затвор, выбросив гильзу, и вогнал в патронник следующий патрон.
Стрельба всегда его успокаивала. Когда ему удавалось метко поразить цель, а в последнее время удавалось всегда, он становился единым целым с винтовкой, оружие как бы делалось его продолжением. Все мелкие огорчения можно было устранить простым нажатием на спусковой крючок.
«Ладно, не все, – мысленно признал он, когда свинцовые лось и горный баран опрокинулись один за другим. – Надо что-то решать с Колином Хиркенсом. Мы должны доверять друг другу в работе, а сейчас доверие под угрозой».
Поддавшись вскипающему гневу, он лишь слегка зацепил лося, зато белохвостому оленю попал прямо в плечо.
«Мы разберемся с этим сегодня вечером».
Он сосредоточился на последней мишени и нажал на спусковой крючок.
«Так или иначе».
В сотне ярдов от него свинцовый силуэт лесного волка упал под ударом пули.
Вики потерла ссадину на щеке и махнула второй рукой в тщетной попытке отогнать рой комаров, с каждым шагом взлетающий вокруг. К счастью, большинство комаров были самцами.
«Или самками на диете», – мысленно поправилась она, стараясь не вдыхать настырных насекомых.
Когда она прошла по лесу сотню ярдов, поле с овцами исчезло из виду, и Вики, оглянувшись, увидела только деревья. Идти по лесу оказалось не так трудно, как она опасалась, но и не так легко, как гулять по парку. К счастью, сквозь листву проникало достаточно солнечного света; окружающий мир был окрашен в зеленые тона, но она могла его рассмотреть.
– Кто-то должен навести здесь порядок, – пробормотала Вики, отцепляя волосы от сухой ветки. – Желательно с помощью огнемета.
Она старалась двигаться более или менее по прямой, выбирая дерево или куст впереди, а потом пробираясь к ним. Где-то в лесу должно отыскаться место с хорошим обзором для стрелка.
Вскоре Вики поняла, что такое место может быть только где-то вверху, а не на лесной подстилке. Вот почему вервольфы ничего не нашли: если они охотились как волки, значит, опускали носы к земле. Проблема заключалась в том, что все деревья, мимо которых проходила Вики, не подходили для засидок – те, что могли выдержать вес взрослого человека, тянулись к солнцу, и их нижние ветви были слишком высоко, чтобы до них достать.
«Итак, если только он не принес лестницу…»
Вики вздохнула и вытерла рукавом фуфайки каплю пота с подбородка. Чуть правее облюбованного впереди места она увидела возвышенность и решила направиться туда. Перешагнула через упавшую ветку, но тут небольшие веточки, скрытые под слоем гниющих прошлогодних листьев, подломились под ее ногой, и Вики, споткнувшись, упала.
«Парковки. – Водрузив на место сползшие очки, она встала и хмуро оглядела мать-природу в расцвете летней красоты. – Я всей душой за парковки. Пара слоев асфальта сделала бы это место просто чудесным».
В стороне зазвенела цикада.
– Заткнись, – велела ей Вики и потащилась дальше.
Возвышенность оказалась концом невысокой гряды, на которой удалось пустить корни массивной сосне. Смахнув в сторону многолетний слой иголок, Вики села у подножия гряды и стала рассматривать свои исцарапанные и искусанные ноги.
Это Генри во всем виноват. Сейчас она могла бы сидеть дома, удобно устроившись перед восемнадцатидюймовым мощным вентилятором, смотреть субботние утренние мультфильмы и…
«…И вервольфы продолжали бы погибать».
Вики вздохнула и начала раскладывать опавшие сосновые иголки на маленькие кучки. Она сама выбрала такую жизнь, сама решила менять к лучшему ту сточную канаву, в которую превратился мир. Так какой смысл жаловаться, что не всегда выпадает легкая работа? К тому же следовало признать, что работа стала чертовски интересной с тех пор, как в ее жизни появился Генри Фицрой. Жюри присяжных все еще не определилось, к лучшему перемены или нет, учитывая, что в последний раз, когда Вики работала вместе с Генри, она оказалась ближе к смерти, чем когда-либо за девять лет службы в полиции.
«На этот раз меня точно съедят заживо. – Она потерла укус на ноге передней частью кроссовки. – Может, у меня неправильный подход? Может, следовало начать с людей? Что, черт возьми, я здесь узна́ю?»
