подчиняется приказам сообщества, это приводит к ужасному наказанию.
В прежние времена это была смерть, но существа, хотя и столь бессердечные и хладнокровные во многих отношениях, теперь покончили со смертной казнью и придумали гораздо более разумный план, который был бы честью для людей. Уничтожить жизнь, как они утверждают, если существо здорово и невредимо, потеря для сообщества и требует огромного количества времени и хлопот, чтобы приспособить другого, способного занять место уничтоженного индивида. Итак, вместо того, чтобы убивать, преступников, нарушителей закона или обычаев отправляют в далекую часть страны, которая отведена полностью для таких нарушителей, и там они вынуждены полагаться на свои собственные ресурсы, чтобы жить и преуспевать. Именно таким образом создаются все сообщества. Эти каторжные колонии, как я мог бы их назвать, находятся под надзором главного поселения и каждый год проверяются.
Если все идет хорошо, им отводится определенное число молодых людей обоего пола и разных профессий, а если дела идут неудовлетворительно, колония распадается, и ее члены делятся между другими новыми колониями в еще более изолированных частях земли.
Кроме того, любые беспорядки или неприятности, которые могут возникнуть, или любые восстания против властей, быстро подавляются без потери жизни или кровопролития. Это делается простым отключением энергии в сообществе, где происходит бунт, и без энергии от великой центральной станции существа совершенно беспомощны. У них нет света, они не могут готовить пищу, не могут использовать свои дирижабли и не могут существовать сколько-нибудь долго.
Я говорил о солдатах или полиции и сказал, что, поскольку в них больше нет необходимости, они уменьшаются и что новых членов полиции не набирают. Междоусобные войны ушли в далекое прошлое, и единственное применение полиции сегодня — это регулирование санитарных и других правил, сопровождение или охрана, а также предотвращение травм в толпе или в результате несчастных случаев. Но такие вещи теперь так редки, а существа так хорошо обучены и так тщательно следуют всем правилам и предписаниям, которые они сами устанавливают, что для полиции очень мало работы. Действительно, мне сказали, что мое прибытие было первым случаем, когда эта служба была вызвана за более чем двадцать лет.
Я так часто говорил о вещах, происходивших в прошлые годы, или о событиях далекой давности, что необходимо слово объяснения. Я обнаружил, что существует группа существ, чья единственная обязанность — хранить историю и записи страны и ее жителей. Эти записи никогда не записываются, но сохраняются в умах историков. И, как это ни невероятно, эти существа так долго были приучены к этой единственной обязанности, что их способность запоминать мельчайшие детали просто поразительна. Они не знают ничего другого и слишком беспомощны, чтобы даже двигаться или кормить себя, ибо каждое чувство посвящено хранению фактов для дальнейшего использования. Конечно, можно было бы подумать, что должно наступить время, когда исторических фактов станет так много, что никакой мозг не сможет их удержать, но это преодолевается очень мудрым способом.
Ожидаемо, что ни один член группы историков не запомнит больше определенного количества фактов или более определенного количества различных фактов. Каждый член сохраняет факты своего собственного класса, которые охватывают определенный период, так что эти существа подобны ряду томов. Каждый год число историков в каждом классе увеличивается на два, или, как я мог бы сказать, ежегодно добавляются живые тома истории нации, причем один из новых членов каждого класса впитывает и запоминает все данные старейшего историка в своем классе, а другой новый член каждого класса запоминает каждое событие в
