Ознакомительная версия.
И вот уже полоса горизонта возвратилась туда, где ей положено находиться…
Воздух, такой невесомый и ненадежный, становился плотнее с каждым взмахом крыльев… Когда Кора наконец поняла, что она не упадет и не разобьется, она открыла глаза и увидела, что летит высоко над плато, исчерченным полосками археологических траншей. Среди археологических траншей бегала маленькая мальчишеская фигурка, и в тишине утра далеко разносился его голос:
— Молодец, птица! Так держать, птица! Рожденный ползать летать не может!
Господи, чего ж она не летала раньше? Это такое наслаждение! Ведь если ты птица, то летай!
Кора закудахтала, и ее торжествующий крик разнесся над планетой.
Тогда она вспомнила, зачем она полетела. Затем, чтобы осмотреть раскопки и плато с птичьего полета.
Только что поднявшееся утреннее солнце светило почти горизонтальными лучами, высвечивая каждую выбоину или выемку в грунте… И через несколько минут Кора увидела силуэт закончившего свой космический век корабля. Корабль покоился между раскопками и складами.
Видно, давным-давно, сотни лет назад, верхнюю часть вросшего в землю корабля разрушило ветрами и дождями. Так что именно разрез корабля остался снаружи. Увидеть его можно было, лишь поднявшись в небо, желательно ранним утром или вечером. Когда лучи солнца косо падали на плато.
Что сделал в свое время профессор Гальени, который и сфотографировал этот след.
Но кому-то своим открытием он помешал настолько, что тот пошел на преступление, чтобы избавиться от археолога.
Опускаясь кругами на землю. Кора уже догадалась, кто этот человек. Хотя не знала еще, как уличить его. Ведь доказательств у нее не было. Уверенность была, а доказательств — нет.
— Ну что, убедилась? — спросил мальчишка, когда Кора опустилась рядом с ним и, пробежав несколько шагов, остановилась. — В чем? — схитрила Кора. — Не притворяйтесь. Вы же корабль искали. Как тот петух. И нашли. Его трудно не найти. — Но откуда ты все это знаешь? — А у нас многие знают. Когда еще на вертолете здесь летали, то его геологи засекли. Только внимания не обратили. Мало ли что у нас здесь валяется. А кто хочет — здесь золото ищет. — А археологи раньше не знали об этом? — Откуда им знать? У нас один свободный вертолет в городе, но Мертвая голова его никому не дает. А другие вертолеты у изыскателей. Только этот профессор сам полетел. Долетел, прилетел и весь трясется! Я тогда здесь сшивался, помню, как он кричал: «Небесная птица», «Небесная птица»! Великое открытие! Вызываем большую экспедицию — закрываем район! Какое счастье!» А я думаю: кому счастье, а кому — несчастье! Правда? — Правда, — согласилась Кора.
Когда Кора шла обратно в больницу, город уже начал просыпаться, на улицах появились первые повозки, вертолет геологов прошел низко над крышами, у открытой двери булочной разгружали батоны. Молодая дама гуляла с крупным зеленым скорпионом, закутанным в вышитую попонку. Скорпион покачивал поднятым жалом. Когда Кора поравнялась с ними, она услышала, как скорпион говорит даме:
— Такой расклад прибыли нас не может устроить. Я надеюсь связать вопрос со сроками завершения строительства.
— Как только площадка освободится, он обещает начать земляные работы под фундамент, — пояснила дама.
Обгоняя их, Кора сказала: «Простите», и при виде ее скорпион ахнул: — Она не опасна?
— Нет, это инспектор ИнтерГпола, — ответила молодая дама. — Она угодила в чужое тело… Окончания ее речи Кора уже не слышала. В палате все еще спали, и Кора, благодарно согреваясь, привалилась к туше Орсекки. Цыплята попискивали во сне, они тоже прижались к теплому археологу.
Проснулась она от оглушительного писка: медсестра принесла миски с рассыпчатой гречневой кашей, и цыплята сходили с ума от желания скорее ее склевать.
Орсекки продрал глаза и сразу спросил: — Ты никуда не ходила ночью? Мне приснилось, что тебя не было.
— Знаешь, — призналась Кора, желая сказать что-нибудь приятное археологу. — Кажется, я распутала это преступление.
— Кто? — громко и, как показалось Коре, удивленно спросил Орсекки. — Кто тот злодей? — Я скажу тебе сегодня же, к вечеру. Пока ее соседи по палате завтракали. Кора отправилась к местному врачу. Тот уже сидел в ординаторской, просматривал истории болезни пациентов.
— Доктор, — спросила Кора, — можно ли мне получить на час вертолет с фотокамерой?
— Обратитесь к Греггу, — ответил местный врач. — Вертолет находится в его распоряжении.
— Вот именно этого мне и не нужно, — ответила Кора. — Мне хочется получить вертолет помимо него, вопреки его желанию, но так, чтобы он совершенно случайно узнал, что я это сделала помимо него.
Местный врач отложил карточки и покрутил усики. Он желал казаться старше и солиднее.
— Выкладывайте, инспектор, — сказал он. — Что вы откопали?
Он прекрасно знал литературу, даже такой вопрос он, наверное, где-то вычитал.
Кора не стала скрывать от него своих подозрений. Но ей надо было их доказать.
— Все так просто, — сказал на это местный врач. — Сейчас в нашем городе находится вице-директор компании «Вграй», который приехал для переговоров о строительстве гостиницы. Я думаю, он сможет разрешить ваши сомнения и помочь вам найти доказательства.
— Вы душка, — заявила Кора. — Вы самый очаровательный мальчик на всей планете. Хотите, я вас расцелую?
— Большое спасибо, — поспешил с ответом врач, и Кора перехватила его испуганный взгляд, направленный на ее желтые лапы. — Но если вы не спешите, я предпочел бы целоваться на следующей неделе.
— Отлично. Я пошутила, — сказала Кора и поняла, что теперь положит всю сознательную жизнь на то, чтобы отомстить этому наглецу.
Вернувшись в палату, Кора сообщила Орсекки, что ему придется задержаться, так как интересы дела требуют, чтобы она отлучилась еще на час. Но тут Орсекки взбунтовался. Он заявил, что при всей любви к Коре он не может манкировать работой — ведь от результатов раскопок зависит судьба его планеты. — А если бы нашлась «Небесная птица»? — Прекрати издеваться надо мной! — А если?
— Тогда мое имя выбили бы золотыми буквами на всех мраморных досках нашей империи! — воскликнул петушок.
— Ладно, — сказала Кора. — Будут тебе доски. Иди копай. Если найдешь еще одну пуговицу, напиши об этом поэму!
— Мы не пишем стихов, — гордо ответил Орсекки. Оставшись одна. Кора решила заняться птенцами. Им уже третий день, а живут они предоставленные самим себе, словно у них нет матери.
Птенцы были пушистыми, ласковыми, говорливыми, и ее материнский взор уже научился их различать. У старшего, Чука, на затылке был белый хохолок, средний, Гек, при ходьбе смешно крутил задом, а младшая, Мила, была попрыгунчиком.
Ознакомительная версия.
