— Как я мог тебе сказать… но ты должен понять меня. Тогда я пытался разобраться в ситуации, а потом было не до этого.
— Но почему сейчас говоришь?
— Я во многом разобрался… Время сейчас такое настаёт, что я не хочу, чтобы между нами были недоговорённости.
— Если всё прошло гладко, то ты бы так и не сказал бы?
— История не терпит сослагательного наклонения,— ответил Андрей.— Всё случилось, как должно было.
— Но, по крайней мере, честный ответ,— выдохнул Саша, и немного помолчав, добавил:— Да, я понимаю тебя. Ты не мог поступить по-другому. Как бы я сам поступил, не знаю, но спасибо за честность.
Булдаков улыбнулся. Что бы ни говорили курсанты из военной академии, но он не был чёрствым человеком и дорожил дружбой, как своей жизнью.
— Теперь мне придётся переделывать доклад…— проворчал Саша.
— Доклад можно переделать быстро. Нового ты не добавишь, а вот убрать кое-что нужно. Меня использовали, зная, что я не посмею отказаться. Такое впечатление, что они уже заранее знали ход моих мыслей, и я лишь сделал шаг, который они просчитали.
— Где-то я уже это слышал,— медленно проговорил Александр и почесал за ухом.
— Да, правда, но вряд ли здесь замешан Фэви.
Друг усмехнулся:
— Да, он тут явно не при чём. А доклад Жана?
— Он только указал то, что касается его работы и ничего больше. Основной-то отчёт — твой.
— Значит, наша дамочка и этот человек как-то связаны.
— Да, скорее всего.
— Знаешь, Андрей. Я тоже видел одного человека в кабинете генерала, когда меня вызвали, но он быстро ушёл, поэтому я не смог его разглядеть.
— Думаешь, это тот самый? Как он выглядел?— спросил Булдаков.
— Высокий, белые волосы… Я не успел разглядеть его…
— Да, это он.
— У меня складывается впечатление, что они используют Ромина для своих игр. Дамочка — контролёр. Здесь даже не двойной контроль, Андрей, даже тройной. Контроль за контролирующим,— Соколов горько усмехнулся.
— Единственное, чего я не могу понять: кому это надо?
— Да многим…
Андрей откинулся на стул и крепко задумался. Федерация многополярна, и, пожалуй, в ОМБ наиболее отчётливо отображала это. Он уже не первый день ломал голову, ещё в ПИЦе. Сколько раз Булдакову казалось, что поймал ответ за хвост, но он выскальзывал из рук из-за недостатка доказательств. Все предположения выстраивались в большей степени на допущениях, нежели на фактах.
Первое, что приходило в голову — шпионские игры государств. Довольно резонно, учитывая обстоятельства современной политики. Ни для кого не секрет, что Китай, как одна из ведущих стран мира, рвётся к звёздам. Проблема роста населения перед ним стоит уже не первую сотню лет. Скрытая гонка космических технологий не известна широким слоям населения, и разработка гипердвигателя казалась совместным проектом. Однако китайские учёные вели свои разработки, а некоторые страны-участницы проекта «Переход», наверняка, думали о том, что было бы, если бы все наработки достались только им. Китай? США? Евросоюз? Индия? А может и Бразилия? Тем более что следы Джулио в последней. Вообще довольно странно с самого начала выглядела версия о том, что за нападением на Объект 156 стоит глава мафиозного клана. Слишком мелко для такого дела. Скорее всего, Джулио — лишь прикрытие работы иностранных спецслужб, которые не входят в ОМБ. Но тогда откуда этот таинственный человек? И есть ещё одно «но», которое опровергает гипотезу: Макс и Тень Земли.
— В любом случае, ответы мы можем получить только по прибытии. Я звонил Ромину, но он почему-то тянет, говорит, что когда прибудем, тогда и разберёмся. Наверняка, всё это звенья одной цепи… очень крепкой и хорошо запутанной,— произнёс Саша и посмотрел на часы.— Посадка начнётся ещё не скоро.
— Да. А что если это не связано ни с одной из разведок мира?
— Хочешь сказать: третья сила? Я думал над этим. Помнишь, Андрей, в ночь перед нападением…
— Тот спутник?— мысли Булдакова и Соколова шли в унисон.
— Да, тот спутник. Я помню, что он шёл по странной орбите и что Роберт не смог тогда откопать данные по нему. Таинственный объект.
— Да, и, правда, странно. Главное, что и скрывать-то не имеет смысла. Сейчас такое время, что его легко вычислить,— Андрей задумался над этой проблемой и нашёл одно противоречие:— Саша, тут есть одна странность. Если нападавшие связаны с Семёновым, то тогда зачем им сканировать ПИЦ?
— Хороший вопрос,— вопрос был действительно таким и наводил на размышления.— Значит сканирование и нападение никак не связаны?
— Необязательно. Может, есть связь, которую мы не видим.
— Вполне возможно. В любом случае спутник должен кому-то принадлежать. С трудом вериться в то, что данные, по которым проверял Балкер, были неполными.
— Если они неполны, то значит это просчёт наших Космических войск. Хотя я в это не верю.
— Не может же он появиться сам, из ниоткуда.
— А что если,— Андрея вдруг осенила простая, но вполне допустимая догадка,— данные, которыми пользовался Роберт, были сфальсифицированы?
— Сфальсифицированы? Нет, я так не думаю. Хотя…— Саша снова неопределённо повёл руками.— Если допустить, что здесь замешаны ребята из Секретного Отдела, то они же вполне могли просто не выдать ему всей информации или дать не ту информацию, ложную.
— В таком случае всё смыкается на Секретном Отделе, и мы вряд ли сможем их раскрутить,— подвёл итог Булдаков. Нависла долгая тишина. Многое было сказано, но многое так и осталось невысказанным.— Итак, как мы поступим?
— Как поступим…— эхом отозвался Александр.— Я пересмотрю мой доклад, а ты… думаю, твоё задание закончено, раз моё окончилось.
— Я буду держать тебя в курсе. После того разговора с Роминым я не связывался с генералом.
— Андрей, мне тоже есть, что рассказать. Тогда, когда я говорил с Максом, он мне сказал, что Семёнов — копия, всего лишь клон.
— Выплывают запрещённые технологии… Но это многое объяснят в поведении Семёнова, если не всё. Загрузка программы в мозг, и у них в руках очень послушная марионетка, причём не отличимая от оригинала,— отозвался Андрей, сплетая всё странности в поведении полковника и новый факт.— Значит, то нападение на кортеж произошло, чтобы заменить его.
— Да, именно так.
Очевидно, что в связи с последними событиями, Соколову было не до подобных разговоров, впрочем, как и Андрею.
— Нам нужно быть вместе, Саш, иначе нас разорвут поодиночке. Идёт очень крупная игра, и я бы не хотел оказаться проигравшим. Как считаешь?
— Я рад, что мы по одну сторону, Андрей. И ты настоящий друг.
