глазами по строчкам заключения, Ксавьер как будто надеялся, что страшные слова вдруг испарятся и на их месте возникнут понятные и ожидаемые буквы, складывающиеся в столь ожидаемое резюме «имеет искуственное, креатурное происхождение».
Вместо этого в глаза били официальные чернила, гласящие «вероятность природного происхождения тканей образца равняется 100 %, видовая принадлежность тканей образца — Homo Sapiens, возраст предположительно до 20 лет».
Почему обычный ресторанный стейк на проверку оказался куском свежезажаренного человеческого мяса? И вообще, как должен поступить любой нормальный человек, обнаружив человечину у себя в тарелке? Первым порывом Ксавьера было вызвать полицию. Но учёный в нём одержал верх. «Всего сутки, только чтобы исследовать», — убеждал он себя. «Мне нужен всего один день».
Необходимо докопаться до сути, выяснить, что происходит. На кухне завёлся маньяк-потрошитель? В мишленовском ресторане? Он подаёт человечину гостям, но с какой целью? Насколько было известно Ксавьеру, психи-каннибалы предпочитали есть своих жертв сами. А может, произошла случайность, несчастный случай? Чью-то руку затянуло в мясорубку? Но в таком случае, кто в здравом уме оставит в ходу партию мяса. Да и стейк был из цельного куска, а вовсе не из фарша.
— Профессор, — стук в дверь и робкий голос Ребекки прервал его размышления. — К вам можно?
— Конечно, входи, — обрадовался Ксавьер, надеясь на то, что она принесла новости, способные развеять неопределённость. — Что там, Бекки?
— Я сделала третью проверку образца. Анализы подтвердились.
Ксавьер нахмурился.
— И ещё, профессор…
— Да?
— Насчёт вашей идеи… Лидия проехалась по супермаркетам и лавкам Намбо и прикупила дюжину стейков в разных местах, охлаждённых и замороженных, ещё заказала пять штук в ресторанах по всему городу. Кроме того, наши филиалы в двадцати странах по моему запросу сделали аналогичные закупки. Я проверила их все.
— И что? Не томи, Бекки, — взмолился профессор, видя, что Ребекка отчего-то мнётся.
— Они идентичны. Все образцы некреатурные. Это не искусственное, а настоящее мясо.
— Хочешь сказать, что все закупленные образцы на проверку оказались человечиной?
— Так показали анализы.
Видя, что Ксавьер молчит, Ребекка шагнула вперёд.
— Профессор, клянусь, я бы и сама никогда не поверила, но я видела результат своими глазами! Вот, посмотрите!
— Не надо, Бекки, — вздохнул Ксавьер. — Я верю тебе.
— И что нам теперь делать? Стоит позвонить в полицию?
— Кто производитель всех стейков?
— Корпорация Намбо.
— Всех образцов?
— Всех.
— О боже!
— Профессор, я не понимаю, как же так получилось? Всё мясо, производимое Корпорацией, креатурное, это же выращенные волокна по вашему методу? Ваша разработка, та самая, за которую вы и получили Нобелевскую?
— Верно, Бекки. Я продал им всю технологию.
— Но если их продукция выращена, почему они продают образцы настоящего человеческого мяса? И где они его берут? Ведь его нельзя воспроизвести в лаборатории. Оно определяется анализаторами, как натуральное, а значит, оно срезано с реального человека. О боже! — внезапно осознав всю оглушающую значимость жуткого открытия, прошептала Ребекка. — О господи, профессор, вы же не думаете, что они режут живых людей?
— Спокойно, Бекки. Нам предстоит всё выяснить.
— Мы должны заявить в полицию!
— Не торопись, Бекки, — взмахнул рукой Ксавьер.
— Но как же не торопиться? В магазинах по всему миру продаётся человеческое мясо! Все рестораны Намбо подают его гостям! Где же они берут столько свежих трупов, ведь Корпорация монополист на мясном рынке? Их поставки по всем странам исчисляются миллионами тонн! — Ребекка задохнулась от возмущения. — Нет, это невозможно, это же бред какой-то! Если бы они использовали трупы, анализ бы показал наличие в мясе трупных ядов. Неужели вы думаете, что они режут живых людей?
