Манн кашлянул. Из церкви вышел священник, теперь на нем поверх пиджака был короткий пыльник, очень неудобный в нынешней жаре, почему бы ему не перекинуть пыльник через руку и не париться… странный человек. Кюре бросил косой взгляд на сидевших на скамье Антона с Манном и бодро зашагал в сторону трамвайной остановки на противоположном конце площади. Из-за угла вывернул тихий голландский трамвай, притормозил и, всосав в себя священника, отправился дальше.
Манну и Антону, похоже, одновременно пришла одна и та же мысль, потому что, посмотрев друг на друга, оба покачали головами, приняв одно и то же решение. Нет, не будут они возвращаться в церковь и пытаться еще раз поговорить с Эшером, на этот раз без пригляда преподобного.
Манн опять поднял взгляд к небесам – облако за эту минуту странным образом почти рассосалось, оставив по себе память в виде светлой мучнистой загогулины, похожей на пластилиновую запятую.
– На противоположной стороне была дверь, полуоткрытая, а за ней, кажется. темный коридор, и в коридоре кто-то стоял… не Эшер… он там был, я чувствую, что был, но не вижу, а тот, кто в коридоре, – другой, мне почему-то страшно от его присутствия… И все. Знаете, Тиль, когда в дежа вю появляется страх, – это я тоже давно заметил, – то больше ничего не вспоминается. Страх… как высокий забор.
Антон замолчал, наконец, и вопросительно посмотрел на Манна. Детектив разглядывал таявшее облако, но, почувствовав вопрос в словах Антона и паузу в его рассказе, произнес, обращаясь скорее к себе, чем к собеседнику.
– Вы допускаете одну логическую неувязку. И потому путаете… и меня запутываете.
– Какую неувязку? – нахмурился Антон. В дежа вю он пока вообще не видел логической зацепки, что уж говорить о неувязках?
– Если мы сейчас вернемся в Амстердам, то успеем как раз к ужину, – сказал Манн, оставив вопрос без ответа. – Я вас заброшу к Касыму и закажу кебаб… или рыбу, как хотите… а пока будут готовить, кое-куда съезжу, это не займет много времени, минут за двадцать управлюсь, мы поужинаем и обсудим…
– Есть что обсуждать? – с надеждой спроси Антон.
– Мы все время обсуждаем по ходу дела, – неопределенно отозвался Манн и, помолчав, добавил: – Если что-то еще вспомните, звоните сразу, время сейчас очень важно.
– Почему… – начал Антон и замолчал, Манн поднялся и пошел к машине, тоскливо притулившейся у тротуара там, где, как только что разглядел Антон, обозначено было, что разрешена стоянка только муниципального транспорта.
Антон поплелся за детективом, не представляя, что сейчас сцепляется друг с другом в его голове. А может, Манн и не думал о клиенте – обнаружив на ветровом стекле ожидаемую квитанцию о штрафе, детектив, не читая, свернул бумагу и сунул в сумку.
* * *
Дорога в Амстердам показалась Антону вдвое короче, будто была тем крокодилом, длина которого от головы до хвоста шесть метров, а от хвоста до головы – три. Они проехали железнодорожный вокзал и углубились в переплетение узких улочек, плавно становившихся мостами, которые так же плавно превращались в маленькие площади, где Манн, не раздумывая, выбирал одно из четырех или пяти направлений, и машина опять ввинчивалась в узкую улочку, казавшуюся Антону тупиком.
Манн смотрел на дорогу рассеянным взглядом, думал о чем-то, не связанном ни с движением, ни с Антоном, ни вообще с чем бы то ни было земным и привычным. Так, во всяком случае, казалось Антону, который не мог думать ни о чем, кроме странного парня со значащим именем Эшер, очевидно, игравшего важную роль в том, что случилось, но какую именно – Антон не мог понять и не мог себе представить, что в этом мог понять Манн, который и вовсе не знал ничего, кроме бессмысленной мозаики фактов-воспоминаний, не имевших отношения к реальности.
Манн остановил машину перед трехэтажным домом, посмотрев на который Антон немедленно ощутил дежа вю – он бывал здесь, хотя и не мог быть, потому что никогда не видел огромной куклы, висевшей над входом в заведение: кафе, скорее всего. С улицы видны были столики у большого окна, а в глубине ничего нельзя было разглядеть из-за слабого освещения. Почему Манн привез его именно сюда, когда собирался…
– Закажите ужин, – сказал Манн, нетерпеливым взглядом выталкивая Антона из машины, – а я буду через четверть часа.
– Но вы собирались… – Антон начал слегка заикаться, он не знал, как напомнить Манну его обещание. – Вы сказали, что поедете к Касыму…
– Мы и приехали к Касыму, – удивился Манн.
Антон оказался на улице прежде, чем успел осознать сказанное. Фыркнув, машина умчалась, если можно применить это слово к движению со скоростью пешехода по улице, ширина которой не позволяла разъехаться двум автомобилям. Впечатление, однако, было именно таким: Манн умчался, будто каторжник, перемахнувший через заграждение из колючей проволоки и ощутивший неожиданную свободу.
Антон толкнул дверь и вошел – он был здесь вчера, этот длинный зал он прекрасно помнил, и молодого человека за стойкой, Касыма, который улыбнулся ему, как старому знакомому, и широким жестом показал на свободный столик в глубине.
Антон сел и подумал, что должен был что-то сделать. Что?.. Ответ был очевиден, но так и не пришел Антону в голову. Сколько времени он просидел, думая об Эшере, Эсти, мамаше Кузе, Ван Барстене, выстреле на корабле и еще о чем-то, что возникало в сознании, но исчезало быстро, не запоминаясь, не оставляя следа…
Чья-то рука легла на его плечо, и голос Манна сказал:
– Вы сделали заказ, Антон?
Действительно. Он ничего не заказал, и Касым не напомнил.
– Криста уверяет, что съест быка. Правда, живых быков она не видела и, наверно, думает, что они размером не больше бройлера.
Увидев растерянность в глазах Антона, Манн перешел на серьезный тон:
– Что-то случилось? Вы еще что-то вспомнили?
– Добрый вечер, Кристина, – выдавил Антон. – Извините, я задумался.
Кристина улыбнулась. Манн сел рядом с Антоном, пытливо на него глядя, но не задавая больше вопросов и не делая резких движений, будто старался не спугнуть яркую птицу, севшую ему на плечо.
– Мы с вами… – Антон будто заставлял себя произносить слова, которые ему самому казались нелепыми, но не сказать он не мог, потому что… не мог, и все тут. – Мы встречались раньше, верно?
Манн стиснул зубы, кивнул и застыл, ожидая новой реплики.
Антон провел рукой по неожиданно вспотевшему лбу.
– Извините, Тиль, – пробормотал он. – Я… задумался. Не успел заказать…
– Все в порядке, – бодро сказал Манн. – Криста с этим уже управилась, Касым понимает ее без слов.
