— Что Вы, она породистая и очень красивая. — Тут же заступилась за свою подопечную девушка.
— Ну вот и веди, посмотрим. — Распорядился Николай Григорьевич, невзирая на возражение жены.
Девушка в тот же миг скрылась за калиткой, и через некоторое время, о, господи! Во дворе появился Константин Кустовский собственной персоной, который держал на поводке добермана. Девушка же, сияя улыбкой, вошла вслед за ним и прикрыла за собой калитку.
— Володя растерялся от неожиданности, и с минуту не мигая, смотрел на пропавшего арестанта. — Что делать? — образовался в голове конкретный вопрос.
— Нужно срочно позвонить в отделение и сообщить об этом дежурным! Пусть подъезжают прямо сюда, к дому! Ах, черт! Но на это уйдет не меньше двадцати минут, и то при хорошем раскладе. А если он сейчас уйдет?! И мобильный, как назло разряжен, не то можно было бы спокойно пойти вслед за ними и созвониться с ребятами. Ах, как это было бы здорово! Взять его тепленьким, ничего не подозревающим, прямо на глазах у этой красотки! А что если намекнуть отцу, чтобы он направил их к Соколовым, собака-то и впрямь хороша! Точно! Но как это сделать?! Если сейчас обратить на себя внимание и позвать в дом отца на газах у Кустовского, он вполне может вспомнить его и узнать. Ладно, пока надо просто потихоньку уйти в дом и позвонить в отделение, а там будет видно.
И Володя, смахнув воду с лица, направился к крыльцу. Как только он скрылся за дверью, ринулся на кухню, где стоял телефон, и, набрав номер родной дежурки, принялся нетерпеливо отсчитывать секунды, пока произойдет соединение.
— Алло? — услышал он, наконец, знакомый бас своего начальника.
— Алло, Здравствуйте, Владимир Сергеевич! — взволнованно произнес Володя. — Это Проскурин.
— Угу, я узнал. Что случилось, Володя?
— Я только что обнаружил Кустовского.
— Где?
И Володя рассказал подполковнику о неожиданном появлении разыскиваемого субъекта у себя во дворе.
Владимир Сергеевич не вешая трубки, в тот же миг связался с дежурившей бригадой милиционеров по внутреннему телефону, немедленно приказав им выехать к Володиному дому, а самому Володе, тем временем, проследить по возможности за тем, куда направится Кустовский.
Повесив трубку, Володя быстро натянул на себя футболку и снова вышел во двор. Кустовский и его девушка к этому времени уже скрылись за калиткой.
— Куда они теперь? — тихо спросил Володя у отца.
Тот удивленно взглянул на него, усмотрев в лице сына некую взволнованность.
— Не знаю.
— Ты, разве не направил их к Соколовым?
— Сейчас — то зачем? С Соколовыми мне надо сначала самому поговорить. Я оставил им свой телефон, и если они в течение дня не пристроят собаку поблизости, позвонят мне.
— Фу ты, черт! — с досадой всплеснул руками Володя.
— Да, в чем дело-то, Вова? — забеспокоился Николай Григорьевич.
— Задержать его надо, вот в чем!
— Как? Он, что же…?
— Тихо, пап, тихо, не поднимай паники. — Вполголоса, так, чтобы слышал только один Николай Григорьевич, сказал Володя.
— Мы разыскиваем его, и я уже позвонил ребятам в милицию. Они подъедут к нашему дому минут через двадцать. Послушай, пап, я сейчас потихоньку пойду за ним, а ты сделай так, чтобы Дашка не увязалась за мной следом. И вообще, никто ничего не должен заметить, О, Кей?
— Ладно! А он не опасен? Может не стоит тебе одному-то?
— Да нет, пап, он обыкновенный ворюга, и оружия у него скорей всего никакого нет. По крайней мере, сейчас, раз на нем только футболка, да легкие, почти прозрачные шорты.
— Ну ладно, сынок, иди с Богом. — Сказал Николай Григорьевич, и направился к столу.
— Даша, пойдем-ка со мной в дом, детка, — сказал он своей пятилетней племяннице. — Мне надо тебе что-то сказать.
Володя осторожно вышел за ворота, и, не выпуская из поля зрения молодых людей с собакой, отправился вслед за ними.
— Надо подойти поближе, чтобы посмотреть, свернут ли они с этой улицы на другую, или попытаются сесть на автобус — решил он, и увеличил шаг. Вскоре он настиг их. Это случилось у самой развилки, где заканчивалась улица, на которой жил Володя. Чтобы случайно не обнаружить себя на таком близком расстоянии от преследуемых, он свернул на тропинку, находящуюся в сени густых ветвистых деревьев, и именно в этот момент увидел, как Константин Кустовский передает поводок своей спутнице а сам, повернувшись, направляется на ту же самую тропинку, по которой теперь шагал Володя.
— Куда это он? — мелькнула у сержанта тревожная мысль. — Уж не заметил ли? Да нет! Даже если бы Кустовский и заметил его, сам бы ни за что не стал подходить. Он, наоборот, постарался бы скрыться от преследования. И тут Володю осенила догадка. — Он, наверное, хочет зайти в крайний дом, чтобы предложить собаку.
Однако объект его слежения в дом не вошел, а продолжал шагать Володе навстречу, и прежде чем он успел удивиться и подумать о чем-то еще, преследуемый приблизился к нему.
Володя попытался скрыть свое удивление, и, отведя глаза в сторону от пристального взгляда Кустовского, поспешил пройти мимо.
— Не спеши! — услышал он голос молодого человека, в упор смотрящего на него.
— Что? — удивленно воскликнул Володя, не смея поверить в то, что эта реплика относится к нему.
— Не спеши проходить мимо и делать вид, что ты меня не знаешь, сержант. — Снова сказал Кустовский и усмехнулся, увидев конфуз в глазах молодого блюстителя законности.
— И вообще, не спеши! Пока еще не время! — и молодой человек несколько раз плавно поводил рукой перед глазами Володи, а потом повернулся и спокойно направился вслед за своей спутницей.
Володя в тот же миг повернулся в обратную сторону и пошел к своему дому.
— Ну, что? — взволновано спросил у сына Николай Григорьевич, как только тот вновь очутился у себя во дворе.
— Ничего! Представляешь, я обознался!
— Ну, ты Володька, даешь!
— Не спорю, пап, проштрафился! — и Володя, в знак того, что ему больше нечего сказать, развел руками.
А за калиткой, между тем, послышался шум подъезжающей милицейской машины, и через пару минут во дворе Проскуриных появились оперативники.
— Ну, что, где он? — подбежав к Володе, спросил подполковник Циплаков.
Володя опустил глаза.
— Виноват, товарищ подполковник! Обознался!
— Циплаков разочарованно сплюнул.
— Так ты, что ж, в отделение не мог позвонить? Чего машину зря гоняли?
— Я следил за ним, Владимир Сергеевич, и сам только что вернулся.
— Ладно, Проскурин, не терзайся, — смягчился подполковник, глядя на растерянное, виноватое лицо своего подчиненного.
