Замершая было от вопля фигура бросилась наутек. Коллингейм толкнул несчастное растение, освобождая себе путь, и рванул следом. Прекрасная физическая форма, порадовался за убийцу Алекс, нагоняя девушку. Та мчалась в сторону аварийного выхода в том самом коридоре, где раньше скрылась официантка. Резкий рывок за плечо, и Коллингейм чудом увернулся от метнувшегося в его лицо кулака. Глаза Хилл из-под капюшона светились ненавистью. Девочка неплохо теоретически подкована, отметил детектив, делая подсечку. Но практики ей явно не хватает. На потолке сработал маячок безопасности, ослепляя вспышками. Завыла сирена. Уходя от пинка, Алекс зафиксировал убийцу ногами и перешел на болевой. Девушка дернулась и обмякла. Коллингейм нащупал на поясе наручники.
— Вы имеете право… — начал он зачитывать права арестованной, поднимаясь и оглядываясь.
Роул склонилась над креслом из такой же зоны ожидания, как та, в которой Алекс прятался. Из-за подлкотника виднелась женская туфля. Недалеко ушла официантка. Хилл живые свидетели были ни к чему. Из коридора, вооруженные бластерами, влетели швейцары. Следом потянулись зеваки. Время размылось, как возле черной дыры. Подтянулись эсбэшники отеля. Организовали оцепление мест преступления. Откуда-то взялась дежурная бригада отдела во главе с капитаном.
— Валите-ка отсюда по-быстрому, пока не прибыли основные силы СМИ, — велел он. — Охотники, мать… — дальше начальник в непечатных выражениях высказал всё, что думает об их творческом дуэте.
Алекс не стал спорить. Было бы о чем. Он набросил на плечи Роул свой пиджак, взял ее за плечи и повел к выходу. Сенатору было не до уплывающей из-под носа добычи. Ему нужно было спасать реноме. Уловив, каким взглядом их провожает брюнет китиарских кровей, Коллингейм с трудом удержался от того, чтобы по-мальчишески пульнуть в него из пальца и дунуть потом, разгоняя воображаемый пороховой дым.
— Домой? — спросил он у Тайни, усаживая ее в аэрокар.
— Домой, — согласилась та. А поскольку она-то жила в отеле, Алекс задал в качестве конечной точки маршрута свой адрес.
Тайни сидела, укутавшись в пиджак, и смотрела в боковое стекло. Отель, в котором проходил благотворительный вечер, располагался в Квартале Тысячи и Одного Удовольствия — месте скопления различных увеселительных заведений на любой вкус и кошелек. Здания внизу зазывали к себе огнями, вспышками, фонтанами света и иллюзиями фейерверков. Атован-сити — столица, как ни крути. Пусть мирок небольшой — десяток мегаполисов со стационарными щитами, пара сотен небольших рабочих поселений с локальной защитой и рудники, разбросанные по всей планете, — но столица была центром его жизни. Сюда приезжали отдохнуть, развлечься, найти пару, просадить деньги, купить новое тело или лицо. Другую жизнь, если удастся скопить или украсть достаточно денег, чтобы покинуть планету. Были те, кто недоедал, отказывал себе в последнем, убивался в шахтах, лишь бы вырваться из этой дыры. Как они считали. Там, казалось беглецам, за орбитой родного мира, всё будет непременно лучше. Главное — купить билет на звездолет. Только на практике оказывалось, что 'там' ничем не лучше 'здесь'. А если лучше, то кому они там, из своей 'дыры', нужны? К счастью, обратный билет на Атован стоил куда дешевле. Рекрутёры корпораций с распростертыми объятиями встречали желающих потрудиться, особенно, если к желанию прилагался опыт работы. Коллингейму приходилось встречать тех, кто отпил из молочных рек с кисельными берегами. Кто-то превратился в пламенного патриота, вопящего о том, что Атован — лучшая планета Содружества, чтобы как-то оправдать свой провал. Кто-то становился желчным циником, ненавидящим всех и вся. Кто-то просто опускался, гас, не имея в жизни ни цели, ни мечты.
