любит, когда она ниже колена. Он любит клеш. Он говорит, что я — хорошая, потому что не задаю вопросы. Я — хорошая.
Дым скользит по открытым плечам. С улицы доносятся детские крики и веселый смех. Пальцы утопают в новом мягком ковре. Я стою на коленях и жду, когда разрешат подняться.
Мне холодно. Полина попросила мою кофту, но ее подарил папочка. Он разозлится, если я отдам ее. Но Поля — моя единственная подруга. Надеюсь, папочка не узнает.
Дым скользит по ногам и забирается в кеды. Мама привезла их из рейса. Папочка хотел подарить мне босоножки, но тогда это заметила бы мама, а он не хочет, чтобы кто-то знал о нас.
Помогите.
В комнате пахнет жасмином и свежескошенной травой. Миша столько всего знает и побывал, кажется, везде не планете: и в Токио, и в Сеуле, и в Вегасе. А я даже из города не выезжала ни разу. Миша обещал, что свозит меня куда-нибудь, когда я закончу школу.
Обменялась с Полей кофтами: мама все равно не заметит ничего, ее бабушка тоже. Наверное, она только рада, что мы так сильно дружим. Папочка сказал, что я должна зайти к нему после уроков, но вместо меня пошла Поля.
Пожалуйста, помогите мне.
Дым клубится по полу, ветер заставляет занавески танцевать вместе с музыкой ветра на окне. Я стою перед зеркалом в белой юбке-клеш ниже колена и рубашке с бантиком. Босые ноги утопают в мягком ковре. Он новый.
В зеркале отражаются занавеска, шкаф, стол и диван.
Я стою перед зеркалом, но в нем отражается Полина.
Помогите.
Пожалуйста, помогите мне.
***
Я вздрогнул, поежился и открыл глаза: справа мальчик ткнул меня локтем в бок, когда доставал телефон. Удачно: судя по табло, через одну станцию надо выходить.
Проморгавшись, я еще раз огляделся: народу прибавилось, но все сидели тихо, сонно. Во рту был неприятный горький привкус дыма. Сон был странным, напрягающим. Надо было меньше сериалов смотреть, чтобы подобная чушь в голову не лезла. М., конечно, флиртовал с девочками, заглядывался на них, но он же не совсем идиот, чтобы лезть к несовершеннолетним. Да и что еще за «папочка»? Кошмар.
Вспомнить как заснул не получилось — стоило меньше таблеток пить. Ладони сильно чесались, словно под кожей что-то двигалось. Алекса все еще не было. Скоро надо было выходить, идти минут двадцать пешком и решить за это время, под каким предлогом общаться с директором. «Папочка», надо же.
Территория лицея была огорожена забором, скорее всего не новым, но за его состоянием следили и чистили так, что прутья блестели. Само здание тоже выглядело очень хорошо: четырехэтажное, со стенами цвета красного кирпича, лестницей перед крыльцом, чистой заасфальтированной дорогой и газоном. По данным с сайта на территории лицея также располагались теплица и футбольный корт, но их не было видно со стороны центрального входа. Въезд для машин слева, справа — маленькая площадка с брусьями и качелями, аккуратная, словно игрушечная. Все казалось вычищенным до блеска, искусственным, странным. Ветер постепенно усиливался и я, попытавшись приподнять воротник куртки, поспешил войти в здание.
Меня сразу же остановил охранник, потребовал документы. Подумав, что не стоит светить своим удостоверением, я протянул паспорт, представился и сказал, что хочу записать брата. Мужчина нахмурился, глянул в разворот с фотографией, вернул документ и отправил к завучу в 215 кабинет.
Видимо, я пришел во время урока, так как в коридорах не было никого, кроме уборщиц, по одной на первом и втором этажах тихих и словно безликих: они, одетые в одинаковую синюю униформу, со спокойным, равнодушным лицом бесшумно мыли пол, даже тряпку умудрялись отжимать без единого звука. Тишину нарушал странный треск и приглушенные голоса учителей в кабинетах. Я поежился и, стараясь стать как можно незаметнее, максимально тихо и быстро пошел к нужному кабинету.
Дверь была приоткрыта, из-за нее доносился звук печати документов. Постучал три раза. Вошел.
За столом сидела худая женщина с будто высушенным лицом и бледными губами. Она посмотрела на меня, поправила очки и нахмурилась.
— Молодой человек, вы не в гости пришли, чтобы ожидать, что я встану и открою вам дверь, услышав ваш стук, — я хотел извиниться, но женщина не дала и рта раскрыть. — Закройте дверь. Проходите, садитесь.
— Прошу прощения, — склонил голову, извиняясь, и встал максимально прямо: такие учителя всегда вызывали во мне желание слиться с каким-нибудь шкафом или табуретом. Можно с полом. Складка между бровей стала глубже. Я тихо и быстро закрыл дверь, сел.
— Зачем вы пожаловали? — принтер закончил печать, она забрала листы, аккуратно положила их в папку и продолжила сверлить меня взглядом.
— Я-я хотел бы записать брата к вам в школу…
— У нас лицей, — нахмурилась.
— Прошу прощения. В лицей, — благосклонно кивнула.
— Сколько лет вашему брату и почему этим занимаетесь именно вы? — имя ей, видимо, без надобности. Она окинула меня странно-оценивающим взглядом, сложила руки в замок.
— Двенадцать лет. Я — его опекун: наши родители погибли несколько лет назад, — а вот теперь ей стало интересно: женщина слегка придвинулась ближе, чуть сузила глаза, сжала губы. — Мы жили в другом городе, но из-за работы пришлось переехать.
— Почему вы выбрали наш лицей?
— О вашем образовательном учреждении оставляют самые лучшие отзывы, у вас очень хороший и подробный, понятный, сайт. К тому же мы живем не так далеко — в получасе езды.
— У вас квартира в 213 районе?
— Нет, в 218. Я буду отвозить брата на машине или он будет самостоятельно добираться на метро.
— Насколько мне известно, в вашем районе уже построили школу.
— Да, и в нее сразу же записали детей, ходящих в районный садик, или давно живущих в 218-м. Мы, конечно, можем встать в очередь, но сами понимаете. К тому же, я пока что совсем ничего не знаю о преподавателях в этой школе. А у вашей — безупречная репутация.
— Что ж, как зовут вашего брата?
— Алекс. ей.
— А вас?
— Александр.
— Я могу внести вас в очередь, Александр. Но двенадцать лет, седьмой класс, так? — я кивнул. — Классы уже хорошо укомплектованы, учебный процесс — в самом разгаре. Возможно, место освободиться в новом триместре.
— У вас дети уходят после триместра?
— Да. У нас сложная программа, обязательное профилирование с пятого класса, и, соответственно, углубленное изучение профильных предметов. Дети всегда участвуют в олимпиадах и занимают призовые места. Не все могут справиться с такой нагрузкой. Кто-то раньше, кто-то позже. Поэтому, если Алексей
