— Погодите, — придрался к хронологии Иванов. — Но дело по Тоучу, беглецу из Ада, лишь пару лет назад расследовали!
— Дошло? — покровительственно уточнил боярин, убирая планшет обратно в портфель. — Писано до тех событий. И многое другое тоже писано до, а не после.
— Пророк? Оракул? — начал сыпать вариантами Швец. — А что ещё он нацарапал?
— Про то тебе знать не надобно. — Только много там занимательного. Я передал копии, кому положено, но про охранника умолчал. Сами дознание проведём. После поглядим, чего с ним делать... Не ровен час, испаскудим мужику жизнь за просто так. Оракул или пророк... Шут его ведает. Вот вы и разберётесь, со всем прилежанием.
Далее инспекторы получили дежурные наставления, профилактический вынос мозга по поводу морального облика и «пускания слюны кобелиной на чресла бабьи, тряпицами непристойными обтянутые», а заодно домашний адрес фигуранта, которого, кстати, утром отпустили из органов, признав приличным человеком.
Обвинение ему никто выдвигать не стал — на нападавших оказалось клейма ставить некуда из-за криминальной биографии, да и они сами от подачи заявления на побои отказались. Под нажимом полиции или по тюремным понятиям — осталось тайной.
***
Соседний областной центр, входящий в сферу ответственности Иванова и Швеца, по их критериям значился городом, на удивление, мирным, почти беспроблемным. Потому командировки сюда считались ненапряжными, позволяющими и службу выполнить, и устроить себе лёгкий отдых.
Гостиница с адекватными ценами бронировалась заранее, местная нечисть шла на контакт охотно, а в частной пивоварне, неподалёку от центра, подавали настолько восхитительное тёмное пиво, что призрак истекал слюной при одном его упоминании.
В этот раз ехали втроём: Сергей, Антон и Маша, едва ли не со слезами на глазах упросившая взять её с собой для разнообразия культурного досуга. Кицунэ призывала небеса в свидетели, клятвенно заверяя, что не будет путаться под ногами, требовать внимания и заниматься прочими глупостями, отвлекающими обожаемого домохозяина и его друга от важных дел.
Только погуляет, посмотрит, как народ живёт.
— Мурку я пристрою к знакомому домовому, — прижав кулачки к груди, умоляла она, потешно разведя лисьи ушки в стороны. — Буду вести себя хорошо, честное-пречестное слово, а надоедать не буду. Прикажете — в номере посижу, никуда не высунусь. Ну возьмите, пожалуйста, возьмите, возьмитевозьмитевозьмите...
— Поехали, — не видя причин отказать в такой малости, махнул рукой Иванов. — Отдохнёшь от кухни.
Напарнику было по барабану.
Осчастливленная домохранительница быстренько отнесла питомицу погостить, по возвращении накормила всех свежим борщом и скрылась в личных апартаментах за холодильником, высунувшись оттуда примерно через час.
— Серёжа, помоги! — раскрасневшаяся девичья мордашка выражала вселенскую скорбь и атлантовы усилия. — Ве-щи. Тя-жё-лые...
Заинтригованный инспектор, сунувшись в искривлённое бытовым колдовством пространство входа, печально оценил дорожный чемодан размером чуть ли не с владелицу.
— Зачем тебе столько? — хватаясь за ручку, озвучил он риторический вопрос. Все женщины, с которыми доводилось сталкиваться, никогда не умели на выезде обходиться малым, умещающимся в спортивную сумку.
— Халат, тёплая курточка, если похолодает, платье куда-то выйти, шаль, чтобы плечи в платье не мёрзли, туфли на каблучке, кроссовки... — начала перечислять Машка, возбуждённо загибая пальчики для памяти и попутно проговаривая список нужного барахла. — Брюки, помада, тени, пудра, мицеллярная водичка, прочая косметика, шампунь, фен... Фен забыла! — хвостатая девичья фигурка молнией помчалась в ванную комнату.
— В отеле есть фены. В каждом номере.
Сообщение о входящем в стоимость сервисе кицунэ отвергла с негодованием:
— Китайским фуфлом волосы портить? Да ни за что! Для меня фен — предмет личной гигиены! Как зубная щётка с полотенцем.
