В крайнем случае — случится штурм. И вот как раз это будет абсолютно непредсказуемая ситуация, причем для всех. «Чёрный лебедь», так сказать. С большой вероятностью — как минимум лёгкое ранение и выпадение на неделю из боевых выходов. Ни того, ни другого Эрнесту не хотелось. Хотелось простого предсказуемого патрулирования с джентльменским набором из игры «воры и полицейские».
В раздевалке царила обычная разнузданная атмосфера казармы. Казармы, которая чувствовала приближение крови и стремилась развеяться с запасом. Потому что много солдату не нужно. И потому что когда следующий раз для веселья предвидится — не сможет предсказать ни один бог. Патрули — вещь несколько непредсказуемая.
В общем, комната встретила его ароматами застоявшегося пота, табака и перегара. Обильно сдобренными гоготом, шумом и гамом. Классика. Удар по плечу (дружеский), кивок, приветствие — знакомым лицам и усмешка — тихим с непривычки новичкам.
— Что, Эрнест, опять бессонная ночь?
— Да пошёл ты, — вяло ответил А. Н. Его сложные взаимоотношения с некоторыми особо выделенными лицами женского пола быстро стали притчей во языцах.
— Оооо, нашего командира видать, рыжая лиса за яйца покусала!
В шутника полетело мокрое полотенце. Хохот, возмущённый крик, переходящий в несколько разных. Пара рядовых стала разбираться между собой, чьё конкретно полотенце полетело в шутника. И тем самым спровоцировали новые подколки, уже в свой адрес.
За вворачиванием острот и прошло облачение в форму. Пластмышцы, баллистическая ткань. Облегченный бронекостюм и оружие они ещё получат в арсенале, а сейчас по командной сети командиров вызвали в инструктажную. Закрытым приказом от Папы Стефа. То есть Стефана Кюсте, оперативного директора «AgniCorp Armoured». Высшего боевого командира «белых костей».
— Вы бы ещё до обеда собирались, — раздраженно бросил вместо приветствия Кюсте. Впервые за долгое время он был облачён не только в фирменную форму бежевого цвета, но и в «боевой» набор: бугрящиеся под одеждой пластмышцы, пластины брони, шлем — примагничен на пояс. Что — то дымилось под пятой точкой у командира, подумал Эрнест, ой дымилось.
В уже закрывающиеся двери зала забежали ещё трое, раскрасневшиеся и запыхавшиеся.
— Совсем уже зажрались? Норматив явки уже три минуты как истёк! Может срезать вам стимулирующие, чтоб жирок растрясли? Нет? — надсаживался багровый Эльм, прохаживаясь между командирами.
— Свериге, осади, — пробасил незнакомый Эрнету гигант с лычками командира отделения. — Тревоги не было, а была ненавязчивая просьба. Скажи спасибо, что все прибыли, а то у половины мужиков либо засосы… — всеобщий хохот — либо пролежни от диванов.
— Острите, острите, — огрызнулся Сержант. — Смотрите только, не затупитесь. Сегодня есть обо что.
Гомон как — то сам по себе стих. Эльм дождался полной тишины и, наконец, запустил голопанель.
— Все вы слышали о вспышках насилия в Ямах. Наши сектора пока не шумят, но вокруг полыхает.
— Состав бунтовщиков?
— Как обычно, кандидаты на репатриацию, джосеры и некоторые малочисленные, но очень злые виды без прав и категорий.
Тихое ворчание в зале.
— Официально ситуация под контролем. Но мы с «Гаганой» и «Сыновьями» уже договорились. Неофициально, разумеется. По установленному сигналу штурмовые группы этого временного, гм… союза войдут в наиболее беспокойные районы и подавят выступления. Вне зависимости от прав сословий, неповиновение будет наказано.
Тишина
— И что, хартийцам тоже достанется?
— Достанется всем. Даже «хозяевам», которые не успеют покинуть район. Санкция Цитадели получена.
На этот раз все даже боялись вздохнуть. Тронуть «хозяина»… к такому жизнь их не готовила. И морально, и физически — бойцами привелегированная нелюдь считалась высококлассными, особенно в бою ближнем.
