Она прошла на кухню и присев на табуретку, облокотилась на ладонь и задумалась. Жизнь складывалась совсем не так, как она мечтала. Беззаботное детство в небольшом подмосковном городке, детский сад, школа, друзья. Жили не богато, но и не бедствовали. Отец служил в военном городке, мать работала воспитателем в детском саду. Накануне Олимпиады в Москве, она поступила в институт и, получив место в общежитие, стала учиться и жить в столице. Пять лет пролетели как один день. Незабываемые студенческие годы. Поездка в стройотряд, картошка, овощные базы, бессонные ночи перед экзаменами, первые поцелуи у костра в турпоходе.
Удачно распределившись в Москве, она жила у тетки, сестры матери, помогала ей, поскольку та была инвалидом. Вскоре произошла Чернобыльская авария, и отец принял участие в её ликвидации. Тогда это казалось, была очередная командировка, которая в жизни обернулась, как и для большинства, кто принимал в этом участие, трагедией. По возвращении, отец заболел и вскоре получил инвалидность. Через год он умер, и мать осталась одна. В это время Марина познакомилась на работе с Виталием. Роман был скоротечный и обернулся рождением сына Николая. Однако их брак продлился недолго. Виталий оказался мужчиной любвеобильным, и спустя два года они разошлись. Так она превратилась в мать-одиночку. Единственным утешением во всем этом было то, что при разводе, они разменяли квартиру мужа, и она переехала с сыном в коммунальную квартиру в Кузьминках. Через год, уставшая от постоянных мытарств и разъездов к материной сестре, она съехалась с ней, обменяв свою коммуналку и её однокомнатную, на двушку. Спустя два года, тетка, после продолжительной болезни умерла, оставив её с сыном в квартире, в которой они и жили, по сей день.
Перестройка и последовавшие за этим времена, требовали нового отношения к жизни, поиска себя, и Марина растерялась. Она не была готова ринуться, как это сделали многие с кем она работа, в торговлю или частный бизнес. Она продолжала сидеть в своей госконторе, надеясь, что и в её жизни настанут светлые времена. Однако годы шли, а перемены к лучшему не наступали. Лишь несколько лет назад, она нашла в себе мужество и перешла на другую работу. Правда и там заработок оставлял желать лучшего, но все же был выше, чем раньше и что главное, была стабильность и хоть какая-то перспектива роста. Вскоре, так и произошло. Её заметили и повысили. Нищета, которая её окружала все эти годы, медленно начала отступать. По крайней мере, стало хватать на еду, и она могла одеть себя и сына, что-то купить в дом.
Николай к этому времени уже вырос и, уйдя после девятого класса из школы, учился в колледже на менеджера. Марина с ужасом думала, что ей предстоит делать в ближайшем будущем, так как в армию она совершенно не хотела, чтобы он шел, а платить сумасшедшие деньги за платное обучение, она была просто не в силах.
Все это вихрем пронеслось у неё перед глазами и, подойдя к холодильнику, она достала початую бутылку водки, налила себе рюмку и поставила бутылку обратно. Выпила и, зажав рот кулаком, посмотрела, чем бы закусить. Взяла две редиски, помыла и откусила. Редиска была горькая и невкусная. Марина выплюнула её и включила чайник.
Старый телевизор, что стоял на холодильнике, опять барахлил. Она стукнула по нему пару раз, и звук появился. Ожидая, пока вскипит вода, стала смотреть новости.
Диктор рассказывал про Чечню, потом про обстрел американских солдат в Иране, погромах во Франции и все в том же духе. Она поднялась, чтобы заварить чай, а заодно переключила телевизор на другой канал. Там рассказывали про куриный грипп.
— Такое ощущение, что мир сошел с катушек, — подумала она, — И еще удивляются, почему народ так много пьет. А с чего веселиться, если кругом такая безысходность. Кругом стреляют, убивают, а в довершении, того и гляди, человечество коньки отбросит вслед за курами и гусями.
Пощелкав каналы, она остановилась на сериале, который ей не то чтобы нравился, но иногда она его смотрела. Сидя на кухне, она пила чай с остатками недоеденных пряников и смотрела телевизор. Когда кино закончилось, она мельком бросила взгляд на часы. Было начало десятого. Она вспомнила, что хотела погладить белье. Включила видак и, поставив кассету, стала гладить, а заодно смотреть любимый фильм из серии о Джеймсе Бонде. Покончив с делами, пошла ополоснуться.
Заводя будильник, чтобы не проспать на работу, подумала:
— Первый час ночи, а его все нет. Нарочно злит, чтобы я нервничала. Погоди, завтра я тебе устрою головомойку.
Она потушила свет и закрыла глаза, но мысль о сыне не давала уснуть. Где, что, как, почему его нет так долго, навязчивой идеей лезла в голову. Она протянула руку и включила бра. Взяла лежащую на полу возле дивана книжку и стала читать. Прочтя пару страниц, поняла, что не улавливает содержания, потому что мысли крутились вокруг одного, почему Николая до сих пор нет дома. Осознав, что она в который раз посмотрела на часы, которые показывали без четверти час, не выдержала и, поднявшись, достала из сумки сотовый телефон и набрала номер сына. В ответ услышала, что абонент недоступен или временно не отвечает
— Гаденыш, даже телефон отключил, приди только, я тебе…, - и на глазах её навернулись слезы, — Ну, почему так? Она всю душу вкладывает в него, а он так к ней относится? Или действительно, как успокаивают её на работе, у него переходный возраст, мальчик становится мужчиной и характер заставляет, помимо его воли, вести себя именно так? Пустые слова, хотя и в них есть своя правда.
Она лежала, устремив взгляд в темноту комнаты. Ей хотелось одного, чтобы поскорее раздался долгожданный звук открываемой двери, и тогда она, повернется на бок и спокойно уснет. Все станет на место, а утром, она как обычно приготовит сыну завтрак, оставит на столе записку и сто рублей на мелкие расходы. Она забудет сегодняшнее волнение, потому что будет знать, что он спит в соседней комнате и с ним все в порядке.
Ночь, со своим характером и мыслями. Она растянулась в неимоверно длинную, похожую на показ фильма в замедленном варианте, череду мыслей, и до предела обострила все чувства. Час, два. В начале третьего она не выдержала и пошла на кухню. Достав из холодильника пузырек с валерианой, накапала в рюмку двадцать капель, и чуть разбавив водой, выпила. В который раз набрала номер и позвонила Николаю. Пугающая тишина и ничего не говорящий голос оператора, что абонент не отвечает.
В пять утра, когда её просто начало трясти, от вдруг нахлынувшего страха, что с сыном что-то стряслось, она подняла трубку и набрала 02.
—----
Двери лифта открылись, Николай вошел в кабину и нажал кнопку первого этажа. Разговор с матерью окончательно расстроил его, поскольку он рассчитывал, что та даст, хотя бы рублей двести, и тогда можно было бы с друзьями взять несколько банок хорошего пива, соленых сухариков, чипсы, и посидеть за гаражами, вдоль железнодорожной насыпи, где они с детства облюбовали себе место у сломанной березы.