Коллигейм был реалистом. Люди живут везде, где живут люди. И от них самих зависит, как они будут жить. Алексу его жизнь нравилась. Сегодня, например, он спас одну жизнь и поймал убийцу. Одну жизнь, правда, потерял. И если бы Роул не устроила показательное шоу, официантка была бы жива. Она не ангел, явно. Зависть и меркантильность — не лучшие душевные качества. Однако смерть — слишком суровое за них наказание. Можно утешать себя тем, что справедливость восторжествовала, и неизвестно, сколько бы еще трупов могло оказаться впереди у милой ассистентки сенатора. Может, они и раньше были. Мало ли висяков по делам о пропажах людей? И всё же. Всё же.
Алекс еще раз покосился на спутницу. Китиарка, казалось, была поглощена световым аттракционом внизу. Ни сожалений, ни угрызений совести, ни тени сомнений. Цель оправдывает средства.
— Мне кажется, мы летим в другую сторону. — Роул повернула голову к спутнику.
Молодец, ориентируется в пространстве. А ведь даже на комм не взглянула. Места ей незнакомы. Звезд не видно. Здесь, из-за яркой иллюминации, звезд не было видно вообще. Значит, чуйка есть.
— Да. Я подумал, не стоит тебе сейчас возвращаться в отель. Думаю, там уже ждут папарацци с галокамерами наперевес. Живой ты от них не вырвешься. Еще бы! Трижды звезда сегодняшнего вечера.
— Почему 'трижды'?
— А триумфальное появление? — подсказал Коллингейм.
— А-а-а, — с видом 'дошло' протянула Тайни. — И куда мы направляемся, в таком случае?
— Как куда? Домой, — тоном 'я не при делах' ответил детектив.
— А-а-а, — с интонацией 'ню-ню' ответила китиарка и уставилась вперед. Молча.
Через несколько ударов сердца Алекс почувствовал неудержимой желание оправдаться.
— Нужно же платье постирать, — пояснил он.
— А-а, — тоном 'а вот об этом я не подумала' заявила китиарка, не отрываясь от вида в лобовом стекле.
Не слишком она была многословна нынче ночью.
— А почему этот типчик так злобно на тебя смотрел? — прорвало Коллингейма.
— Какой? — Тайни наконец перевела на него взгляд.
— Не нужно делать вид, что не понимаешь. Китиарец.
— Он не китиарец.
— Вот врать не надо.
Веселые огни Квартала остались слева. Жилая зона светилась лишь блеклыми уличными фонарями. Ночь. Все нормальные люди уже спят.
— Он действительно не является подданным Китиары, — невозмутимо сообщила Роул.
— Тоже не прошел собеседование?
— Даже не пробовал.
— А чего так? Умишком не вышел? — припомнил Алекс основную причину отказа в гражданстве.
— Нет, просто псих, — спокойно пояснила Тайни, вновь посвятив себя знакомству с Атован-Сити.
— Спасибо, дорогая. Теперь я узнаю, что у нас тут новый маньяк завелся, — буркнул детектив.
— Он не маньяк. Он просто псих. Не буйный. Обычно.
— Утешила.
— Нет, ему реально нет дела ни до кого, кроме него самого, — произнесла Роул чуть погодя.
— А по его взгляду не скажешь.
— Люди взрослеют. Взгляды меняются, — не в лад ответила Роул.
— Ты его хорошо знаешь? — уточнил Коллингейм.
Китиарка кивнула.
— Ты здесь из-за него?
Снова кивок.
— Но это не то, о чем ты подумал, — ровно произнесла Тайни.
Как назло, детектив не успел подумать ничего. Даже обидно стало.
— Я просто залетела вернуть долг.
— Вернула?
Китиарка пожала плечами.
— Как-то не лучился он счастьем от возвращения, — уведомил Алекс.
Роул вновь пожала плечами, чуть склонив при этом голову направо.
Приборная панель замигала, извещая о приближении к заданной точке маршрута. Да и бог с ним, с этим брюнетом. Завтра разберемся. На сегодня есть дела поинтересней.
Прикрышевались. Аэрокар Коллингейма вместе с теплой одеждой остались в Управлении. Согласно установке, ночью машинка благополучно доберется до родного ангара. В отеле стоянка аэротакси была возле самого входа, а здесь предстояло пробежаться по холоду. Алексу-то ничего. Он закаленный. А Тайни в ее платьишке и пиджаке попу подморозит. Детектив покосился на девушку, которая повернулась к нему корпусом и скинула с плеч пиджак.
— Замерзнете, — сказала она, протягивая одежду остолбеневшему Коллингейму.
То ли оскорбиться, то ли рассмеяться. Роул опустила взгляд:
