поняла, что должна вмешаться.
Пусть потом, при экспертизе, меня вычислят как соучастника — плевать.
Убийца не должен уйти от правосудия.
Глава 13
Как именно происходит отсечение сознания от тела при реабилитации, я знала во всех интимных ужасающих подробностях.
Мать постаралась. Даже в центр сводила, чтобы я пронаблюдала за процессом. И на всю жизнь запомнила пустое лицо ребенка чуть старше меня, которого подвергли этой омерзительной, но необходимой для социализации процедуре. Настоящая кукла без желаний, потребностей и самоосознания.
Рванувшись вперед, стремительно, чтобы не передумать и не попасться, я окутала даром заигравшегося во всемогущество менталиста и заточила его в непроницаемое стекло заклинания.
Для того чтобы удержать его положенные пятнадцать секунд, кажется, ушли все силы, в том числе жизненные. Меддер бился, яростно рыча и пытаясь вырваться из ловушки, но я держала крепко.
За всех девушек, что лишились жизни по прихоти одного напортачившего эльфа.
За всех тех, кого подвергли этой страшной процедуре только потому, что они иные и не вписываются в стандартные критерии.
За свою рассыпающуюся на глазах психику.
Я удержала.
Разум Меддера затих.
При отрыве от тела магия быстро угасает. За те самые десять-пятнадцать секунд. Дальше он уже не опасен, можно спокойно отделить базовые когнитивные функции от излишеств вроде стремлений и увлечений.
Процесс необратим. Даже если после мага попытаются вернуть, он не станет прежним. Каналы, связывающие магию и разум, нарушены. Он останется на Изнанке, возможно, сохранит личность, но Высшим менталистом уже не будет никогда.
Пожалуй, достойная месть.
Я недооценила кровожадность драконов.
В мести за своих они неудержимы.
Почуяв, что защита мага дала слабину, Орвел набросился на него с неистовой яростью. Я едва успела увернуться, как все было кончено.
Что ж.
Тоже вариант.
Перед тем как вернуться в тело, я скопировала впечатления от битвы, всю собранную информацию и воспоминания самого Меддера и оставила их на месте его гибели. Дежурные полицейские менталисты разберутся.
Конечно, лучше было бы лично дать показания, позволить просканировать свою память специалистам, но подобной роскоши я позволить себе не могу.
Мне пора умереть.
Открыв глаза, первым делом я увидела напряженное лицо моего дракона. Он лежал подо мной, устроив меня на своей груди, прерывисто вздымавшейся от его бурного дыхания. Мерное движение убаюкивало и успокаивало, даря иллюзорное ощущение безопасности.
— Его больше нет! — выдохнула я. — Это был Меддер, и его больше нет.
— Вот и хорошо. — Валенс успокаивающе гладил меня по спине кончиками пальцев, мерно и ненавязчиво, от плеч к ягодицам и снова, сверху вниз. — Ты умница. Я тобой горжусь.
— Он делал это ради племянника. По крайней мере, так это обосновал. — Я передернулась от омерзения. — Но мне кажется, ему это и самому нравилось. В некоей извращенной, бесчувственной манере.
— Ни одно нормальное разумное существо не сделает ничего подобного, — заверил меня дракон. — Эльфы убили в себе не только эмоции. Они убили в себе любовь. А без любви, на одном разуме, недолго и с ума сойти.
— Что с ними обоими и произошло, — вздохнула я, невольно думая обо всей расе в целом.
Не совершили ли мы ошибку, убрав и запретив себе эмоции? Учитывая, что двести лет назад эльфы находились на грани безумия, иного выхода на тот момент не было. Но возможно за эти годы удалось что-то придумать, чтобы смягчить эффект?
Виски неожиданно обожгло болью. Кто-то с Изнанки пытался взломать мой щит.
Мое время истекло.
Я потянулась и бережно поцеловала Валенса, старательно игнорируя ментальные атаки. Но он все равно почуял неладное.
— Что с тобой? — оторвавшись от моих губ, встревоженно спросил он.
— Пора, — лаконично отозвалась я и грустно улыбнулась, вбирая напоследок каждую деталь облика любимого мужчины. Его мощные плечи, внимательные глаза и удивительно нежные для жесткого правителя и собственника губы.
— Ты обязана позвать меня, помнишь? — строго заявил дракон, стискивая меня крепче, так что стало сложновато дышать. — Связь истинности!
— Да, конечно.
Я уже с трудом соображала, что говорю. Атаки усилились, нападающих было как минимум трое, но щиты еще чудом держались.
Я набрала побольше воздуха в легкие и перерезала связь с Изнанкой.
Наверное, примерно так себя ощущаешь, перерезая собственное горло.
Меня окружила полнейшая пустота. Никого и ничего. Разум заметался, судорожно пытаясь восстановить жизненно важное соединение, но я не позволила, быстро прижигая обрубок заклинанием.
Боль усилилась многократно. Я забилась в судорогах, и если бы не удерживающие меня руки Валенса, скатилась бы на пол. Тьма наползала, лишая света и воздуха, грудь свело спазмом — я не могла сделать и вздоха.
Как тот неизвестный продержался месяц?
Я слабая. Похоже, умру прямо здесь и сейчас.
— Борись! Ну же! — рявкнул над ухом знакомый голос.
Угасающее сознание подсказывало, что его нужно игнорировать, я скользнула глубже и провалилась во тьму.
В смерти, оказывается, нет ничего страшного. Просто перестаешь чувствовать что бы то ни было. Почти как при жизни. Если бы могла, я рассмеялась бы от иронии происходящего. Эльфам не стоит бояться ухода на тот свет — они и так не живут толком. Лишь существуют. Ограниченные, зажатые оболочки, не способные ни любить, ни радоваться.
Где-то рядом зажегся яркий, ослепительно-горячий огонек.
Это и есть тот свет, на который мне нужно лететь?
Я несмело развернулась в его сторону.
— Не смей меня оставлять! — оглушительно раскатилось в пустоте эхо. — Ты моя!
Огонь затопил меня, выжигая и в то же время восстанавливая. Безжалостно обрубленная связь зарубцевалась, и на ее месте возникла тоненькая золотистая ниточка, привязавшая меня к сияющему огню. Ниточка росла и крепла, постепенно превращаясь в самый настоящий канат.
Я ахнула и открыла глаза.
И завизжала что было сил.
Прямо надо мной нависла здоровенная скалящаяся морда с распахнутой, полной острейших зубов пастью.
— Ну и зачем так бурно реагировать? — поинтересовалась Раймонда откуда-то со стороны.
Заткнувшись, как получив в рот кляп, я огляделась. Целительница сидела на крыльце, не обращая внимания на развороченную будто направленным взрывом стену дома, и умиленно смотрела в мою сторону. Но не на меня.
— Ты погляди, сработало! — рядом с целительницей появился Орвел.
Совершенно обнаженный.
Никого кроме меня это, похоже, не смутило.
Хотя нет…
Громогласный рык заставил золотого поморщиться, выудить откуда-то тряпку, судя по расцветке бывшую ранее занавеской, и замотаться на манер тоги.
— Да не нужна мне твоя пара, соблазнять ее еще! — буркнул он недовольно, но я чувствовала что на самом деле он не злится.
Внутри Орвела в кои-то веки не плескались ярость и боль. Осуществив месть, он немного успокоился. Иллюзий я не питала — ему
