... Только что спавший охранник уже стоял на ногах с очень нехорошим выражением на поросшей щетиной физиономии, проводя левый боковой...
Клацнули зубы, голова дёрнулась в бок, не успев уклониться от достойного крюка, а третий удар прошёлся по воздуху.
Швец принимая правила игры, настроился действовать по-честному, без дематериализации или применения Печати. Слегка присел, перетёк вправо, двигаясь вдоль стола, встал в боксёрскую стойку и лихо изобразил выверенную двойку в подбородок фигуранта. Первая плюха попала в цель, вторая пришлась на вовремя подставленную ладонь.
Не растерявшись, Антон провёл тычковый в солнечное сплетение противника, но тот, будучи на голову выше оппонента, толково использовал преимущества роста, отскочив на полшага к окну, и вознамерившись проводить бой на длинной дистанции.
Противоборствующие стороны готовились ко второму раунду, заранее определив для себя виртуальные «углы» воображаемого ринга.
— Угомонись, Как Дамм, — посоветовал Серёга непонятно кому из бойцов. — Без травматизма. Мы из Департамента по борьбе с нечистью!
Название организации Серёга переврал для дополнительной крутости образа.
Проснувшийся только сейчас заметил второго гостя. Наморщил лоб, будто что-то вспоминая, при этом краем глаза следя за любителем будить трудовых людей. Затем пристально посмотрел на Швеца. Отошёл ещё на полшага, часто заморгал.
— Вы чертей гоняете? — обалдело выдал он, трогая пальцем покрасневший подбородок.
— Чертей гоняют, когда белочка приходит после затяжного запоя, — наставительно сказал призрак, в свою очередь, потирая припухшее ухо и забирая поближе к напарнику. — А к некоторым одарённым целая шиншилла является. У нас другие задачи. По колдунам, в основном, работаем.
— Я не пью... — Шабалкин словно не верил самому себе, беспрестанно изучая инспекторов. — Вообще. Мне делирий не грозит.
— Иди ты... — поразился Антон, будучи по своей натуре парнем отходчивым и незлобливым. — Болеешь?
— Тебе какая разница? Чё припёрлись?
— С тобой познакомиться, — хамить в ответ Иванов не стал. Сам бы возмутился, разбуди его кто посторонний в собственной квартире. — Разговор есть. Про твои корябусы с почеркушками. Ну и откуда ты нас знаешь, тоже очень интересно.
— А... вы про тексты...
Битва при мансарде завершилась, толком не начавшись. Все присутствующие, предпочитая худой мир доброй ссоре, ощутили внезапную тягу к дипломатии. И только кот, заинтересованный суетой под крышей родного дома, расстроенно сидел за окном на жестяном отливе, куда притащился посмотреть на зрелище.
***
Атмосфера недоверия понемногу сходила на «нет». Хозяин дома, оказавшийся общительным мужчиной с весьма обширным словарным запасом, сначала открыто высказал всё, что думает о приходящих в гости без приглашения, а после с усмешкой принял неискренние извинения.
Инспекторы, видя такую открытость, тоже не стали ходить вокруг да около и напрямую поинтересовались о том, где Андрей черпает сюжеты для своих историй.
Тут их ждал затык.
— Сами в голове рождаются, — пояснял Шабалкин. — Сяду за комп, репу почешу, призадумаюсь, чего бы такого написать, а в голове будто кино начинается. Как наяву. Но... вижу лишь куски. Вот как про вас. Видел, как вы против голема, истукана такого... подвижного из глины, на каком-то поле стояли, палили в него из кольтов.
— Смит-Вессонов, — поправил Швец, доставая из-под пиджака обожаемые револьверы. — Вот этих.
Охранник уважительно потрогал внушительные оружейные стволы, после продолжил:
— Только обрывается видение всегда на самом интересном месте. До того, как вы с големом драться начали — рассмотрел, а дальше отрезало. Так и не знаю, чем дело закончилось. Расскажите?
— Завалили, — урезав давно минувшую эпопею до одного слова, ответил Иванов.
— Ну да, наши победили, — подтвердил призрак. — Потом на эту тему потрещим. Сперва о тебе. Итак, ты видишь разнообразные сцены, но всё кусками, без начала и конца. Для памяти записываешь в ноутбуке.
