– А тебе не кажется, что кто-то мог просто выкопать трупы и нанести им порезы ножом? – Флориан развела руками. – Лангер, ты подгоняешь факты и видишь то, что хочешь видеть!
– Но ведь то же самое можно сказать про асов с великанами! – возразил Лангер. – Они увидели то, что фанатично желали увидеть в течение сотен лет. То, чего ждали и чего боялись. Теперь поставь себя на их место. В одночасье то, что казалось чем-то далеким и мифическим, вдруг становится реальностью. Они сразу же вспоминают про холодные зимы и трехлетние войны. На остров возвращается Локильд, убийца сына Вотана, – и это еще один знак. А теперь вспомни про реакцию Вотана и Торвальда, когда мы сказали, что видели волка?
– Они были ошеломлены, – припомнила Флориан. – Даже напуганы.
– Верно! Они поняли, что волк Фенрир появился на острове. А ведь это еще один знак грядущего Рагнарёка.
– Лангер, волк выглядел огромным, но не до такой степени, чтобы доставать челюстями до земли и неба, как говорится в мифах, – скептично заметила Флориан.
– Ты думаешь, островитян волнуют такие мелочи? – Лангер улыбнулся. – Им нужны знаки. И когда асы и великаны понимают, что на этот раз Рагнарёк действительно может стать реальностью, каждый из них принимает меры.
– Какие же?
Лангер облокотился на голову идола и посмотрел на Флориан:
– Я думаю, асы принесли великана Фредрика Свенсона в жертву.
– Ты думаешь, его убили Вотан и компания?
Лангер кивнул:
– Я догадался об этом, когда норны упомянули про волшебный молот Тора, Мьёлльнир.
– Фредрика Свенсона, вероятно, оглушили ударом молота, – вспомнила Флориан.
– А затем распотрошили, – добавил Лангер. – Флориан, викинги по внутренностям жертвы предсказывали исход будущего сражения. А жертвоприношения они совершали возле священного дерева – ясеня.
Предположение Лангера, несомненно, звучало вполне логично, но все же Флориан с трудом верилось, что шеф полиции и другие обитатели резиденции Вотана Ладерберга могли совершить жестокое убийство по мотивам древнего мифа.
– Лангер, твоих выводов будет недостаточно, чтобы предъявить обвинение Торвальду Ладербергу.
– Знаю. – Лангер смахнул горку снега с головы истукана.
– Я не понимаю, почему они вообще так помешаны на идее судьбы?
Лангер пожал плечами:
– Для древнескандинавской мифологии характерен пессимистический, скорее даже фаталистический настрой. Судьба представлялась викингами как независимый фактор, превосходящий волю богов, великанов или людей. Наверное, суровый климат Скандинавии не располагал к позитивному мышлению.
Вздохнув, Флориан задала вопрос, который рано или поздно ей пришлось бы задать:
– Ну а мой… двойник? Каким образом он замешан в этой истории?
– Вот здесь и получается небольшая неувязка. – Лангер нахмурился. – Совершенно очевидно, что двойника создали для того, чтобы убить меня. Вывести меня из игры, так сказать.
– Ты думаешь, это сделали великаны во главе с Локильдом?
– Да. По какой-то причине они хотели от меня избавиться. Возможно, и от тебя тоже.
Лангер внимательно посмотрел на Флориан, и она отвела взгляд.
– Кроме того, есть еще одна неувязка. На острове собрались абсолютно все действующие лица, необходимые для начала светопреставления. Все, кроме одного. – Лангер продолжал буравить напарницу взглядом. – Не хватает мирового змея Ёрмунганда. Флориан, ты тут нигде поблизости не видела ползучих гадов?
Эмма, еще немного – и он сам обо все догадается! Хватит молчать!
– Лангер… – Флориан притихла, обдумывая, как лучше сформулировать фразу. – Есть кое-что, о чем я не хотела тебе рассказывать.
Пристальный взгляд напарника говорил только одно: продолжай.
– С самого начала, как только мы прибыли на остров, я неважно себя чувствовала.
Продолжай.
– Кружилась голова, меня тошнило. И еще возникло странное чувство тревоги, будто предчувствие чего-то плохого.
