class="p1">Я открыла файл с фотографией, там была миниатюрная чёрная змейка с чёрными пуговками-глазами. Только вот шкура у неё была не совсем обычная, бугристая, словно это был небольшой дракончик.
— Так это змея? Или кто это? — Спросила я.
— Это змея. Уникальная, в своём роде. Название её, повторюсь, Яванский ксенодерм, и переводится как «чужая кожа». Ксенос — чужой, дерма — кожа. Потому что ты сама видела, какая она необычная. Все змеи гладкие, а эта отличается от них. Она вся покрыта мелкими бесформенными чешуйками, и они не плотно прижаты, а хаотично рассыпаны между тремя рядами крупных чешуек с правильной формой. Вдоль всей спины у неё расположен выступ в виде большого бугра. Это напоминает чешую крокодилов, или драконов. Сама по себе змея не ядовитая, не агрессивная, так сказать несоциальная, любит уединение. Если её случайно встретишь, она быстро попытается спрятаться, спастись бегством. Если спастись бегством у неё не получится, тогда она может больно укусить, защищаясь. И укус этот будет очень долго заживать. Человек не умрёт, но целый год лечения ему обеспечен. Любит закапываться во влажный рыхлый грунт рисовых полей или болот. Но! Место её обитания — это Ява, Суматра, Малайзия. Совсем не Урал. Там её ещё называют змея-дракон. Вырасти она может до восьмидесяти сантиметров. То есть, она не крупная.
— Слушай, вблизи она такая красивая, словно произведение искусства. Природа неистощима в своём разнообразии.
— Да, согласен, красивая. У местных жителей, где живут эти мини-дракончики, существует легенда, что когда-то змея украла эту кожу у дракона, повелителя и первого короля людей. И я вам с Дениской, когда мы в субботу поедем к тому месту, где и произошло проникновение, расскажу одну историю, её мне выслал мой школьный товарищ. Это история не совсем про змей, скорее про мифических змей. Я начну сегодня её переводить на современный язык. К выходным, я думаю, что справлюсь.
— Ты с нами поедешь?
— Ну да, мы уже договорились с Дениской. Если у Ильи будет время, то он нас на машине туда отвезёт. Если не получится, то поедем на твоей любимой электричке.
До субботы Сакатов мне ещё позвонил раз пять. Я уже знала, что: самой ядовитой змеёй является тайпан Маккоя, полученным от него ядом можно убить сто человек, что Браминский слепун — единственный вид змей, состоящий только из самок, что натуралист Пол Розоли хотел стать первым человеком, который выживет после того, как его проглотит анаконда, и в специальном костюме он дал себя проглотить, но эксперимент не удался, так как анаконда сдавила тело Пола. Ну и ещё очень много интересной информации о змеях. Дениска мне тоже позвонил, чтобы сообщить, что друг его всё ещё в больнице, и состояние его стабилизировалось, но он всё равно себя очень плохо чувствует.
В субботу за мной заехал мой двоюродный брат Илья, отец Дениски, он всё-таки нашёл время и решил с нами поехать, тем более, что погода была замечательная, солнечная. Мы заехали за Сакатовым, потом за Дениской. С собой мы набрали большие пакеты с едой, словно собирались жить на Чусовском водохранилище до ноябрьских праздников. Илья нас сразу предупредил, что змей он не любит, поэтому не будет с нами ползать по болотам, а будет сидеть на бережке у костра, сосиски жарить.
Через час мы уже шли к месту первой стоянки Дениски, оставив машину на небольшой площадке возле края леса. Нам навстречу попадались рыбаки, которые давно уже облюбовали эти места для своего медитативного отдыха. Рыбаки — самый неприхотливый вид туристов, и самый дисциплинированный, в том смысле, что после себя они не оставляют никогда те горы мусора, которые остаются после больших туристических компаний. Когда мы вышли на берег, и перед нами открылся весь лазурный простор водохранилища с живописными, заросшими стройными соснами берегами, небольшими зелёными островами, то мы просто все сели на берег, и долго любовались пейзажем. Солнце играло в воде, над которой летали озёрные чайки, изредка зависая над спокойной водой, высматривая добычу. Недалеко покачивались несколько лодок с дремавшими рыбаками. Летняя идиллия.
Дениска весь извёлся от нетерпения, всем своим видом показывая нам, что мы не просто приехали сюда посидеть на бережке. Илья вообще разомлел, разделся до плавок и полез в воду. Но весь берег был в зарослях высокой травы, и дно тоже было затянуто ею же. Илья не захотел пробираться сквозь водоросли, поэтому поболтал ногами на мелководье, подняв весь ил со дна, а потом лёг загорать, благо, что солнце уже было в зените. Мы с Сакатовым поднялись и пошли вслед за Дениской, который нам показал место, где они впервые заметили подозрительную старушку. Место было низкое, болотистое. Его, конечно, можно было назвать болотом с большой натяжкой, но деревца здесь росли чахленькие, и кое-где выступали из земли здоровые кочки с высокой и острой травой. И много было разлапистых коряг, и все они были чёрные, видать такие головёшки оставались с прежних пожаров. Дениска подошёл к одному такому обгоревшему пеньку, который был около полутора метров в высоте, и который очень напоминал какой-то мультяшный персонаж, с задранными, словно в панике, верхними двумя короткими ветками, тоже чёрными и безжизненными.
— Вот, мы этот пенёк видели, возле него даже сфоткались, я могу найти эту фотографию. — Дениска облокотился на чёрный пенёк. — Видишь, как его хорошо видно с берега, на линии взгляда ни одного высокого куста нет. И никого с ним рядом не было. Я сидел боком к нему, и вдруг вижу боковым зрением шевеление. Но я не первый это заметил и сказал об этом, рядом сидели Косинцев Саня и Влад Романенко, они лицом к лесу сидели, так они увидели тоже, и кто-то сказал, что у нас гости. Мы все повернулись, увидели бабку возле этой коряги. Понимаешь, шевеление я увидел только возле коряги, и парни её в этом же месте увидели. Если бы она к коряге откуда-нибудь шла, мы бы должны были её раньше увидеть. Со всех сторон просматриваемое место, никаких кустов близко не растёт, они вон только там, дальше. Трава тут высокая, но бабка во всём чёрном ходила, заметная такая, и она всё равно выше травы. Не ползла же она по-пластунски, в конце-то концов!
Мы с Сакатовым осмотрели корягу, землю под ней, траву рядом с ней. Коряга была засохшей, но достаточно крепкой и устойчивой. Сакатов попробовал её раскачать, но она крепко ещё держалась корнями, трещала, но не сдавалось.
— Оля, смотри вот сюда. — Сакатов сел на корточки и склонился