— Разумеется, мы не будем класть яйца в одну корзину. По агентурным сведениям, писаки правы, и под шумок в Мыловарнях пара банд попытается осуществить передел зон влияния. Возможны жертвы и вспышки насилия. Тут у нас руки немного связаны. Но только немного. АК не настолько смирные, чтобы стоять в стороне. Штаб разработал план по подавлению активности в наших секторах Мыловарни, и командиры ударных групп должны быть в полной готовности к резкой передислокации. Далее, слово нашему контрразведчику.
К кафедре выступил сухощавый Йозеф. Отдел собственной безопасности. Гроза своих, чужих и неопределившихся.
— Агентура указывает, что пока силы правопорядка будут отвлечены в Ямах, некоторые банды попытаются снять годовые сливки с честных предпринимателей, — хохот в зале.
Мыловарни были не менее гнилым районом, чем Ямы. Хотя очень, очень давно там была честная промзона. Стучали станки, и первые хартийцы по гудку шли домой или в ближайшую пивную. Но сейчас там были осыпающиеся здания, ржавчина и битые стёкла. А. Ещё много человеческой грязи.
— Разумеется, хотя эти в высшей степени честные люди и нелюди платят нам достаточно мало, мы не можем закрыть внимания на столь явные сигналы
— Иначе Цитадель пустит нас на лоскуты, — проворчал кто — то спереди
— И отберёт жирный контракт, — весело добавил другой, сзади Эрнеста.
— Всё понемногу. Кроме того, наши аналитики просчитали, что нарушение хрупкого перемирия приведет к усилению давления любой из окрепшей стороны на Старый Город. А вот этого мы допустить не можем ни в коем случае.
Тишина.
— Итак. Командиры отделений 101, 220, 245, 345, 404…
Эрнест встал. Его отделение было названо.
— … остаться, остальным — в инструктажную номер два, за господином Свериге. Живо, живо!
Грохот сапог, оживленные разговоры стихают за дверью.
— Подойдите ближе.
Они осторожно сели на первый ряд.
— Значит так. Держим ушки на макушке. Пресекаем любую незаконную деятельность и продвигаемся вглубь двенадцатого проезда.
— Любую?
— Именно, — папа Стеф помолчал пару секунд. — Мы не можем работать пожарными расчётами. Слишком малый наряд сил. Поэтому мы поиграем с огнём. Гасите всё и всех, что не вписывается в городские законы. Проверяйте визы, шмонайте, гоняйте дилеров.
— Будет бунт, — мрачно заметил Эрнест.
— Обязательно будет. Небольшой. Кладите всех на месте. У вас будет прикрытие.
— Один биобот, как на контрольном тесте?
Нервные смешки.
— Не один. Две дюжины. Из них треть — постоянно в воздухе.
Командиры переглянулись и даже, кажется, расправили плечи. Два десятка личинок — это сильно.
— Бунт будет подавлен в несколько минут, и после этого вы должны нарушить внутренние инструкции и начать чесать местность. Рано или поздно вы выйдете на падальщиков. Мелких валите на месте, с крупными ввязывайтесь в вялую перестрелку и садитесь на хвост. Сами не лезьте и при любом удобном случае вызывайте кавалерию. Кое — какой резерв у нас есть.
Эрнест вышел в группе матерящихся ветеранов из зала. Пожелал удачи. По старинной традиции они выкинули на пальцах. Его отделению выпало идти в арсенал третьим. Можно было поменять место в очереди и пойти курить или же пойти в зал ожидания. Сдерживать мрачное настроение А. Н. надоело, да и было самое время обрадовать бойцов. Которые за время совещания откровенно заскучали. Сога, коренастая и гиперактивная девушка (разбившая не одно лицо за излишнюю пошлость) как раз закончила очередной анекдот. Судя по взрыву смеха — удачный. Наконец, А. Н. был замечен.
— Командир, скажи, что выкинул выигрышное число?
— Нет, Ленни. Сегодня мы третьи.
Дружный вздох. Шкафоподобный Марв, их оператор «тяжа», с шумом грохнулся на пластиковые кресла. Сиденья выдержали, но заскрипели на высокой ноте.
— Хрен с ним, что третьи, — пробасил Александер, новичок в их команде. — Чего все пошли за Саржем, а вы остались?
Тишина. Вопрос следовало закрыть прямо тут.
— Мы, ребята, будем сегодня работать манком. Очень шумным манком.
— Придется измазаться в дерьме?
— По самые белки. Поэтому не забываем респираторные маски и очки.