Флориан посмотрела на напарника, ища поддержки в его взгляде. Наверное, со стороны все выглядело так, будто она перед ним извиняется.
– Флориан, почему ты не сказала мне раньше? – Лангер говорил мягко, но все же в его голосе послышались укоризненные нотки.
– Потому что я посчитала это пустяком, недостойным твоего внимания, – почти с вызовом выпалила она. – Мы приехали расследовать новое дело, и мое недомогание могло помешать. Я не хотела быть обузой и не знала, как тебе сказать.
Флориан опустила голову, не в силах больше выдержать взгляд напарника. Лангер подошел ближе, положил руки ей на плечи и, чуть нагнувшись, заглянул в глаза:
– Эмма, ты могла сказать в любой момент. – Голос Лангера прозвучал неожиданно мягко. – Пожалуйста, не думай, что я псих, помешанный на работе. Может быть, иногда я слишком увлекаюсь, ухожу в расследование с головой. Поверь, я как никто другой прекрасно знаю, к чему может привести нервный срыв во время расследования. – Немного помолчав, он тихо добавил: – Эмма, однажды я уже потерял напарника и не хочу потерять тебя. В следующий раз не держи меня в неизвестности.
Флориан кивнула, благодарно улыбнувшись. Похоже, сейчас ей впервые представился шанс расспросить Лангера о его загадочном нервном срыве, к тому же она ничего не знала о смерти его напарника, но Лангер опередил ее с вопросом:
– Но ведь это не все? В доме у великанов тебе стало плохо…
– Меня вырвало, – подтвердила Флориан. – В доме у великанов произошло еще одно событие, на важность которого я только недавно обратила внимание. В ванной комнате прорвало трубу, и моя одежда намокла.
– Да, я помню. Ангрбода предложила поменять одежду.
– Ангрбода находилась вместе со мной в комнате, когда я переодевалась. Она заметила татуировку в виде змеи у меня на спине, после чего испуганно прошептала: «Ёрмунганд». Я запомнила это слово.
– Я не знал, что у тебя есть татуировка, – рассеянно пробормотал Лангер, словно в этот момент в его голове крутилось несколько мыслей одновременно.
– Я сделала ее несколько лет назад. – Флориан пожала плечами. – До сих пор не знаю, почему я выбрала рисунок в виде змеи, пожирающей свой хвост.
Услышав эти слова, Лангер резко отошел на шаг назад, и Флориан увидела, как изумление на его лице сменилось озарением.
– Все стало на свои места! – воскликнул напарник. – Флориан, ты – ключевое звено!
– Какое звено? – опешила Флориан. – Звено чего?
– Флориан, жители острова искренне считают, что ты – последний фрагмент мозаики! Вот, почему они хотели избавиться от меня.
Флориан совершенно не понимала, куда клонит Лангер и на основании чего он строит свои выводы.
– Ты имеешь в виду мою татуировку? – уточнила она. – Змею, пожирающую свой хвост? Лангер, но это же глупо! Это всего лишь картинка!
Но Лангер не унимался, продолжая возбужденно говорить:
– Согласно мифам, змей Ёрмунганд вырос настолько огромным, что опоясал всю Землю и вцепился в собственный хвост! – Лангер чуть ли не с радостью смотрел на напарницу, ожидая от нее ответной реакции. – Флориан, для жителей острова ты и есть мировой змей Ёрмунганд, которого они так долго ждали. Последнее звено в пророчестве!
– Это бред, Лангер! – Флориан повысила голос: домыслы напарника перешли все границы разумного. – Моя татуировка – это всего лишь картинка на коже, а не настоящая змея! Татуировка не может служить знамением для жителей острова, даже если они действительно ждут предсказанный конец света!
– Островитянам не нужны буквальные совпадения, – возразил Лангер. – Для них важны символы. И твоя татуировка в виде змеи, пожирающей свой хвост, стала для них последним знаком грядущего Рагнарёка.
Флориан сокрушенно покачала головой, больше не в силах бороться с безумными доводами напарника. Но Лангер все равно не отступал:
– Как ты объяснишь свое странное недомогание?
– Я просто отравилась сэндвичем с тунцом, который съела на корабле! – вспыхнула Флориан. – Вот и все!