Глядя на свои скромные пожитки, легко умещающиеся в пакет, Серёга посочувствовал домовой-полукровке. Ей, горемыке, столько всего нужно для поддержания привычного внешнего вида, а он сразу красивым родился.
— Укладывай своей фен.
***
Производственный график охранника, Андрея Шабалкина пятидесяти шести лет от роду, демократичностью не баловал — сутки через сутки. Как живётся в таком трудовом подвиге, инспекторов заботило мало, зато простейший подсчёт показал, что завтра у него выходной. Разумнее всего выходило сегодня добраться до места, обустроиться, выспаться, а с утра, свежими и бодрыми, разбираться в пророческих талантах фигуранта.
Дотащив Машкин чемодан до её номера, Иванов заселился в свой, но задерживаться там не стал. Бегло осмотрелся и бросив сумку на застеленную кровать, отправился проведать любимую пивоварню напарника, где с удовольствием напробовался отличного пива, под конец ощущая себя переполненной канистрой.
Ему в командировке нравилось.
Машка же, как и обещала, умелась смотреть достопримечательности, заранее пожелав всем спокойной ночи.
Утром, следуя оперативному плану, сотрудники Департамента отправились к подозреваемому в несанкционированном оракульстве, проживавшему, как успел выяснить Швец, в частном секторе.
Первым Шабалкиным, с которым повстречались, ещё не войдя во двор, оказался наглый кот белой масти с чёрными пятнами, царственно сидевший на крыше навеса, пристроенного к торцу скромного дома с мансардным этажом.
Надменно мазнув по гостям взглядом, зверь зевнул, поднялся на лапы и развернулся к ним спиной, задрав хвост.
— Нормальный кошак, — одобрительно заметил Антон. — Отношение к миру не прячет, демонстрирует всем желающим.
— Иди, адрес осмотри, — подтолкнул инспектор товарища в спину. — Потом с котом познакомишься.
Многократно отполированная методика проникновения в чужое жилище и в этот раз не подвела. Невидимый Швец пробежался по дому, открыл дверные замки, распахнул калитку, с еле уловимой завистью сообщив:
— Дядя фанат колёс.
— Наркоман, что ли?
— В каком-то смысле. Во дворе мотоцикл. Шикарный, под тентом. Он, похоже, любит на досуге порысачить... Собаки не держит. Сам клиент на втором этаже, спит после суток. Мама отсутствует. Режуще-колющего рядом с ним нет. Обычный человек, действительно охранник. Форма в стирке, на кухне контейнеры для еды в мойку свалены.
— Придётся побеспокоить. Веди.
***
Фигурант Шабалкин почивал в мансарде, растянувшись на установленном вдоль стены диванчике. Одетый по-домашнему, худой, седой, и, судя по тому, что ноги свисали с дивана, был высокого роста.
Прежде чем будить, Иванов предпочёл осмотреть помещение, пытаясь по обстановке разобраться в наклонностях владельца жилья. Комод, стол с ноутбуком, стул, шкаф, мощные аудиоколонки на полу, кое-где фотографии. Стены, вместо привычной отделки деревом или обоями, зашиты серой мешковиной, выглядевшей весьма оригинальным дизайнерским решением и открыто намекавшим на непритязательность спящего. Окно в торце комнаты приоткрыто.
На стене висит мотоциклетный шлем, рядом с лестницей расположилась напольная вешалка с солдатской каской, спрятанной в камуфляжный чехол и чрезвычайно лохматой шапкой, смахивающей на волосяную копну гаитянского растамана или папаху дикого абрека. С потолка свисает деревянная поделка, имитирующая птеродактиля в полёте.
Везде мужской порядок, попахивающий убеждённой, застарелой неженатостью и разнообразием увлечений.
Замерший у окна призрак корчил рожи коту, по-прежнему торчащему на крыше.
— Насмотрелся? — в полный голос осведомился он, не добившись от животного никакой реакции. — Андрей, подъём!
Успевший поднахвататься опыта Сергей остался у лестницы, прозорливо не приближаясь к спящему.
— Отстань, — сонно буркнули с дивана, поворачиваясь лицом к стене.
Такой ответ Антона не устроил. Заговорщицки подмигивая, призрак подошёл к дивану, крепко взял Шабалкина за плечо, собираясь как следует встряхнуть, и… получил точнейший удар в подбородок.
