— Ну и долго же ты, — пожаловалась она. — Я уже собиралась уйти.
— Пришлось пропускать каждую красивую девушку, вот и задержался, — улыбнулся Юлиан. — Тебе помочь?
— Говорит мне человек, который вот-вот рухнет под напором цветов. Хорошо. Можешь проводить меня.
— Проводить? Ого, — удивился Юлиан. — Отлично. Мне как раз нечем заняться.
Пенелопа поправила волосы и крепче сжала в руках букет цветов.
— Не знал, что ты любитель цветов, — сказала она, когда они вышли на центральную улицу.
— Тайная детская страсть. А ты кому собираешься цветы подарить? Это же тюльпаны?
— Тюльпаны, — она на секунду задумалась. — Мне совсем некому дарить цветов. Но родители любят, когда в гостиной стоят свежие тюльпаны.
— Свежие, это значит, что…
— Значит, что я бываю здесь каждый день. Только не так рано, как сегодня, а после учёбы.
— Ты заканчиваешь школу? — поинтересовался Юлиан.
— Нет. Школу я закончила весной. Теперь учусь в Академии принца Болеслава.
— Ого. Академия. Нравится тебе там?
— Я же говорила тебе, что никого не интересует, что мне нравится, а что нет. Такое ощущение, что за меня туда поступили родители, только вот учусь там я. Ещё и требуют быть отличницей.
— То есть не нравится? — сделал предположение Юлиан.
— Нравится. Не нравится то, что никто не учитывал моего мнения, когда устраивали сюда.
Родственная душа? Неужто нашёлся человек в этом городе, с которым можно вот так вот душевно и открыто пообщаться?
— Меня дед всё лето пытался заставить поступить в Академию. Кажется как раз в твою.
— И как ты избежал этого? — с улыбкой спросила Пенелопа, очевидно приняв речи юноши за очередную шутку.
— А вот я решил исполнить мечту и стать официантом! И цветами ещё увлекаться.
— Наверняка, это веселее академии. И вообще веселее моей жизни.
— Что-то нет так? — спросил Юлиан.
— А чего тут может быть так? Занятия в академии, цветочный магазин, уроки игры на скрипке, дом. Замкнутый круг. Никаких… Приключений что ли.
— Ну ты и загнула, — усмехнулся Юлиан, вспоминая весь свой бешеный сентябрь. — А друзья как же? В таком большом городе должно быть много друзей.
— У меня есть друзья, — сухо кивнула Пенелопа. — Но как-то и возможности погулять с ними почти нет. Всё моё общение с друзьями ограничивается академией. Почему никто не залезет в окно моей спальни и не заберёт в какой-нибудь Местоболь?
— Я… Я не знаю, — сказал Юлиан, потому что он действительно не знал, что на это ответить. — Я вот однажды просто убежал от деда и уехал на первом попавшемся автобусе.
— Ха. В Местоболь наверное?
— Почему в Местоболь? Сюда, в Зелёный Альбион. Я расскажу тебе всё, что со мной тут случилось, если вдруг ещё раз встретимся в «Прелестях Анны».
— Хорошо, — сказала Пенелопа. — Наверное тогда ещё успеешь и мир спасти? От дракона например?
— Нет. От дракона я себя-то спасти не мог. Знаешь, ведь у нас есть дракон.
— Покатаешь на нём?
— Как только он перестанет меня обжигать.
Наверняка, это очень рассмешило Пенелопу, потому что грусть её словно рукой убрало. Что ж, если Юлиану удалось кого-то развеселить, то может и не такой он идиот, каким расписывала его миссис Скуэйн. По крайней мере, в этот раз идиотом себя Юлиан не ощущал.
— Мы почти пришли. Ой, что это там? — с пугающим взглядом Пенелопа показала куда-то пальцем.
Прямо за домами валил клубами дым, и, вероятнее всего, совсем недавно он был ещё гуще. Где-то разгорелся пожар.
— Быстрее туда! — воскликнула Пенелопа.
— Но цветы же… Хотя какие к чёрту цветы! — воскликнул Юлиан.
Ему очень хотелось схватить Пенелопу за руку и бегом вести её в сторону пожара, только вот его руки были заняты злосчастными петуниями и портили все его планы.
А горел это чей-то жилой дом. Вернее, уже догорал, потому что на дом это было похоже мало. Нельзя было даже сходу сказать, двухэтажным он раньше был или трёхэтажным. Немного поломав голову, Юлиан понял, что всего двух.
Дом уже окружили служба пожарной помощи и несколько полицейских машин.
— Что здесь произошло? — начал спрашивать Юлиан у зевак, которые буквально блокадой оцепили это место и не давали даже приблизиться к пожарищу.
— А то не видно! — ответил ему какой-то мужчина. — Пожар!
— Так, куда вы лезете! — начал ворчать какой-то полицейский, разгоняя толпу. — Не в цирке находитесь. Не мешайте полиции, прошу вас!
Большая часть толпы и впрямь решила рассеяться, но только вот Юлиан и Пенелопа не были частью этой самой толпы.
— Так, детям здесь тем более не место! — теперь полиция накинулась уже на Юлиана.
— Какие мы дети? Мне почти восемнадцать! — буквально воинствующим голосом провопил Юлиан.
— А мне уже восемнадцать, — поддержала его Пенелопа.
— Я сказал — вам тут не место!.
— Пропусти! — неожиданно окликнула полицейского Ривальда.
Да, и она была здесь. Как же без неё? Как она может оставить Юлиана хоть на пару часов. Даже за мирной прогулкой она присматривает за Юлианом. По крайней мере, впечатление складывалось именно такое.
Такого гордого выражения лица как сейчас, у Юлиана доселе ещё не было. И в особенности его радовало то, что случилось это в присутствии Пенелопы. Что же она подумает теперь?
— Что случилось? — спросила Ривальда у дежурных. — Зачем вы подключили к этому делу Департамент? Это же рядовой пожар.
Только что Юлиан заметил, что компанию ей составлял Стюарт Тёрнер.
— Не рядовой, — ответил ей полицейский. — Это поджог.
— С чего вы взяли? — спросил Тёрнер.
— Сейчас устанавливают причины возгорания, но по-моему всё очевидно…
— Конечно, — перебила его Скуэйн. — Это Бессмертный Огонь. Таким дом сам собой не загорится. Тем более в нескольких местах сразу.
— Вы правы, — подтвердил полицейский. — Но как вы узнали? Может быть вы ещё скажете, кто вообще мог достать в этом городе бессмертный огонь?
— Так, подождите. Где Сорвенгер? — спросила она. — Без него мне сложновато всё объяснить.
— Будет с минуты на минуту, миссис Скуэйн.
Но появился он гораздо раньше.
— Что здесь случилось? — незамедлительно спросил он.
— Элементарный поджог методом Бессмертного огня, — вкратце описала всё Ривальда.
— Очень интересно, — кивнул Сорвенгер.
— Не просто поджог, — подскочил другой полицейский. — Убийство.
— Так есть жертвы? — спросила Ривальда.
— Да. Отправьтесь за мной.
Естественно, Юлиан и Пенелопа не упустили возможности отправиться туда же. Пожар уже был полностью ликвидирован, а на земле находилось обгоревшее человеческое тело. Если, конечно, это можно было назвать человеческим телом, а не его остатками.