— Да. На их основе пытаюсь рассказы писать. Детективные. Очень я этот жанр уважаю. Все книги в районной библиотеке перечитал, теперь с экрана читаю... Особенно про Ниро Вульфа(*) зашло. Хочу что-то похожее создать.
— Зачем?
— Просто так, — непонимающе пожал плечами Шабалкин. — Интересно придумывать. Вот ты сидишь на работе как собака на привязи. Днём — занят, а ночью буи пинаешь. И спать нельзя, и без перерыва тупить в мониторы задолбаешься. Но если набивать что-то такое, увлекательное, детективное, то время летит быстрее, в сон не рубит, и боковым зрением обстановку на территории держишь.
— Печатаешься? — заранее зная ответ, поинтересовался Иванов, чтобы польстить хозяину дома.
Любому графоману приятен этот вопрос, подразумевающий признание его талантов. И не важно, что ни одно издательство ему даже не ответило на неоднократно посылаемые письма с нетленками и эпохальными трудами, способными перевернуть литературный мир. Важен сам факт — люди уважают, считают его творчество достойным бумаги.
— Нет, — смутившись, отмахнулся тот. — В стол, точнее, для себя пишу. Законченного мало, всё больше в процессе. С достойными финалами проблема. Тяжело идут.
Плохо соображающий в писательских тонкостях Антон понимающе кивнул для поддержания репутации «своего парня».
— Вернёмся к видениям, — инспектору хотелось поскорее разобраться с происходящим. — Сел, представил, всплыла картинка, записал... Показать можешь, как это происходит?
Желание понаблюдать за творцом в рабочей обстановке появилось не из пустой прихоти. Пока они общались, Сергей без устали всматривался в его ауру, исподволь изучал предметы обстановки, уверенно приходя к выводу, что потустороннего в этом человеке даже кот не наплакал.
Сцепив пальцы на затылке, Шабалкин очень сильно задумался, не решаясь ответить отказом. Похоже, для него писательство являлось чем-то интимным, противопоказанным постороннему вниманию, требующим полного одиночества и концентрации мысли.
Пришлось подталкивать:
— Мы тихонечко постоим, через плечо подглядывать не будем. А взамен, потом, про голема с самого начала... Там детектив тот ещё. Но с условием: изменишь имена, фамилии, а голема превратишь в секретного андроида, сбежавшего из военной лаборатории.
Предложение узнать полную версию давно беспокоившей истории перевесило сомнения. Андрей уселся на стул, включил компьютер, подпёр кулаком щёку, глядя куда-то вдаль, за пределы мансарды. Инспекторы не дышали, боясь помешать.
Время для них остановилось...
— Не получается. В голове пустота, — поворачиваясь к гостям, расстроенно сказал мужчина спустя дюжину минут, так и не набрав ни слова.
Дознание грозило затянуться.
— Может, у тебя перед литераторством ритуалы какие-то есть? Надо выпить чашечку кофе, каску на голову надеть, чтобы мысли не разбегались или в окно плюнуть? — рискнул прийти на выручку Антон. — Муза — она такая дама, капризная. К ней особый подход требуется.
— Нет. Сажусь и пишу. Могу перекурить выйти, могу не выходить. Да почти никогда не выхожу. Васька табачного запаха не терпит. Васька — это кот, — пояснил творческий охранник. — Он у меня на коленях любит дремать, пока я печатаю.
— Кот? — Иванов одобрительно хмыкнул.
У его Мурки имелась подобная привычка, только вместо коленей она предпочитала беззатейно завалиться на клавиатуру или сесть рядом, на стол, и следить за сменой картинок на экране.
— Кот, — повторил за напарником Швец. — Что же, для чистоты эксперимента зови гражданина Василия.
Услышав своё имя, до сих пор сидевший на оконном отливе мурлыка, обвёл мужскую троицу подозрительным взглядом, отдельно задержавшись на хозяине.
— Не пойдёт, — уверенно перевёл с кошачьего на человеческий Шабалкин. — Тот ещё засранец. Своевольный. Даже на корм не подманивается. Живёт набегами, в остальное время по кошкам шляется и с соседними котами дерётся. Почти тигра лютая.