Ребекку затрясло. Не в силах удержаться на ногах, она упала на стул и в ужасе закрыла лицо руками.
Ксавьер склонился к ней, пытаясь обнять за плечи, но она вырвалась и резко встала.
— Вы хоть представляете, что это значит, профессор? Для такого производства нужны сотни людей ежедневно! Нужно их как-то поймать, выкрасть, я не знаю! Мы должны немедленно ехать в полицию!
— Бекки, ты слишком спешишь с выводами, — протянул Ксавьер.
— Спешу с выводами? Профессор, это же скотобойня! Человечина на убой! Корпорация делает на этом миллионы!
— Дай мне два дня, Бекки. Всего два! Я немедленно вылетаю в Токио и лично поговорю с Такимото. Должно быть, это какое-то отклонение в партии.
— В партии? Вы хоть слышите себя, профессор? Человеческое мясо теперь меряется партиями? А люди что, новый скот? — не выдержав, завизжала Ребекка.
— Довольно, Бекки! — прикрикнул на неё Ксавьер.
— Боже, профессор, — не останавливалась Ребекка. — Это ужасно!
— Послушай меня, Бекки, только не возражай! Я выясню всё с Такимото и завтра же позвоню в полицию. А ты пока займись делом и подготовь все улики и доказательства, сведи вместе все анализы в нескольких экземплярах, подготовь образцы. Сделаешь?
— Конечно профессор, — не спуская с него горящего взгляда, по-странному спокойно заговорила Ребекка. — Но я думаю, мы совершаем большую ошибку. Нам стоит немедленно позвонить в полицию.
— Поверь мне, мы позвоним им, но не сейчас. А пока будь умницей и займись материалами. И ещё, Бекки?
— Да, профессор?
— Пока никому не говори ни слова о том, что мы обнаружили.
Пристально поглядев на Ксавьера, Ребекка опустила глаза:
— Хорошо, профессор. Только из уважения к вам.
— Вот и отлично, — удовлетворённо вздохнул Ксавьер. — Лидия, срочно машину в частый аэропорт!
На ходу натягивая пиджак, Ксавьер вылетел из кабинета.
— Откуда у Корпорации человеческое мясо?
— О чём ты говоришь, Ксавьер? — развалившись в удобном кресле с бокалом коньяка, Такимото, с улыбкой разглагольствовавший на тему расширения рынков сбыта, удивлённо воззрился на сидевшего напротив Ксавьера.
— Я спрашиваю, откуда в продукцию Корпорации попало человеческое мясо?
— Ты, верно, бредишь, Ксавьер!
— Я собираюсь заявить в полицию.
— Послушай, Ксавьер, — начал было Такимото, но профессор не дал ему договорить.
— В лаборатории мы проверили более двухсот образцов Намбо, разного веса, даты производства, номера партии, лаборатории-изготовителя. Они все оказались человеческим мясом.
— Брось, Ксавьер, ты же знаешь, Корпорация не первый год производит креатурные мясные волокна, пользуясь твоими разработками. Это воистину научный прорыв, за который ты получил заслуженную премию…
— Плевать я хотел на премию! Ваши образцы некреатурны!
— Должно быть, ошибка оборудования, — пожал плечами Такимото.
— Не делай из меня дурака! — вспылил Ксавьер. — Уж я в науке подольше твоего и знаю, как распознать ошибки в анализах.
— Ну, значит, это такая шутка, — решил Такимото.
— Шутка? — поднялся со своего места Ксавьер.
— Ну да, глупый розыгрыш от твоих лаборантов. Возможно, они хотели тебя разыграть.
— Послушай меня, Такимото, — отчётливо выговаривая каждое слово, угрожающе заговорил Ксавьер. — Это не шутка, не розыгрыш и не