Вдруг ее рука замерла над кучкой иголок, потом медленно отодвинулась – так, чтобы это место снова ярко осветилось солнцем. Подпалина была такой слабой, что Вики пришлось слегка наклонить голову, чтобы ее разглядеть. Темная линия примерно в два дюйма на полдюйма на фоне бледно-коричневой лесной подстилки… Такой след могла оставить стреляная гильза, упавшая на сухую, как трут, хвою.
«Что ж… Такой след мог появиться по множеству разных причин – например, из-за кислотного дождя или мочи кролика», – честно признала она.
И все же это определенно смахивало на ожог от гильзы.
«Конечно, тут мог стрелять и законопослушный охотник – в ту дичь, в какую стреляют законопослушные охотники».
Поблизости было много валунов, на которые мог встать стрелок, чтобы подобрать стреляную гильзу, много мест Вики затоптала сама, и все-таки она принялась искать следы. Она не особо рассчитывала на успех, но, ничего не найдя, расстроилась.
Лучше поискать, откуда был сделан выстрел.
Гребень возвышался над лесной подстилкой всего на два с половиной фута, и с него открывался не самый лучший обзор на поле. Вики подняла глаза. Растущая на гряде сосна была выше большинства деревьев вокруг, но ее ветви, отяжелевшие от иголок, свисали до земли. Обойдя вокруг дерева, на его северной стороне Вики увидела под ветвями нечто вроде шатра с ковром из опавших иголок. В укрытии было тихо, прохладно, оттуда вверх уходили ветви, напоминающие ступеньки лестницы. Хорошо, что они росли почти через равные промежутки, потому что в полумраке Вики видела очень плохо.
Вот оно, то самое место! Это должно быть оно!
Видна ли сосна с поля? Вики не знала – оттуда все деревья казались ей одинаковыми.
Почти касаясь носом коры, она вгляделась в несколько крошечных веточек, обломанных у самого ствола. Их мог сломать человек, пытавшийся найти точку опоры.
«Или разжиревшая белка. Есть только один способ это проверить».
Поправив очки, Вики забралась на первую ветку.
Карабкаться было не так просто, как казалось с земли: мириады крошечных веточек кололись, царапали и вообще мешали подниматься, и все чертово дерево покачивалось. Честно говоря, Вики не лазила по деревьям года эдак с 1972-го и сейчас начинала вспоминать – почему.
Если бы ее нос не оказался буквально в дюйме от отпечатка кроссовки, она, наверное, не заметила бы его. На расплющенном куске сосновой смолы у самого ствола остался почти целый квадратный дюйм рисунка протектора. Недостаточно для вынесения обвинительного приговора с учетом того, что у каждого мужчины, женщины и ребенка в стране есть хотя бы одна пара кроссовок, но для начала это уже что-то.
Смола была настолько мягкой, что попытка снять ее с дерева уничтожила бы отпечаток. Вики сделала пару быстрых набросков, неуверенно балансируя на одной дрожащей ноге, после чего ступила как можно ближе к улике и подтянулась.
Ее голова оказалась на ярком солнечном свету. Вики моргнула, выругалась, а когда зрение прояснилось, выругалась снова.
– Иисусе Христе, что погиб на кресте!
Она зашла в лес дальше, чем думала. Место, где застрелили Черного, находилось примерно в пятистах ярдах отсюда, строго на север. Повернувшись вполоборота, она разглядела небольшое пастбище, где убили Серебрянку, – немного ближе места первого убийства, но все равно очень далеко.
Если на спусковой крючок нажал Барри Ву, парень без проблем смог бы попасть в состав олимпийской сборной и вернуться домой с золотой медалью. Вики знала, что некоторые оптические прицелы имеют дальномеры, но все равно для выстрела на таком расстоянии требовались и врожденные навыки, и годы практики. Попасть в движущуюся мишень с пятисот ярдов… Она слышала, что, согласно всем законам физики, человек не может отразить фастбол [10] Высшей лиги. Подчиняющийся тем же законам физики убийца поразил не одного, а двоих, причем поразил за пределами досягаемости.
Быстрый поиск помог обнаружить царапины на коре там, где человек поставил ствол своего оружия на ветку.
– К сожалению, – вздохнула Вики, прислонившись к сосне, – я выяснила только, «как» и «где», но это не приблизило меня к ответу на вопросы «почему» и «кто».
Она на мгновение закрыла
