его открытым до последнего. Так закрыли же дело. Признали несчастным случаем и закрыли.
– Стоматули? – Димитрис дёрнул бровью. – Родственник владельца этих самых вилл?
– Сын. А что?
– Нет, ничего… – он поплёлся дальше, снова остановился и нахмурился. – Я знаю, что на острове кто-то держит коллекцию именно таких экзотов, но кто?..
– Думаю, это можно выяснить, – Полина посмотрела на него с интересом. – А как к вам пришла эта информация?
– Я получил очередную партию ядов для исследования, а там обязательно указывается, так сказать, провенанс*.
Тут Полина фыркнула, ей показалось забавным применение в данном случае искусствоведческого термина.
– Скажите, господин Казанакис…
– Пожалуйста, просто Димитрис!
– Хорошо. Димитрис. Скажите, вы не будете возражать, если я сообщу эти сведения суб-лейтенанту Стоматули?
– Да пожалуйста! – радости лицо господина аптекаря не выражало. – Даже интересно, сумеют ли они его найти, этого коллекционера?
Леди Камиллу они нашли на террасе; она сидела в кресле, положив ноги на скамеечку, в руках держала листок бумаги, и на лице её легко читалась смесь любопытства и досады.
– Ага! – сказала Полина с радостью. – Раз уж вы сюда спустились, значит, дела не так плохи?
– Дела не слишком хороши, конечно, – Камилла позволила себе слегка поморщиться. – Но, если бы я лежала в спальне, вполне могла бы себя уговорить, что очень больна, а там пиши пропало. Меня вообще легко уговорить…
– Да-да, я в курсе. Из вас можно верёвки вить, если делать всё по-вашему, – услышав лёгкий кашель у себя за спиной, Полина быстро договорила. – Впрочем, это всё не важно. Я привела нового загадочного жителя нашей деревни, надеюсь, это знакомство не только развлечёт вас, но и окажется полезным. Леди Камилла, разрешите представить вам – Димитрис Казанакис, начальник лаборатории… чего-то там в Геневе. Ну простите, я забыла, чем занимается ваша лаборатория! Зато хорошо помню, что господин Казанакис временно замещает фармацевта в здешней аптеке, и у него есть магическое средство для больной спины.
Леди улыбнулась и протянула руку как-то так, что Димитрис сразу понял: рукопожатия отменяются. Склонился и поцеловал воздух над изящными пальцами. Потом сел напротив Камиллы и внимательно посмотрел на неё.
– Итак, прошу вас, рассказывайте: где болит, как давно, характер болей? И было ли такое раньше?
Полине стало неловко.
– Я пойду, хорошо?
– Минутку, дорогая! – леди Камилла протянула ей письмо, которое держала в руке. – Почитайте, подумайте, хотите ли вы туда идти. Я-то вряд ли смогу…
– Если это приглашение на завтрашний приём в саду виллы «Маргарита», – вмешался Димитрис, успевший прицепить к руке пациентки кристалл для считывания сердечных ритмов, – то я постараюсь к его началу поставить вас на ноги. Разумеется, если вам хочется посетить этот приём. Если нет, то у вас будет самая серьёзная причина, чтобы отказаться!
Усмехнувшись, леди Камилла приподняла брови и слегка кивнула Полине. Та поняла этот сигнал правильно и вошла в дом. Закрывая за собой дверь на террасу, она успела услышать, как Камилла со вкусом описывает медику, что и где у неё болит.
Да, это и в самом деле оказалось приглашение.
«Маргарита и Аристидис Манолакис имеют честь пригласить леди Конвей и госпожу Разумову на приём в честь дня рождения сына. Приём состоится в саду виллы «Маргарита» шестого августа с двадцати часов».
Всё честь по чести: дорогая бумага, чёткий почерк…
Если бы не спина леди Камиллы, Полина даже и не задумывалась бы, хочется ли ей идти. Маргарита Манолакис ей была симпатична, Юра с сыном этой пары подружился, посмотреть на загадочного судовладельца было любопытно… «Скромный судовладелец» – вспомнила она и фыркнула.
Но обидеть Камиллу тоже не хотелось бы.
Нет, конечно, истинная леди не может обидеться на такую ерунду, даже бровью в её сторону не поведёт. Но, говоря честно, ей самой, Полине Разумовой, в подобной ситуации было бы досадно сидеть дома и страдать, когда совсем рядом, за забором, веселятся и пьют шампанское. Себе-то можно в этом признаться?
Так и не придя ни к какому решению, она сложила письмо, сунула его в карман льняных брюк и отправилась на кухню. Время пляжа уже упущено, солнце поднялось и палит вовсю; надо сделать какого-нибудь холодного питья и отнести на террасу. Как раз и беседа леди Камиллы с медиком закончится… Или Казанакиса следует считать всё-таки фармацевтом, раз уж в Ахарави он исполняет эту роль? Или не медиком, не фармацевтом, не аптекарем, а вовсе учёным? «А ты сама? – спросила у себя Полина. – Ты математик, разработчик или преподаватель? Зверь или птица, рыба или гад морской? Вот Тьма его знает…»
В кувшин с лимонадом отправилось несколько листиков мяты и ломтики свежего огурца. Запахло летом, отпуском, прохладой в жаркий день – словом, всем тем, что было вокруг неё, и останется ещё долгие, долгие три недели…
_______________________________________
* Провена́нс (фр. provenance – происхождение, источник) – история владения художественным произведением, предметом антиквариата, его происхождение.
На художественных и антикварных рынках провенансом подтверждается подлинность предметов. Провенанс обычно приводится и в аукционных каталогах. Провенанс может значительно повысить цену художественного произведения, предмета антиквариата. Провенанс является одним из базисных понятий арт-банкинга (финансово-консультационное сопровождение инвестиций в искусство).
Глава 18, (в которой дамы знакомятся с загадочным судовладельцем)
Были ли принесённые Димитрисом лекарства так хороши, или организм леди Камиллы и сам знал, как бороться с привычными болями, но утром она спустилась к завтраку, и даже не слишком морщилась, повернувшись неудачно.
– Так что, – спросила Полина, допив кофе. – И на вечеринку к соседям пойдёте?
– И на вечеринку пойду, и даже на пляж сейчас отправлюсь! – леди Камилла гордо задрала подбородок. – Во-первых, никакому радикулиту не сломить графиню Торнфилд, а во-вторых, господин Казанакис вчера мне прямо рекомендовал прогреться на солнце. Вот в воду не полезу, – добавила она с сожалением.
– Ладно. Тогда я скажу Юре, чтобы поставил шезлонги и зонты.
Юра выслушал тётушку, кивнул и поплёлся к навесу, под которым стояло всякое пляжное оборудование. Полина проводила его умеренно заинтересованным взглядом: какой-то мальчик с утра был не такой. Чересчур тихий и задумчивый.
Своих детей мисс Майнд пока не завела, но с племянниками возилась достаточно, чтобы точно знать: если ребёнок ведёт себя тихо, значит, или обдумывает пакость, или уже пакостит. Конечно, Юра уже довольно большой, можно сказать, не ребёнок, а подросток, но… Дешевле проверить, чем потом расхлёбывать.
– О чём задумался? – поинтересовалась она небрежно, стоя у кромки воды и разглядывая треугольный белый парус вдалеке.
Мальчик тяжело вздохнул.
– Скажи, а в чём полагается идти на такой вот… приём в саду?
Полина посмотрела на него с
