представляя, как семейство пасётся в лесу, а иногда придумывая целые истории, которые мягко перетекали в сон.
— Сейчас пришлю к тебе младшего, чего-нибудь перекусить принесёт. Магазины уже закрылись, у нас их два. Постельное бельё в шкафу возьми, всё чистое, — сказал Шарик и через каких-нибудь несколько секунд его уже не было. Только звякнула связка ключей, небрежно брошенная на стол.
В который раз восхитившись энергичностью главы поселения, Воронов вышел вслед за ним, подогнал к дому машину, оставленную неподалёку от последнего места преступления, вытащил из багажника сумку. Вернувшись обратно, он стал распаковывать вещи и раскладывать их по полкам огромного коричневого шкафа. Вновь улыбнулся, увидев ключ в замочной скважине дверцы. Ощущение, что он вернулся в детство — крепло. Правда, Воронов тут же напомнил себе о причинах своего невольного путешествия — и улыбку с лица мгновенно сдуло. Но он не стал спешно ломать голову над убийствами.
Достав ноутбук, следователь уселся за стол, вошёл в соцсеть, ревниво разглядывая новые снимки своей пассии. Соня была великолепна, как всегда. Воронов отправил девушке несколько сообщений на телефон, увеличил фото на мониторе, опустил голову на руки и стал разглядывать нежные, округлые черты. Ответа всё не было, и следователь не заметил, как погрузился в сон.
Это было странное видение. Прямо в небольшой комнате с оленями на коврике, перед столом стояли трупы. Все трое погибших, неестественно подёргивались. Головы у одного из них вовсе не было, труп держал её в руках. Голова таращила мёртвые глаза и кривила рот, как будто пытаясь что-то сказать.
Появился Анисимов, выпустил струю дыма в лицо Воронову, подмигнул и явственно произнёс:
— Совсем не та! Нет, не тот!
Сквозь мутную пелену непонятно откуда взявшегося в комнате тумана выступила полная приземистая женщина в коротких джинсовых шортах, обтягивающих безразмерные бёдра и растянутой майке, которая, как вторая кожа облегала две груди-дыни. Она приблизилась к Валерию, брезгливо морща нос и обходя трупы, которые продолжали дёргаться, как будто пытаясь сделать шаг. Её оголённые сальные бока тряслись так, что казалось, вот-вот начнут жирными кусками падать на пол.
— Привет, красавчик! Хочешь, познакомимся поближе? Я — Семёновна! — произнесла женщина и из её глаз посыпались маленькие чертенята. Они прыгали по столу, корчили рожицы и смеялись тонкими голосками.
— Просыпайтесь! Я — от отца! — сказала Семёновна, призывно вильнув бёдрами.
Воронов разлепил веки и вскинулся с места, едва не опрокинув на пол ноутбук. Перед ним стоял парнишка лет пятнадцати, держа в руках пакет.
— Я еды принёс! — парень неловко протянул продукты следователю.
— Да-да, спасибо большое передай отцу! — придя в себя, Валера взял пакет и встал.
Парнишка попрощался и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь, а Воронов вытер вспотевший лоб. Приснится же такая ерунда! Психика у следователя была крепкая, кошмары никогда не мучили. Вспомнив про бесов, он нахмурился. С алкоголем тоже не дружен. Выпивает, конечно, изредка, но не до чёртиков же? Мысленно пообещав себе надолго завязать с выпивкой, следователь раскрыл пакет.
Желудок тут же отозвался громким урчанием, напоминая о себе. Достав банку с деревенской сметаной, каравай свежего хлеба, несколько пакетиков чёрного чая и три крупных, сияющих розовыми боками яблока, Воронов выложил всё это богатство прямо на стол рядом с ноутом и направился на кухню.
К тому времени, как он сходил на колонку за водой, поставил чайник и поужинал тем, что послал ему Шарик, на улице совсем стемнело. Соня ответила, что очень устала, сегодня у неё было много работы. Она собирается спать и скучает без него. В мозгу у следователя непроизвольно возникла картинка, как она, нажав кнопку сброса, мило улыбается какому-то мужику и ныряет в ночной клуб. Встряхнув головой, он отогнал подкравшуюся ревность.
Перед сном, лёжа в темноте на чистой, но неприятно прохладной, как будто влажно-липкой от сырости простыне, Валерий повернулся к ковру, провёл пальцем по едва различимой плюшевой морде оленя-отца семейства (как ему казалось) и спросил:
— Изменяет мне Соня, как считаешь?
— Само собой. Рога у тебя побольше моих, — внезапно заржал, тряся мордой олень и Воронов понял, что спит.
Наутро свежий, выбритый и улыбчивый участковый Анисимов пришёл к следователю. Воронов к тому времени успел привести себя в порядок и позавтракать. Кошмары ему больше не снились, мысли о Соне тоже были отправлены в самый дальний ящик памяти и Воронов мысленно рыл копытом землю (опять сравнение с парнокопытными!) в азарте.
— Итак, давай пройдёмся ещё раз, — произнёс следователь, — что мы имеем. Все погибшие были одинокими людьми. Это раз. Все убийства совершены абсолютно разными способами. Это два. С каждым разом преступления становятся всё более жестокими. Это три.
— Из круга подозреваемых у нас пока несколько человек, — жизнерадостно улыбнулся участковый, достал сигарету, нерешительно повертел в пальцах и снова убрал обратно, — знахарка Семёновна, тракторист Виктор Дерзун, Славик Мозгляков и его друг.
Семёновне пятьдесят лет, живёт одна, дети есть, но давно разъехались. Про неё могу сказать, что она прилюдно ругалась с зоотехником. Говорила, что он не смог вылечить её козу и теперь сам будет в другой жизни ходить с рогами. Понятное дело, это не повод убивать человека, но, учитывая, что Семёновна якшается с тёмными силами, проверить её надо. Я её считаю безобидной бабой, но наш Шарик прямо уверен в обратном.
Второй — Дерзун. Довольно специфическая личность. Нелюдимый и мрачный, но на хорошем счету, потому что редко пьёт, а значит, всегда может выйти на работу, когда надо. Ему всего тридцать два года, живет с матерью, не женат. Он крепко конфликтовал с учителем географии из-за девицы Марии Иванкиной. Она местный секретарь, двадцать пять лет, живёт с родителями и двумя сёстрами. Лирников и Дерзун пытались за ней ухаживать. Правда, Дерзун, он… — тут участковый немного замялся.
— Надо будет и девушку проведать, — сделал пометку в блокноте следователь, — а что, ты говоришь, не так с этим трактористом Витей?
— Да как бы поинтеллигентней выразиться. Он, как скунс. Потому его и не очень любят. В обычное время — хмурый и неразговорчивый, а уж если с каким-то неприятным вопросом к нему идут или там начальство с выволочкой — тут начинается. Потому что пьёт он редко, но метко. Однажды за рулём уснул пьяный, когда через Ладошку переезжал по броду. Начал заезжать на обрыв, да перевернул трактор. Так и пролежал до утра в прохладной водичке. Хорошо ещё, что в том месте Ладошка совсем мелкая. Так вот, когда к нему на разборки приходят, он такой запах выпустит, что
